— Я не могу это доказать, не понимаю, откуда я это знаю, но мог бы поклясться — это делалось по чьему-то приказанию. Что-то другое было призом — не Уикка, не ее детеныш, не мое уничтожение. Если бы привидение схватило меня, в конце концов какая судьба ожидала бы меня? Возможно, меня использовали бы, как, по-видимому, использовали Кобольда. Но с какой целью?

Мерлин покачал головой:

— Еще больший приз.

— Но какой?

Мерлин обвел взглядом комнату, его глаза блестели за очками.

— Подумайте об этом, мой друг. Какой приз еще больше, чем Дикая Магия? Не владение коридорами времени, просто прошлым и будущим, а воротами в никогда-не-бывшее. В последние двадцать лет исследователи обнаружили несколько отверстий на дне моря, через них вытекает расплавленная горная порода, как в эльфийской легенде о расплавленном золоте в центре земли. Там живут странные существа, их необычность выходит за пределы воображения. Некоторые волшебники пришли к выводу, что существуют отверстия, из которых выходит магия, и необычные вещи так и притягиваются к тем разрывам в обыкновенной реальности.

Гидеон содрогнулся.

— Вывернутая магия? — спросил он.

Это была та отвратительная магия, которую он держал в бутылке, перевязанной струнами от эльфийской арфы, в заколдованной железной шкатулке.

Мерлин кивнул и посмотрел на часы.

— Надеюсь, что я ошибаюсь. Время покажет. Кстати о времени, мой друг, вам пора отправляться в путь. Постарайтесь иногда посылать мне письмо по коридору времени. Доктор Нага будет проверять каждый четвертый вторник и сообщать мне.

Гидеон кивнул и удостоверился, что Оуроборос находится у него на руке, а Игнус во фляжке в кармане. Потом он нагнулся, чтобы выпустить Уикку из ящика. Она протестующе крикнула, открыла свои кошачьи глаза и сонно прищурилась.

— Пойдем, — прошептал он, надевая на нее уздечку, — для тебя есть блюдце сливок на другой стороне.

Он прикрепил к уздечке веревку из лунного света и крепко обернул другой ее конец вокруг пояса, заговорив узел. Затем встал и протянул руку Мерлину:

— Прощай, друг.

Мерлин ответил на рукопожатие и, подчеркивая сильный ирландский акцент, сказал древнее благословение ирландских волшебников:

— Пусть луна восходит, чтобы встретить тебя, и ветер будет повиноваться тебе.

Позвав виверну, Гидеон ступил в круг, и они исчезли.

А что же стало с Кобольдом и Фебрис? Гильдия вынесла решение, что за произнесение запрещенных заклинаний и поведение, не подобающее члену братства волшебников, Кобольд должен подвергнуться Великому Понижению. Эта процедура представляла собой нечто среднее между лишением адвоката права на профессиональную деятельность и обрезанием когтей у кота. Это оставило ему лишь очень слабые способности, но все же их вполне хватало на то, чтобы вносить сумятицу во властные структуры в Вашингтоне или в магазинах на Уолл-стрит. Поэтому Кобольд, теперь зовущийся Конни Лэмб, был сослан в Голливуд работать вместе с другими волшебниками над спецэффектами. Если вы будете просматривать титры следующего фильма «Волшебники и виверны», то сможете увидеть его имя среди десятков других.

Фебрис не вернулась через коридор времени. Гидеон и Мерлин не смогли исполнить ее самое заветное желание — стать настоящей женщиной. Однако теперь она обладала слишком большим сердцем, чтобы найти работу в качестве Демона Первого Класса. Немного поразмыслив, волшебники привели ее в городской сад и под покровом темноты придали ей новый облик. С тех пор всякий раз, когда Теодора приходила в сад, она обязательно подзывала одного особого лебедя — обычно он с довольным видом шлепал перепончатыми лапами на мелководье — и кормила его мармеладом.