– Согласен, что шайка состоит из двух с-сообщников… Русский обращался преимущественно к Холмсу – это был поединок двух небожителей, мне и японцу отводилась роль безгласных слушателей. Впрочем, на большее я и не претендовал.
– Один из них «Боско», второй – «Лебрен». Взять их с поличным нам не удалось. И никакими доказательствами кроме косвенных мы не располагаем. «Боско» разгуливает на свободе, зато «профессор» из башни теперь никуда не денется. Маса присматривает за лестницей.
– А девушка? – не удержался я в амплуа статиста. – Ведь она в его власти!
– Им не нужна девушка. Им нужен м-мешок с деньгами. Преступники уверены, что сумеют нас обдурить. Шалость с выстрелами – прямое тому свидетельство. Пускай их куражатся. Мы обязательно допросим псевдопрофессора, но сначала нужно найти тайник – до назначенного часа остается совсем мало времени. Я абсолютно убежден, что тайник действительно существует. И, кажется, я догадываюсь, как его найти…
– В самом деле? – быстро спросил Холмс. – Любопытно. В этом случае арест «профессора», действительно, может подождать. Ну-ка, Уотсон, соединитесь-ка снова с дез Эссаром. Проверим, на месте ли он или поспешил вернуться в замок, чтоб подслушивать нас.
Я повернул рычаг.
Хозяин откликнулся сразу.
– Боже, я думал, телефон снова отключился! Доктор, это вы? Что мне делать? Боско по-прежнему не возвращается…
Красноречивым жестом я показал Холмсу на трубку – мол, убедитесь сами. Дез Эссар никуда не делся, он все еще на квартире управляющего и подслушивать нас никак не может. Мой друг раздраженно поморщился, он ужасно не любит признавать свою неправоту.
Итак, дез Эссар продолжал пищать мне в ухо, однако слушал я не его, а Фандорина.
– Это пока п-предположение, которое еще нужно проверить. Но правдоподобное. – Русский покосился на часы, которые показывали без десяти минут одиннадцать, и заговорил быстрее. – Когда мы обходили этот странный дом, тут было слишком много необычного и к-курьезного. Это рассеивало внимание, поэтому я припомнил одну деталь лишь задним числом. Вы обратили внимание, что в подвале только одно помещение содержится в идеальной чистоте и полном порядке?
Холмс покровительственно усмехнулся.
– Само собой. «Органная». Отлично, мистер Фандорин. Продолжайте.
– Я тоже обратил на это внимание! – сказал я. – Особенно подозрительной мне показалась картинка, изображающая Мефистофеля! Вы помните, я даже ее снял и подергал гвоздь, на котором она висела?
– Погодите, Уотсон. Мистер Фандорин хочет нам рассказать не о живописи, а о другом роде искусства.
Русский чуть прищурился.
– Значит, вы т-тоже? – непонятно спросил он.
Что «тоже»? Что он имел в виду? Трудно присутствовать при беседе людей, которые гораздо проницательней тебя, да еще распускают хвост друг перед другом.
– А вы как думали? – хмыкнул Холмс.
Фандорин явно расстроился.
– Ах ну да, вы же скрипач. А я никогда не учился музыке.
Тут моему терпению пришел конец.
– Послушайте, господа! Перестаньте говорить шарадами! Это невежливо по отношению ко мне и, в конце концов, просто глупо! Пока вы красуетесь друг перед другом, часовой механизм тикает, один преступник разгуливает на свободе, другой…
Договорить мне не удалось – вновь погас свет, и я умолк на полуслове.
На сей раз прихоть электроснабжения (или же очередная каверза Люпена) нас врасплох не застала. Фандорин пошевелил угли в камине, но они уже погасли. Тогда я зажег свечи, и столовая опять осветилась. Не столь ярко, как прежде, но вполне достаточно, чтобы мы могли видеть друг друга.
– Данна! – позвал из коридора Сибата и прибавил еще что-то.
– Маса г-говорит, что из башни слышатся странные звуки.
Мы насторожились.
Да, сверху явно доносился какой-то голос. Тонкий, не то жалобный, не то напуганный.
– Не лучше ли подняться в баш… – начал я.
Меня прервал истошный, душераздирающий вопль.
Это кричала Эжени!
