— Объясни в конце концов, какая муха тебя укусила?

Надо же, ему интересно! Линда почувствовала, как ее накрывает волна гнева. Мысленно сосчитав до десяти, сделала глубокий вдох, потом выдох и, бросив очередную футболку в раскрытую пасть «крокодильчика», резко повернулась.

— Хорошо, объясню, если хочешь. Я вошла в квартиру пару часов назад и увидела вас с Кэтрин. В нашей постели.

Стэнли картинно взмахнул руками — боже, как же мерзко он это сделал, актер из него все-таки никудышный.

— Ах вот в чем дело! Ну переспал с твоей подругой, подумаешь. Хорошенькая куколка, не устоял. Но во всем остальном ей до тебя далеко. Ты умнее, добрее, талантливее. Сбросить бы еще несколько килограммов, — Стэнли оценивающе осмотрел ее, — тебе бы вообще цены не было.

Линда усмехнулась и вдруг почувствовала себя удивительно спокойно. На нее вдруг снизошло озарение: ты все делаешь правильно. Она стала собирать вещи с кровати и аккуратно укладывать в чемодан.

Стэнли подошел и встряхнул ее за плечи.

— Не глупи, малыш. Останься.

Немного дрогнуло сердечко, когда он ее так назвал, но она ответила сразу и резко:

— Нет.

Он пожал плечами и отошел.

— Не вижу повода для трагедии. — Потом умолк на секунду и добавил безразлично: — Ну как хочешь.

В одну руку Линда взяла сумку, с которой приехала утром, в другую — ручку чемодана и вышла из квартиры, совершенно не представляя, куда направится. Она снова была совершенно одна.

Линда шла в сторону все того же парка, который находился неподалеку от дома. Она любила бывать там. Бродя по бесчисленным дорожкам, в творениях природы и в рукотворных произведениях ландшафтного дизайна она находила источник вдохновения и для себя. Каждый куст, камень, дерево, фонтан, скульптура были здесь на своем месте, создавая неповторимую причудливую красоту, которой она не переставала любоваться.

Вот и сейчас Линда по инерции шла в парк, потому что идти больше некуда. Деньги за выполненную работу Джек перечислит только завтра, а пока на ее банковской карте оставалась какая-то мелочь. Стэнли только пару недель назад устроился в антрепризу, а до этого перебивался случайными заработками, так что они жили в основном на средства Линды, и копить у нее не получалось.

До сегодняшнего дня ее это не беспокоило. А как же иначе — разве могут быть счеты между близкими людьми? Стэнли неоднократно говорил ей о любви, и она была уверена, что он принимает ее такой, какая она есть. Оказывается, нет. Оказывается, он считал ее килограммы. Она была для него всего лишь очередной и, как он ясно дал понять, не самой привлекательной подружкой. В чем-то он прав: она совсем перестала следить за собой. Толстая корова... Куда ей до Кэтрин — самого совершенства. Куколка! Она — толстая корова, а Кэтрин — куколка. В голове будто застучал метроном: толстая корова — куколка, толстая корова — куколка...

— Линда?! — Голос Джека и визг тормозов раздались почти одновременно.

Она остановилась и посмотрела в сторону дороги.

— Куда это ты направляешься с вещами?

Девушка обреченно махнула рукой.

— Не знаю.

Джек вышел из машины и, ни слова не говоря, взял вещи из ее рук и направился к багажнику.

Что ты делаешь?

— У меня для тебя есть работа.

— Но я только вчера закончила у тебя работу, — сказала она растерянно.

Уложив вещи в багажник, Джек открыл дверцу переднего пассажира и сделал приглашающий жест рукой.

— Ошибаешься. Ты закончила только участок перед фасадом. А я тут подумал: зачем останавливаться на половине дороги? Так что заниматься остальной территорией можешь прямо с завтрашнего дня.

— Спасибо. — У Линды невольно вырвался вздох облегчения.

Разумеется, она понимала, что в планы Джека совершенно не входила перепланировка всего участка именно сейчас, что он просто выручает ее. И потому почувствовала прилив благодарности к этому человеку, с которым была знакома чуть больше месяца и который в течение этого месяца все подтрунивал над ней. Впрочем, он подтрунивал над всеми, но злиться на него было невозможно.

