- Ли, ты же сегодня не работаешь, - Гарри отдал какие-то распоряжения.

- Мне надо с вами поговорить и это личное, - они зашли в кабинет Гарри, - я люблю вашу дочь, - это был как гром среди ясного дня, Гарри сжался, но не показал своего разочарования. Хотя чего он ожидал, его милой дочери было уже двадцать лет, она была свободная, и как Бетти готовая на все необдуманные поступки.

- А она тебя любит? – Гарри сжал край стола.

- Да, только мой отец напугал ее, и она ушла сегодня утром, я хочу вернуть ее. Хотя чего я дам ей взамен, кроме нищего существования, - проговорил он.

- Все будет, а потом мне нужен помощник на «Хомс и Ко», мы с Джозефом платим хорошо, и если вы хотите, то я помогу вам, - Гарри набрал номер Джозефа, - помоги нажать на Джойса, твоя племянница страдает. Пора припугнуть его, чтобы жизнь медом не казалась.

Ли вернул Кэрри в их тесную квартирку на Пеги-Стрит, теперь у них была поддержка ее семьи. Любовь такое важное чувство, любовь, как живительный источник, неиссякаемое наслажденье и вдохновенье. Они обрели себя, как трудно бы это не было. Ли стиснул Кэрри в объятьях, жадно целуя ее в губы, он желал владеть всей ее душой, ее телом и жизнью. Кэрри прижалась лбом к его плечу, гладя ее высокие скулы.

- Не отпускай меня, - прошептала она в темной ночи, опутанная страстью и нежностью.

- Я с тобой, я всегда с тобой, - его шепот опалил ее, слезы счастья скатывались по вискам, оставаясь в волосах. Мир перестал для них существовать, они так много вместе пережили, что все остальное стало пылью. Где же она слышала эти слова?

₪

Апрель 1994.

В Аллен-Холле веяло прохладой, апрель выдался на редкость теплым. Ветер перебирал молодую травку, мягкое солнце грело спину, буйным цветом цвели тюльпаны. Только вчера они все отмечали день рожденье хозяйки поместья, ей исполнилось тридцать девять, для женщины это страшный возраст, для мужчины рассвет женской красоты. Бетти укуталась в накидку, чувствуя в себе трепетное чувство, она уже забыла, что это такое. Три дня назад она узнала, что ждет ребенка, поначалу она испугалась, боясь повтора прошлого, но потом успокоилась, и даже решила, что беременная обязательно поедет на свои последние гастроли. После двадцати лет не сцене, она решила распрощаться с ней навсегда. Только Фредди об этом еще не знал, у них были слишком противоречивые отношения с тех пор. Все также она любила его, и все также боялась его потерять, но в их близости она находила постоянно привкус горечи, нежели нежности и прежней пылкости. Хотя неделю назад все изменилось, в ту ночь что-то волшебное произошло с ними, они так исступленно занимались любовью, так щедро дарили друг другу себя, под пальцами расцветал чувственный мир, настоящая агония и любовь. С той ночи все было по-другому, но надолго ли это, задавала себе вопрос Бетти.

Он нашел ее в Мраморной гостиной, Бетти сидела в кресле перед камином, огонь освещал ее, Фредди опустился перед ней на колени, как котенок кладя голову к  ней на колени. Она оценила эту ласку.

- Ты какая-то сегодня другая.

- Какая? - спросила она.

- Трогательная что ли. Что-то случилось? – она явно была не с ним, находясь рядом с ним, ее разум и душа были где-то далеко.

- Нет, - Бетти посмотрела в его глаза, и вздрогнула, это ей напомнило тот день на Пиккадилли, когда они почти прощались.

- Тебе плохо?

- Мне хорошо с тобой, просто будь со мной, - ответила она, пряча свои чувства глубоко внутри себя, он сам вспомнил тот день, и сам вздрогнул, и ответил ей тоже самое что и двадцать пять лет тому назад.

- Я всегда с тобой, - он крепче прижал ее к себе, целуя в губы, - малышка, я всегда буду с тобой, только не уходи из моей судьбы прошу тебя. Будь всегда в ней.

- Я буду, - прошептала она в ответ.

- Что тебя приводит в смятение? – спросил Фредди.

- У меня есть две новости, я не знаю, что ты ответишь мне, - она сжалась, вытянув из его ладоней свои руки.

- И что же это, какие тайны мне еще придется узнать о тебе? – в его голосе скользило презрение.

