Убивать Хоакина Маталон не собирался. Он, видимо, просто немного переборщил, когда нажал коленом тому на грудь.

Он не успел его даже толком расспросить, но от мертвеца теперь толку мало. Оставалось одно: прижать того японца и расколоть. Насколько хорошо Рюмон был осведомлен о слитках Орлова – неизвестно. Но, как минимум, кулон у него на шее был такой же точно причудливой формы, как и тот, другой, что был спрятан в левой глазнице Хоакина под повязкой.

Что-то Рюмон уж точно знал.

Рюмон утверждал, что разыскивает японского добровольца по имени Гильермо. Это имя фигурировало и в той истории Жаботина.

Если Гильермо и правда участвовал в операции по захвату золотых слитков, быть может, что-то об этом знает и его друг, Бенавидес. Прежде чем разбираться с Рюмоном, было бы полезно опередить его и встретиться с этим самым Бенавидесом.

Исходя из этих соображений, Маталон тем же вечером выехал из Мадрида в Ронду.

Из-за непогоды последний поезд в Альхесирас[Город и порт в Испании, в Андалусии, в провинции Кадис.] изрядно запоздал, но на рассвете все же благополучно прибыл в Ронду.

Посидев какое-то время в баре на вокзале, Маталон зашел в мэрию и узнал там адрес, по которому проживал Бенавидес. Затем взял напрокат машину и выехал в направлении пригорода Ронды.

Машина вынырнула из последнего витка серпантина на равнину и поехала по ровной дороге между двумя горными хребтами.

Слева показался пустырь с автофургоном и строительными материалами, за пустырем – красная крыша и белые стены небольшой постройки.

Маталон въехал на пустырь и вышел из машины под дождь. Поплотнее закутавшись в плащ, он направился в сторону постройки, увязая в грязи.

На крыльце стоял мужчина лет сорока, в синей куртке и полинявших джинсах. Он с подозрением разглядывал Маталона из-под белой, нахлобученной по самые глаза охотничьей шляпы. Был он сутулый и костлявый и напоминал всем своим видом курицу, с которой срезали почти все мясо.

Маталон поднялся на крыльцо и обратился к нему:

– Здешний управитель, Хасинто Бенавидес, дома?

Сутулый мужчина пристально разглядывал Маталона.

– Хасинто? Да в пещере он! – ответил тот, показав большим пальцем в сторону гор.

По ту сторону дороги, на склоне горы, виднелось что-то вроде плаката.

– Что, туристов повез?

– Да нет, перила в пещере подлатать пошел. Завтра ведь воскресенье, ну и приезжают школьники из Англии на экскурсию. С такой погодой, правда, может, и отменят, кто его знает.

Маталон приложил пальцы к козырьку:

– Ладно, понял. Я тогда в пещеру схожу.

Мужчина пожал плечами:

– Сходить-то можешь, да войти – нет. Вход-то заперт.

– Но ведь Хасинто как-то прошел внутрь, верно?

– Он, как войдет, сразу запирает. Если не запрешь, еще вор какой зайдет.

– Хорошо, тогда я покричу у двери, чтобы он меня впустил.

Собеседник Маталона пальцем сдвинул шляпу кверху и оскалился, показывая неровный ряд зубов.

– Кричи сколько влезет – все равно не докричишься. У той пещеры глубина знаешь какая? Ты мне вот что скажи: какое у тебя к нему дело, а?

– Один его приятель просил кой-чего ему передать.

Мужчина поскреб висок пальцем, похожим на петушиную шпору.

– Ну, раз так, я тебя провожу. У меня свой ключ есть.

– А как же хозяйство-то – без присмотра оставишь?

– А кто в такой денек придет?

Он переобулся в стоявшие рядом резиновые сапоги.

– Ты уж прости, что я тебя в такой дождь вытаскиваю…

Тот широко улыбнулся:

– Да ничего. Меня, кстати, Пакито зовут, я у Хасинто вроде подручного. А тебя-то как звать?

– Меня? Меня Мигелем. Мигель Понсе.

Маталон назвался именем бульварного журналиста, которого он не так давно отправил на тот свет.

– Ладно, Мигель. Давай так: твою машину тут оставим, а съездим на моем фургончике. Тут и пяти минут не будет.

Маталон сел в фургон Пакито.

Фургон двинулся в том направлении, откуда Маталон только что приехал, и вскоре на развилке свернул к скалам. Маталон взглянул вверх, туда, где за окном виднелся вход в пещеру.

Его пальцы в кармане крепко сжали листок с картой речного русла, который он отнял у Хоакина.

По пути сюда он уже приметил широкую реку, которая тянулась вдоль дороги – сначала железной, а затем и автомобильной. А теперь еще и пещера. Вчера Хоакин говорил тому японцу что-то про пещеру.

Широкая река и пещера…

Есть ли шанс, что золотые слитки спрятаны в той пещере наверху?

Скорее всего нет. По крайней мере это было бы нелогично.

Как бы там ни было, Хасинто Бенавидес воевал вместе с Гильермо. Неужели все это случайность? Едва ли.

От этой мысли у Маталона аж слюнки потекли. Река да пещера. Дельце становится все интереснее.

Пакито гнал машину вверх, почти не сбавляя скорости на поворотах.

Маталон взглянул на него:

– Я по дороге сюда реку видел, не скажешь, как она называется?

– А, это Гуадивалло. Гуадалевин, которая течет через центр Ронды, сливается с Гуадалкобасин, это которая с севера идет, и дальше она Гуадивалло называется.

– Никогда про такую не слышал…

Маталон был родом из этой же провинции, Андалусии, но он вырос в глухой деревеньке на востоке, недалеко от Гранады, и здешних мест практически не знал.

– Ну и скалы здесь.

Пакито отпустил руль и описал рукой широкий круг в воздухе.

– Вот мы бы с тобой богатеями стали, если б весь этот камень золотом был, а?

Маталон вздрогнул:

– Золото, говоришь? У вас что, легенда какая есть, что здесь где-то золото зарыто?

Пакито засмеялся:

– Что ты, какая там легенда! Если б была, сюда уже давно парод бы повалил, камня на камне бы не оставили.

– Да, это уж точно, – проговорил Маталон с усмешкой, хотя на самом деле ответ Пакито его несколько разочаровал.

Вскоре фургон еще раз свернул налево и подъехал к небольшой площадке перед скалой.

Здесь дорога кончалась. Перед ними стоял щит с надписью «Пилетская пещера». Вокруг было совершенно безлюдно.

Они вышли из машины. Дождь временно перестал лить.

Пакито первым полез вверх по выбитым в скале ступеням. Маталон последовал за ним. Его проводник, для которого это занятие, видимо, было привычным, карабкался с поистине кошачьей ловкостью.

Стараясь не отставать, Маталон, тяжело дыша, полз за ним.

Минут через пять они оказались на узком выступе. В глубине виднелся вход в пещеру. Он был совсем узкий – всего метра полтора в диаметре – и закрытый железной решеткой.

Пакито достал ключ и отпер замок.

За решеткой находилась железная дверь, и она была не заперта.

Следуя за Пакито, Маталон пролез внутрь. Сверху капало. Под ногами было что-то топкое и мягкое, как трясина.

В свете, струившемся из входа, Маталон увидел прямо перед собой деревянную конторку.

Пакито зашел за нее и, чиркнув спичкой, засветил керосиновую лампу. Несколько раз нажал на рычажок, подкачивая керосин, и вскоре огонь разгорелся настолько, что можно было разглядеть помещение.

Потолок оказался неожиданно высоким. Справа виднелся проход.