- Пора переучиваться, сын мой.

- Только вторым пилотом. Я ни за что не справлюсь. Не на любителя машина.

- Это точно. Здесь немного по-другому, но "Сушка" есть "Сушка". И зачем они все "грачи" выпустили? Я бы показал, на что способен настоящий штурмовик.

- А ведь на Ковчеге нет подходящей полосы.

- Я связался с Юргеном, он бросил технику и людей. Обещал удлинить и расширить твою полосу. Наш аппарат сядет и на грунтовку, со временем построим бетонную. Но для начала испытаем птичку на последнем плацдарме этих нечестивцев.

- Вы рискнёте после этого зайти в эту дырку? У него же посадочная скорость в два раза выше, чем предельная на "Чайке"!

- У них получалось. И у нас получится. Это мощная машина. Навешаем ракет – я и без адских молний устрою маленький Армагеддон. Сегодня же. Майкл с Ирвином пойдут на наших машинах, а я с Джоном на этой. Перебежчики тоже рвутся в бой, они дали подробный план укреплений. Их взлетало четверо, но какой-то мерзавец выпустил стингер вдогонку. Ребята злые, хотят отомстить. Вторые пилоты примут штурвалы, на их место – моих курсантов. Это лучшая школа. Если банда не унесла ноги на Урал, её часы сочтены. Эта база не успела толком обустроиться, там всего пара сотен штыков, работников не успели наловить. Не с кем воевать.

Через час семь вертолётов уходят на юго-восток. Теперь мы – страшная сила. "Чайка" на большой высоте контролирует обстановку. На краю подземной полосы наблюдаю взлёт истребителя. Закладывает уши от рёва турбин, и вот уже только точка на горизонте. На пункте управления полётами слушаю эфир.

- Монах на позиции. – его позывной ещё с Афганистана.

Вертолёты обложили врага со всех сторон, не дадут мыши проскочить. Доклады о готовности. Сжимают кольцо.

- Я Монах. Атакую!

"Чайка" голосом Хуана:

- Там земля горит. Воздух дрожит от взрывов! – мой напарник ликует, я уже хорошо знаю его южный темперамент.

- Я Монах. Прочесать местность. Освободить северный сектор для самолёта.

Бой был коротким. Через пятнадцать минут всё кончено. Они не оставили камня на камне.

- Нора, я Монах, включай наведение.

Щёлкаю тумблерами специальной аппаратуры. Майор сказал, что такая ставилась на авианосцы. Научил пользоваться наших техников. С ужасом наблюдаю растущую на глазах птицу истребителя. Второй заход не предусмотрен. С визгом разматывается трос, зацепившийся за тормозной крюк самолёта, резко затихают турбины. Замер на месте. Вытираю о брюки потные ладони, выключаю аппаратуру. Бегом не получается, с горем пополам волоку приставной трап.

- Не торопись, сын мой! Успеется. Сейчас всё остановим, поставь, пожалуйста, колодки под колёса и подключи кабель.

Машина затихает.

- Я должен научиться летать на этом звере. Отец Фёдор, я не отстану. Хотите – буду каждую неделю всенощные с вами петь.

- Опять богохульствуешь! Епитимью наложу, мать твою!

Но вижу – счастлив.

- Вертолёт – хорошая штука. Но я же лётчик, Федя. Ох, и отвёл грешную душу! Машина – воистину зверь.

- Вы раньше садились на авианосец?

- Только на тренажёре. Честно говоря, первый раз страшновато, грешен. Джон вообще глаза закрыл, я мельком видел в зеркале. Но молодец, сделал всё, как надо. Как учили, на ощупь. Знаешь, почему нас девушки любят? У нас руки нежные и помнят все кнопочки.

Тот ещё жиган. По нём уже вздыхают на Ковчеге дамочки бальзаковского и не только возраста. Но он строго блюдёт траур по убиенным матушке и сыну. Пройдёт время – будут плотские радости. Жмёт руку напарнику. Тот готов на него молиться. Вчерашний американский лётчик-извозчик имел честь ассистировать русскому воздушному асу. Он после рукопожатия неделю руки мыть не будет. Вскрывают многочисленные лючки, что-то осматривают, регулируют. Да, здесь судовому механику делать нечего. Столько всего напихать в тесноту отсеков! Вскоре с рёвом садятся вертолёты. И святой отец возносится в небеса без моторов и крыльев, на руках товарищей.