Что ж, пока она поработает в Манли, у нее будет время подумать о том, как быть дальше.

Блаженно растянувшись в огромной ванной, Линда через соломинку потягивала мартини. Конечно, алкоголь не самый полезный способ успокоить нервы, но сегодня ей на это наплевать. Сегодня она потеряла веру и в любовь, и в дружбу.

С Кэтрин Линда знакома уже сто лет... ну ладно, не сто, но лет шесть. Это была ее единственная близкая подруга. Они познакомились в первый же день учебы в магистратуре, сели рядом на лекции, потом вместе пошли в кафе, и как-то так получилось, что дружили все эти годы. Несмотря на то что совсем разные. Кэтрин — прагматичная, самоуверенная, знающая себе цену красавица. В Линде же каким-то странным образом соединились мягкость и бьющая через край энергия, незаурядные способности и почти патологическая стеснительность. У нее периодически возникали безумные идеи: от создания собственного дизайнерского агентства до фотоохоты на львов в африканской саванне и прыжка с парашютом. Она увлеченно делилась ими с Кэтрин, но та быстро охлаждала пыл подруги. И Линда почему-то соглашалась. Да, стартового капитала нет. И правда, лев настигнет тебя быстрее, чем ты вынешь фотоаппарат из чехла. Действительно, парашюты иногда не раскрываются — зачем рисковать?

А сейчас она лежала в ароматной пене, которая пахла грейпфрутом и ванилью, и думала, что ничего неосуществимого в ее мечтах нет. Просто она, Линда, всегда предпочитала оставаться в тени подруги. Почему? Наверное, потому, что считала себя серой мышкой и старалась не привлекать внимания. Наверное, потому что и не знала, как привлечь к себе внимание. Да, у нее заниженная самооценка, это факт. Но как ее повысить?

Линда допила мартини, поставила стакан на тумбочку около зеркала и выбралась из ванной. Вытерлась большим пушистым белым полотенцем и оценивающе посмотрела на свое отражение. Итак, что мы имеем?

Светлые, чуть вьющиеся волосы до плеч. Минуточку, уточняем: тусклые светло-русые волосы. Дальше: высокий лоб, бесформенные брови, голубые глаза — вернее блекло-голубые глаза. Странно, что при ее светлых волосах брови и ресницы темные — это пока единственный плюс. Носик прямой... ладно, это второй плюс. Губы... обычные губы, уж точно не такие пухленькие, как у Кэтрин. А вот кожа — боже, с этим точно надо что-то делать, какая-то бледная, но если у Кэтрин бледность была благородной, то у нее, Линды, — болезненной. Девушка даже поморщилась и — о ужас! — обнаружила в уголках глаз морщинки. Да, дорогая, тебе ведь уже двадцать семь, однако до сих пор и в голову не приходило пользоваться специальными средствами по уходу за кожей и тем более антивозрастными кремами. Пора, похоже.

Линда глубоко вздохнула и перевела взгляд ниже. Длинная шея, кажется, намечается второй подбородок, грудь третьего размера, а дальше — живот. Не упругий и не плоский, а выпирающий, будто она на третьем месяце беременности. Девушка попыталась его втянуть, но он почему-то не втягивался. И на бедрах появилось «галифе», и на руках-ногах обвисает что-то... Вернее не что-то, а самое настоящее сало. Толку что ноги длинные, если они толстые, как бревна. Ну как тут повысишь самооценку, когда смотреть на себя и то противно!

Линда со злостью сдернула с вешалки халат, быстро накинула на себя и вышла из ванной. И когда она успела такой стать?! Когда успела так себя запустить?! Раньше ведь никогда не наблюдалось подобных проблем. Ее называли стройной, изящной, и на корову она уж никак не была похожа. А теперь превратилась в рыхлое и бесформенное нечто. Наверное, все оттого, что в последние полтора года, купаясь в волнах счастья, она совсем перестала обращать внимание на свой внешний вид. Много работала, старалась изо всех сил, чтобы им со Стэнли было комфортно жить. Удивительно, что при таком темпе жизни как-то умудрилась набрать вес. Если уж быть объективной, то выглядела она не на двадцать семь, а на все тридцать пять, особенно с этим потухшим взглядом.