Отчаявшись добраться до потолка, Сэм вскочил с ногами на унитаз, но в этот момент острый лом, в очередной раз пробив обшивку туалета, вонзился ему в бедро. Сэм, закричав, изогнулся и рухнул на пол. Но тут же подхватился, прижимаясь к противоположной стене, с ужасом глядя туда, где только что было острие лома.

Наконец, орудие смерти безжалостного убийцы настигло жертву. Лом, пробив насквозь живот Сэма, сантиметров на восемьдесят вышел из него. Глаза парня безжизненно закатились и замерли, уставившись в потолок На животе образовалось огромное пятно липкой горячей крови.

Тэм, как могла, спешила вернуться в лечебницу. Нехорошие предчувствия после исчезновения Томми угнетали ее. Молчаливый Реджи сидел рядом с ней и, насупившись, смотрел на дорогу.

Тэм молча крутила руль. Наконец, в свете фар, ровным белым светом блеснула изгородь лечебницы. Не сбавляя скорости, Тэм въехала на территорию и остановилась у самого крыльца.

Сразу же из дверей, навстречу ей выбежал перепуганный Джейк.

— Послушай, Тэм, — сбивчиво начал говорить парень.

— А что случилось? — Тэм испуганно глянула на него.

— Знаете, Мэг и Джек пропали. А Тина и Эди так и не нашлись.

— Да мы везде искали, — вклинилась в разговор Роби, — мы не знаем, где они.

— Успокойтесь, ребята, — сама пробуя унять дрожь в руках, говорила Тэм, — все хорошо, успокойтесь. Давайте разберемся с самого начала. Может, ты, Лари, хотя бы знаешь, кто куда пошел? — спрашивала Тэм.

Блондинка Лари недоуменно смотрела на женщину.

— Да я тоже не знаю. Тина и Эди ничего нам не говорили. Просто исчезли, и все. Тина развешивала белье, а Энди сказал, что пойдет помочь ей. Больше их никто не видел.

— А где же тогда Мэг и Джек? — изумилась Тэм.

— Не знаю, они пошли искать их.

— А где дед? — спросил негритенок, выбегая из дома. — Я искал его, но нигде нет.

— Не знаю, — пожал плечами Джейк, — его здесь уже давно нет.

— Успокойтесь, ребята, — настаивала Тэм, хотя и сама никак не могла успокоиться.

Она понимала, что происходит, что-то не то, что-то разладилось в такой мирной жизни их лечебницы. Что-то непонятное и гнетущее возникло в настроении всех пациентов после смерти толстяка Джоя. И теперь никогда уже снова не воцарятся здесь мир и порядок.

— Успокойтесь, ребята, идите все в дом, я во всем разберусь сама.

Выбирать Тэм не приходилось. Она обвела взглядом двух девушек и одного нерешительного парня.

— Ты, Джейк, остаешься здесь за старшего, — сказала она, — а ты, маленький бесстрашный Реджи, ложись спать. А я попробую найти ребят. И твоего деда. А когда я приду, чтобы ты сладко спал. Ясно? Ведь все хорошо.

Реджи понимающе посмотрел на старшую подругу.

— Нет проблем, Тэм, — он кивнул ей головой.

Ведь он всегда помагал старшим в этой лечебнице.

— Ну хорошо, ребята, я поехала.

Тэм села в машину и задним ходом выехала за ворота. Ребята испуганно жались друг к другу и смотрели, как Тэм покидает их. На душе у ребят было неспокойно и очень тревожно: какие-то страшные предчувствия угнетали их и не давали расслабиться, сосредоточиться.

Но Реджи в самом деле был маленьким и бесстрашным. Он весело улыбнулся.

— Ну что, ребята, мы остались одни. Теперь нужно идти исполнять приказания. Ведь, правда?

Джейк, которого назначили старшим, немного возгордился. Он снисходительно посмотрел на перепуганную Лари, обнял за плечи Роби и повел всех в дом.

С истошным криком и таким же истошным воем мотора, мотоцикл Хеберта-младшего подлетел к ферме. Он метался по двору, то сбрасывая, то вновь поддавая газу. Он взлетал на ступеньки террасы, съезжал с них и вновь кружил по двору.

Младший Хеберт истошно орал:

— Мама, мамочка! На помощь! Мамочка! На помощь!

Миссис Хеберт в это время крошила овощи в большую кастрюлю. Она готовила овощное рагу для своего любимого великовозрастного сына.

— Черт бы тебя побрал! Тупица! — ехидно улыбаясь, говорила женщина, быстро-быстро нарезая овощи.

