Покрывая гам и галдеж, раздался голос командующего, тов. Ворошилова, немедленно явившегося на место аварии. «Ни одного гвоздя вильгельмовским грабителям! Что стоите? Немедленно поднять платформы на рельсы! Дрючки, домкраты, веревки! Живо!» Те, кто только что требовал бросить платформы под откос, быстро принялись вместе со своим командующим за работу. Тов. Ворошилов сноровисто и ловко подводил домкраты под оси платформы; у бойцов, увлеченных примером командующего, работа закипела так, что рубахи стали мокрыми. Через каких-нибудь час-полтора заминка в движении была ликвидирована, и эшелоны двинулись дальше на юг, к Лисичанску.

Чтобы освободить железнодорожные пути на станциях Лисичанск и Переездная, тов. Ворошилов приказал все имевшиеся в их районе эшелоны перебросить до особых распоряжений в Нырково. Эшелоны двигались вдоль реки Северный Донец, благополучно пройдя район станции Кременное. Штаб 5-й армии хорошо учитывал, что, захватив район Варваровка, Боровеньки, немцы будут стремиться прежде всего взорвать железнодорожный мост через Северный Донец к северу от станции Несветичево и затормозить тем самым движение эшелонов. К счастью, враг не успел осуществить свой замысел. Все эшелоны с войсками благополучно проследовали через мост, включая и вагон со штабом армии, который шел последним, прикрывая весь отход. В этот момент противник открыл со стороны Варваровки и Боровеньки беглый артиллерийский огонь. Последняя германская граната ударила в мост, когда по нему проследовал последний вагон эшелонов 5-й армии. Бронепоезд, двигавшийся в арьергарде, открыл в сторону Варваровки, Боровеньки ответный огонь. Эшелоны 5-й армии благополучно проследовали на станцию Переездную.

В районе Переездная, Волчеярская произошел такой случай. В этом районе был расположен содовый завод, на котором меньшевистская организация свила крепкое гнездо и подчинила своему влиянию большую часть рабочих. Лисичанский район оказался цитаделью меньшевизма.

Командование 5-й армии во главе с тов. Ворошиловым проследовало вперед и двигалось от станции Несветичево в середине отступавших эшелонов. На этом участке пути железнодорожная линия идет в выемке между двумя возвышенностями. Меньшевистские главари Лисичанска и содового завода[20], видя отходящие эшелоны 5-й Украинской армии, распустили слухи, что красные разбиты и спасаются бегством; надо, мол, остановить их и обезоружить. Меньшевики собрали ряд бандитских шаек, вооружили их и приготовились к атаке эшелонов армии тов. Ворошилова. Как только эшелоны очутились между указанными возвышенностями, они подверглись сверху со всех сторон жестокому – правда, хаотическому – ружейно-пулеметному обстрелу. На открытых пульманах, защищенных лишь с боков мешками с песком и землей, появились раненые; на броневике был убит один боец.

Тов. Ворошилов приказал остановиться. Беспорядочность пальбы указывала на то, что стреляет неорганизованная и плохо умеющая обращаться с оружием банда. Меньшевистские главари, видя, что эшелоны остановились, а немцы еще далеко от места перестрелки, насмерть перетрусили; они ожидали, что в ответ на это внезапное провокационное нападение из-за угла красное командование двинет свои отряды. Из Лисичанска в Переездную прибыла перепуганная делегация содового завода. Тов. Ворошилов потребовал немедленно выдать организаторов злодейского нападения из-за угла. Делегаты стали просить прощения и заверять, что они найдут виновных и примерно их накажут. Обстановка не давала возможности долго задерживаться эшелонам 5-й армии, так как немецкие войска каждую минуту могли подойти. Тов. Ворошилов приказал эшелонам следовать дальше, сказав делегатам, что он скоро вернется к ним, с тем чтобы строго проверить, как они выполнили свое обещание наказать предателей, стрелявших в советские эшелоны.

Когда эшелоны 5-й армии прибыли в Нырково, стало известно, что шедший в арьергарде бронепоезд под командой тов. Алябьева все же обстрелял район содового завода. Тов. Ворошилов вызвал к себе Алябьева.