Победа! Мы свалили монстра, который месяц назад мог уничтожить Ковчег и его флот двумя залпами. Всеобщее ликование. Домой ушёл победный доклад. Банкетные столы накрываются в большой подземной столовой трофейными блюдами и напитками. Гуляем от души, на кораблях – только вахта. Даже "Пиранья" показалась, наконец, из пучины, стоит у причала. Эти ребята потопили сверхсовременного противника и не раз спасали флот от гибели, а сами скромно потягивают вино. Шею коммандеру Соломонову под овации украшает орденской лентой Ник Шепард. Макс торжественно вручает ордена Ковчега. Профессор Николай Леви, научный сотрудник Надежда Леви, мэр Ковчега Ив, капитан третьего ранга Эдда, капитан Дорн, капрал Гаусс, капитан второго ранга Шепард, подполковник Гринёв, сержант Смит, старший лейтенант инженер Джейн Гарбуз, старший лейтенант инженер Пётр Гарбуз, старший лейтенант Ева Солнцева, старший лейтенант инженер Фёдор Солнцев. Мы с Евой гарантировали детям безбедную старость. Хотя моих заслуг-то – пристрелил психопата-адмирала, сам подставился под пулю. Ни разу даже не зашёл на боевой курс. По радио поздравляю любимую. Вот кто достоин высшей награды!

Глава 30.

Союзники.

2014, май, 19. Бискайя.

Уровень мирового океана поднялся больше, чем на метр. Первой изменения заметила Ева. Между делами оружейными она не забыла о своей специальности морского геолога. Вела наблюдения, корабли ежедневно отчитывались перед ней о текущей погоде и состоянии моря в дальних краях, а вместе с Петиными радиостанциями устанавливались приборы, два раза в сутки передающие метеорологические данные. Погода сильно изменилась. Началось таяние старых ледяных полярных шапок. В море часто встречались огромные айсберги. Ветра и штормы часто бушевали на морях, но небо редко затягивалось облаками. Ева объяснила это тем, что началось формирование новых ледяных полярных шапок, а старые льды тают, превращаясь в океанскую воду. Атмосфера стала более сухой. Меня, как ночного лётчика, это устраивало. Благодаря моей супруге, в проект приливной электростанции были заложены соответствующие конструктивные решения. Сегодня они уже оправдали свою необходимость.

Флот бросал якоря в родной бухте. Вертолёты букетом заходили на город, рассыпая салюты тепловых ловушек. Отец Фёдор с Джоном до сегодняшнего дня оставались в подземельях Новой Земли. После капитального ремонта взорванных ворот, монументальные сооружения были заперты на дистанционно управляемые замки. Ещё одна резервная база Ковчегу не помешает. Приняв на "Шельде" несколько сотен тонн самого необходимого, мы запечатали и замаскировали входы. Истребитель на форсаже пронёсся над кораблями, поднырнул в центр вертолётного строя, пронзил его свечой и унёсся в синее небо такой хитрой спиралью, что я позеленел от зависти. На стенах города ликовал народ. Грохот моторов затих в районе аэродрома, самолёт по радио запросил посадку и доложил о приземлении. Моя "Чайка" отдыхала в трюме балкера.

В глубокой укромной заводи, где раньше стоял старикан "Феликс", было пусто. Замаскированный подземный ход к городу, запираемый воротами, покруче ранее виданных в бандитских норах, был оборудован мощными грузовым и пассажирским подъёмниками. Сам корабль, раскрашенный Гансом во все цвета радуги, был основательно выпотрошен и отправлен на героическую гибель в бухту-полигон. Кроме демаскирующей, его роль больше не представляла ценности. Ковчег мог себе позволить такую роскошь, хотя у ветеранов "Феликса" и наворачивались слёзы по погибшим на нём близким. Место у замаскированного причала занял "Шельде". Предстояла выгрузка трофеев.

Вадим ошеломлён размахом. Я сам не узнавал город. За несколько недель нашего отсутствия выросли новые улицы. Появились сады, и даже целый парк вокруг школы. В нашем дворе разбит цветник! Мои девчонки не могут нахвастаться: у нас будут яблоки, малина, черешни и даже персики. Кто-то из русских подал идею субботника, Юргену мысль понравилась. Целый день благоустраивались. Деревца уже цвели, воздух был сочным от пчелиного звона. Откуда?