Но если бы она видела в это время окровавленное лицо своего любимого сыночка, она бы говорила совсем другое. А у того кровь заливала глаза, губы были посечены, зубы выбиты. Он истошно вопил, не в состоянии остановиться, не в состоянии унять безудержную ярость и ненависть к Томми.

— Мамочка, мама, меня побили! Меня, твоего любимого сына! Побили! И кто побил! Эти психи? Этот сумасшедший из лечебницы. Псих, псих, псих меня побил. Истошно вопил Хеберт-младший, кружа по двору.

— Я пытаюсь тебе, ублюдок, ужин приготовить, а ты как псих недорезанный носишься по двору, все ломая и круша на своем пути. Псих! Псих!

И миссис Хеберт в сердцах зло плюнула в огромную кастрюлю. Туда, где кипели овощи в масле. Наконец, она не выдержала: двумя руками начала хватать недорезанные овощи и большими кусками сбрасывать в кастрюлю.

— Псих, псих! Ублюдок! Псих, ублюдок! — шептала она, прислушиваясь то к отдаляющемуся, то приближающемуся реву мотоцикла.

— Мамочка, мама! Психи меня побили! Их надо порезать на мелкие кусочки! И в рагу, в рагу! Мамочка, сделай из них рагу! В рагу! Хватай свой секач и иди поруби их на мелкие кусочки. Мамочка, они же побили твоего любимого, самого красивого сыночка! — орал безумный Хеберт-младший.

Наконец, он приостановился среди двора и громко завопил:

— Ты что, мамочка, оглохла? Не слышишь, что ли? Иди на помощь своему сыночку! Скорее, скорее!

— У, ублюдок! — прошептала женщина, забросив целую нечищенную свеклу в кастрюлю. — Вот, ублюдок, я ему тут ужин готовлю, а он орет под окнами!

Хеберт-младший вновь рванул с места. Он решил промчаться как можно ближе от окон кухни и все-таки заставить мать выйти на крыльцо, и обратить на себя внимания. Его мотоцикл на бешеной скорости мчался по двору.

Вдруг из-за угла дома высунулась рука с острым секачом. Голова Хеберта-младшего отделилась от туловища и покатилась по пожухлым листьям. На ней так и осталось выражение удивления и огорчения. И очки, и мотоциклетный шлем были на месте. А тело с мотоциклом еще промчалось с десяток метров, ударилось в поленницу дров. Поленница рухнула, засыпая обезглавленное тело и глохнущий мотоцикл.

— Наконец-то, успокоился и заткнулся, сказала любящая мать, заслышав шаги в коридоре.

Она обильно поперчила рагу и начала длинном деревянной ложкой перемешивать кипящие овощи.

— Ну что, малыш, ты идешь? Отвечай скорей! Ты что, оглох?!

Но в это мгновение окно, прямо перед плитой, разлетелось. Посыпались осколки стекла. Из окна высунулась рука, схватила миссис Хеберт за волосы и окунула ее голову в кастрюлю с кипящим рагу. Женщина еще несколько мгновений размахивала руками, цепляясь за раскаленную плиту, пытаясь освободиться. Но вскоре она замерла, рука убийцы отпустила ее волосы, и тело женщины так и застыло с головой, опущенной в кипящее масло.

Ребята, живущие в лечебнице, немного успокоились. Маленький Реджи, устроившись на диване, прикрыл глаза и, как и обещал Тэм, уснул. Он тихо посапывал, уткнувшись курносым носом в подушку.

Джейк и Роби сидели на мягком диване и смотрели телевизор, по которому шел старый сентиментальный, голливудский фильм о любви. Героиня все время рассказывала герою о том, как она любит, какие она чувства испытывает к нему. А герой, типичная голливудская звезда пятидесятых годов, мерно взмахивал тяжелыми веслами и гнал лодку по ночному озеру. Серебристая луна висела в небе над влюбленными. Ее призрачный свет освещал то героиню, то героя. Девушка без устали повторяла:

— Том, ты очень меня любишь?

Том отвечал:

— Да, я без тебя, дорогая, своей жизни не представляю.

— А как ты думаешь, у нас все хорошо сложится?

— Да, дорогая, я думаю, что у нас все сложится прекрасно.

И герой, напрягая могучие плечи, делал гребок за гребком. И лодка с влюбленными уходила от преследователей все дальше и дальше. Еще несколько кадров, длинный поцелуй, и фильм окончился. На экране появилась всемирно известная заставка: «Колумбия Пикчерс представляет…»