– Это ты стрелял? – спросил тов. Ворошилов.

– Я.

– Прими к сведению, что мы, большевики, с мирным населением не воюем. Террористические замашки брось. Разъясни своей команде, что ваши гранаты могли лишить жизни или искалечить невинных людей. Если мы сейчас отступаем, то это временно; мы непременно вернемся, и нельзя оставлять в пройденных местах недовольных нами.

В Ныркове тов. Ворошилов имел возможность получить ориентировку о военно-политической обстановке, создавшейся в районе Юзово, Никитовка, т. е. к югу от линии Нырково, Луганск, где под напором германских оккупационных войск происходило быстрое паническое отступление отдельных отрядов. В Ныркове тов. Ворошилов отдал приказ всем эшелонам 5-й Украинской армии двигаться в район станции Родаково, куда стягивались с Украины другие отряды Красной армии.

В боевых распоряжениях тов. Ворошилова и его ближайшего соратника, начальника штаба Руднева[21], отдававшихся в период борьбы на участке Сватово, Кабанье, красной нитью проходит стремление – как можно полнее, тщательнее распознать обстановку в стане врага, сохранить уже созданные и обстрелянные рабочие кадры, не растерять их бессмысленно в неравных боях с сильным и организованным врагом, постоянно учиться у врага технике и искусству вооруженной борьбы, с тем чтобы затем бить его беспощадно. Тов. Ворошилов учил не гоняться за мимолетным, временным, эффектным, эпизодическим успехом; не хорохориться, не зазнаваться при успехах и не впадать в уныние при неудачах, а думать о завтрашнем дне и готовиться к тяжелой, длительной борьбе не на жизнь, а на смерть с оккупантами и гайдамаками и с поднявшей голову донской казачьей контрреволюцией.

Тов. Ворошилов дал замечательный для того сложного времени прогноз. Например, когда он утверждал, что немцы едва ли ограничат свое продвижение на восток занятием района Купянск, Бахмут, Иловайская, а пойдут и дальше, к Миллерову, ему резко возражали и не хотели верить. Тов. Ворошилов оказался прав, так как вильгельмовским захватчикам нужны были Донбасс и его богатства; чтобы прочно оккупировать Донбасс, им надо было оседлать своими войсками и железную дорогу Ростов-на-Дону, Миллерово, Чертково. Дальше начиналась область донской казачьей контрреволюции генералов Краснова и Денисова, которых немцы купили для борьбы с советской властью. Таким образом, с запада тыл наемника германского империализма атамана Краснова обеспечивался оккупационными войсками.

После того как германские войска в основной своей массе заняли полосу Чертково, Миллерово, Ростов, Батайск, они воочию убедились в тех больших трудностях, которые им нужно было преодолеть при освоении занятой обширной территории Украины, Крыма и Донбасса. Отечественная война против иноземных захватчиков расширялась с каждым днем; тыл оккупантов полыхал от крестьянских восстаний и боев с партизанскими отрядами. Что касается донской казачьей контрреволюции, оккупанты окажут ей, как считал тов. Ворошилов, всемерную помощь оружием, огнеприпасами, снаряжением; если понадобится, германское командование эпизодически будет посылать и вооруженные отряды.

В апреле 1918 года для тов. Ворошилова было ясно основное: потеря Донбасса неизбежна, а поэтому необходимо в создавшихся условиях обстоятельно позаботиться о том, как получше организовать эвакуацию донбассовских рабочих кадров и их семей и вывезти из Донбасса все имущество, представлявшее собою оборонную ценность, особенно же материалы, имевшие военное значение.

К 20 апреля общая оперативная обстановка в Донецком бассейне была следующей:

5-я армия тов. Ворошилова – сдерживая продолжавшийся напор дивизий 1-го германского резервного корпуса, начала свой планомерный отход с боями на Лисичанск, Нырково.

Донецкая армия – фактически перестала существовать; ее разрозненные небольшие отряды оставили район Бахмут, Лиман; придя в расположение частей 5-й армии в районе Родаково, эти остатки Донецкой армии организационно влились в 5-ю армию.