Мы трое не сговариваясь рванулись с места. Японца в коридоре не было – очевидно, он был уже на лестнице.
Нам с Холмсом пришлось обогнуть длинный стол, поэтому из комнаты мы выбежали последними, да еще столкнулись в дверном проеме плечами.
– Будьте здесь! Мешок! – шепнул мне Холмс в самое ухо.
Он и Фандорин свернули на лестницу и понеслись вверх по ступенькам, я же остался в темном коридоре.
Холмс – гений, вот о чем я подумал в ту секунду. Вероятнее всего, это новая уловка Люпена, чтобы выманить нас из столовой и завладеть деньгами. Однако в крике мисс Эжени звучали неподдельный ужас и страдание…
Ничего, через несколько мгновений сыщики будут там и придут ей на помощь, у меня же была своя собственная задача.
Я вынул револьвер, огляделся вокруг, куда бы спрятаться, и заметил приоткрытую дверцу стенного шкафа. Оттуда должна была отлично просматриваться комната.
Пригнувшись, я шагнул в пахнущее пылью тесное пространство, наткнулся на что-то мягкое и явно живое. Из моей груди вырвался вопль – вернее, вырвался бы, если б рот мне не заткнула чья-то жесткая ладонь.
– Чихо, сенсей, чихо! – прошептали мне в самое ухо. Я понял, что это Сибата. Он не побежал на лестницу, а, заслышав крик мадемуазель Эжени, сразу спрятался в шкафу – несомненно с той же целью, что и я. Интересно, подумал я, пытаясь унять стук сердца, это он сам такой умный или они с Фандориным предвидели подобный поворот событий?
Я хотел спросить об этом своего соседа, но получил мощный удар локтем в бок.
– Чихо!
Шаги! Со стороны главного входа!
Мы припали к щели. Поскольку я выше ростом, голова японца оказалась на уровне моих воротничков, его бобрик щекотал мне подбородок.
Боско! Это был Боско!
Он просунулся в дверь, огляделся, на цыпочках подбежал к столу, раскрыл мешок и стал в нем рыться. Уж не знаю, почему ему было просто не схватить весь мешок целиком.
Яростно взвизгнув, Сибата вылетел из засады. Я за ним.
Надо отдать вору должное – он не растерялся.
Схватился обеими руками за скатерть, рванул на себя. На пол посыпались бокалы и тарелки, рухнул и погас канделябр.
В столовой стало темно, я потерял Боско из виду.
Он нас тоже – иначе не обошлось бы без кровопролития, потому что в следующий миг управляющий открыл стрельбу.
Пальба с малого расстояния, в замкнутом пространстве, да в кромешной тьме – явление впечатляющее. Напоминает близкий удар молнии, только еще эффектней, особенно если над головой раздастся отвратительный свист. На меня посыпались щепки – это разлетелся на куски макет фрегата.
Я упал на пол, зажмурился (стыдно признаваться, но это правда) и выстрелил вслепую.
В дальней части дома тоже грянули выстрелы: один, другой, третий. Холмс с Фандориным, как и мы, попали под огонь.
Хлопнула дверь. Я понял, что Боско выбежал из столовой. Вскочив, я сделал не более двух шагов и снова упал – обо что-то споткнулся. Это был кожаный мешок. Отлично! Преступник уходил с пустыми руками.
Это разом придало мне энергии.
Японец подобрал мешок и прижал к себе. Что ж, проку от мистера Сибаты все равно не было – он не имел при себе оружия, а значит, не мог мне помочь. Пускай сторожит деньги.
Я выглянул за дверь, различил в темноте силуэт, уже почти достигший прихожей. Это был единственный возможный путь отступления, все остальные выходы Фандорин и его помощник предусмотрительно заперли. Нельзя было допустить, чтобы Боско свернул налево. Выскочит наружу – в темном парке его уже не найдешь. Я подпер ладонью правый локоть и несколько раз выстрелил, целя не в бегущего, а в дверной косяк. Кажется, рука мне не изменила. Судя по звуку, пули легли, куда следовало: раздался хруст дерева, визг рикошетов.
Тень шарахнулась вправо и пролетела мимо прихожей, в биллиардную. Ну, теперь попался!
Я бежал первым, держа револьвер наготове. Японец за мной, в обнимку с мешком. На боковой лестнице из темноты снова ударили выстрелы.