- Я жду ребенка, - проронила она, он взглянул в ее чистое лицо, как у ребенка, нежно коснулся ее щеки.

- Но…

- Мне страшно, - сказала она, - что наши дети это не примут. Рэю будет уже восемнадцать, Грею шестнадцать, Элен – четырнадцать, но а Бэсс уже одиннадцать, такая разница.

- Наши дети мудрые, - он снова положил голову к ней на колени, - я боюсь за тебя…

- Мне не надо зацикливаться на себе, я буду работать и поеду на гастроли, тем более последние в этой жизни, а потом в декабре мы начнем новую жизнь. Рэя надо отпустить, а потом и Грэя, - ее голос срывался, - я хочу девочку, - почти со стоном произнесла.

- Ах, ты милая моя, - он гладил ее руки, - неважно кто, милая моя. Все будет хорошо. Но я хочу, чтобы ты все отложила, и никуда не поехала, - она замерла.

- Черт, Менори, я хочу поехать и поеду. О, лучше бы я ничего не говорила, - переходя на крик, сказала она.

- Я не хочу, чтобы ты из своей глупости пострадала, - он резко встал, у него тяжело вздымалась грудь.

- Пошел к черту! – она поднялась и вышла из комнаты, он рассмеялся. Это снова была та взбалмошная Бетти, которую он привык видеть раньше. Он нашел эту сумасбродную девчонку в библиотеке.

- Бетти, черт возьми, когда ты начнешь меня слушать? – она засмеялась.

- Никогда, дорогой. Я всегда делаю, то что хочу, - он хмыкнул.

- Где-то я уже это слышал, - Фредди подошел к ней, - И когда я тебя приручу, вот уже почти двадцать пять я пытаюсь это сделать, и все тщетно, - она обвила руками его шею.

- Именно это тебе и нравиться, нравиться, когда я веду себя, как неприступная крепость, - она поцеловала его в щеку.

- Ох, милая, как же мне повезло с тобой, - они молча, прижавшись друг другу долго сидели в тишине.

- Все у нас получиться, - потом сказала она, и это его успокоило. Ведь случилось же чудо, ведь она смогла со своим диагнозом забеременеть, значит была на то воля неба, значит на то была воля Бога.

₪

В Гарден-Флауверс Джозеф ощутил счастье по-настоящему. Хотя дом был очень маленьким, он порой не понимал почему Фредди и Бетти со своими деньгами купили его, правда было все-таки какое-то очарование. Не большой холл от которого расходились двери во все комнаты, нет, Гарден-Флауверс не был великолепным Гарден-Дейлиасом, но Джозеф не любил фамильный дом, слишком много не приятных воспоминаний связанных с ним.

За два года много что изменилось в его жизни, ему почти тридцать, он молод и преуспевающий. Отец уже привык к его вспыльчивому характеру, а остальные родственники давно нашли с ним общий язык. Но в его сердце была зияющая рана, он боялся, что его жена бросит его или предаст его, как в свое время это сделала его мать. Ему было не понять всю полноту чувств, что испытывал его отец, почему все так сложилось. Эсме же старалась бороться с его темными демонами, но это было безрезультатно, в конечном итоге, она просо смерилась с их присутствием в его душе, все что ей осталось сделать это только сгладить все углы. Джозеф все же был счастлив, Эсме ждала снова ребенка и в этот раз он мечтал о девочке, он верил в них в их счастье, и будущие, которое не будет омрачено, как жизнь его родителей. У его любимой сестры Флоры наконец-то родился долгожданный ребенок они назвали мальчика Районом Филиппом, Джозеф же хотел напротив девочку.

В их семье давно все было непросто, они все жили своими жизнями, но все давно стало слишком запутанным. Его дед никогда не общался со своей семьей, его дети охладели друг другу из-за разных взглядов на жизнь и воспитание детей. Его внуки пытались сохранять свое единство, и теперь уже их дети делали свои первые шаги: удачные и неудачные. У кого-то даже были уже свои дети. Теперь наставало время новых Хомсов, они были совсем уже другими. У них не было жажды денег и не было стремления доказать свою самостоятельность, родители и так дарили им это самостоятельность. Они уже не помнили с чего началась борьба в их семье, но знали, как трудно остаться всем вместе. Джозеф надеялся – то что, не смогли сделать они, то их дети осуществят это. Все что им нужно только стремиться…