– А что может означать «связь установить не удалось»?

– Не знаю. Вероятно, ему послали письмо с требованием уплатить взносы и приглашение на общенациональное собрание, а от него – ни слуху ни духу. Может, его вообще уже нет в живых.

Рюмон был взволнован.

Если бы ему удалось встретиться с Бенавидесом… Может быть, Бенавидес знает что-нибудь о своем боевом товарище и выведет Рюмона на его след. Но если Бенавидес умер, то и эта линия розысков уже никуда не приведет.

Рюмон спрятал листок бумаги и протянул руку.

– Господин Торрес, большое вам спасибо. Вы мне очень помогли. Теперь я знаю, что не зря приехал в вашу страну из далекой Японии.

Торрес пожал протянутую ему руку.

– Я рад, что смог быть вам полезен. Надеюсь, вам удастся разузнать все о судьбе Гильермо. Советую вам попытать счастья в Ронде.

– Именно это и будет моим следующим шагом. До сих пор хранившая молчание Риэ словно невзначай обратилась к Торресу:

– Простите, господин Торрес, можно задать вам один вопрос?

Торрес с приветливым лицом повернулся к ней:

– Конечно. Что вы хотели бы узнать?

– Перед нашим приходом вы случайно не встречались с майором Клементе из полиции безопасности?

Лицо Торреса посуровело – видимо, вопрос Риэ застал его врасплох.

– Вы что, знакомы с майором?

– Да. Я приметила его, когда он выходил из здания, вот и решила удостовериться.

Торрес как-то деланно пожал плечами и сказал:

– Я действительно виделся с ним. Мы старые друзья. Он просто забежал ко мне повидаться.

Как бы показывая, что разговор на этом закончен, Торрес повернулся к ним спиной.

На улице шел мелкий дождь.

Они втроем шли по улице Сан-Николас в направлении площади Майор.

– Вы пойдете теперь в контору Синтаку? – спросила Риэ.

Рюмон взглянул на часы. Было начало седьмого.

– Я хотел бы сначала повидать Хоакина эль Оро.

– Хоакина? Вчерашнего кантаора?

– Да, его. Мне нужно кое о чем расспросить этого старика.

– Насчет кулона, да? – задал ему вопрос Кадзама.

Рюмон внимательно посмотрел на него. Хотя с первого взгляда казалось, что Кадзама был простоват, на самом деле он был довольно проницателен.

– Именно. Помнишь, вчера Хоакин забормотал какую-то ерунду, как только увидел мой кулон. Мол, это мой, верни. Я хочу понять, в чем тут дело. Мне кажется, это он не просто спьяну.

– А что, у вашего кулона какая-то необычная история?

Не сбавляя шага, Рюмон вытащил висящий на груди кулон.

– Мне он вообще-то достался от матери, но выходит, что совершенно такой же кулон, или очень на него похожий, был у Сато Таро.

Риэ удивленно взглянула на него:

– Неужели? Интересно, какая же между ними может быть связь?

– Я и сам не знаю. Но, может быть, Хоакин сможет что-то прояснить. Адрес старика вроде бы есть в «Лос Гатос» – так он мне сказал.

– Я, между прочим, знаю, как найти Хоакина, – проговорил Кадзама. – Хотите провожу?

Когда они вышли к проспекту Майор, начался ливень.

Пришлось пережидать в первом попавшемся кафе. Усевшись за столиком, они заказали кофе.

– Разрешите узнать, какие у вас планы на сегодня? – спросил Рюмон у Риэ. – Синтаку не иначе как собрался ужинать всей компанией, и, если вы не против, мы могли бы встретиться попозже.

– Я, пожалуй, не смогу. За обедом порядком переела. Вы лучше угостите вместо меня Кадзама.

– Жалко. Я был бы очень рад, если бы мы вместе поужинали – и вы, и моя подруга Кабуки.

Риэ сделала игривые глаза:

– Вы с Синтаку все никак ее не поделите, не так ли?

Ее слова попали в самую точку, но Рюмон постарался не выдать своего замешательства.

– А я и не думал, что это так заметно. Рано или поздно дойдет и до драки, не сомневайтесь, – ответил он шутливым тоном.

В этот момент в кафе вошел человек в твидовом пиджаке.

Это был следователь Барбонтин. Он стряхнул с одежды капли дождя и посмотрел в сторону их столика, затем направился прямиком к ним и молча сел рядом с Рюмоном.

– Рассказывай, что тебе понадобилось в Ассоциации отставных солдат Иностранного легиона, – не утруждая себя приветствиями, обратился он к Кадзама.

Тот криво усмехнулся:

– Ой, а я вас совсем не заметил. Вы, выходит, следили за мной все время после того, как выпустили?

– Еще бы. Ты, что же, думал, что так легко отделаешься? Ну, отвечай.

– Позвольте объяснить, – вмешался Рюмон. – Мне нужно было по моим делам идти в эту Ассоциацию, и Кадзама просто составил мне компанию. У него самого к ним не было никакого дела.

Барбонтин перевел взгляд на Рюмона:

– По каким еще делам?

Рюмон вкратце рассказал ему о своих розысках, сделав ударение на том, что Кадзама ходил в Ассоциацию всего лишь в качестве его спутника.

– А что, – обратилась к следователю Риэ, – поход в Ассоциацию может быть как-то связан с убийствами Ибаррагирре и Понсе?

Барбонтин опустил глаза:

– Как вы наверняка знаете, Иностранный легион – уцелевший кусок старого режима. Особенно эти отставные военные, они на девяносто девять процентов – ярые приверженцы франкизма.

– Ну и что? – спросила Риэ.

– По их понятиям, экстремисты из ЭТА – зло, которое надо искоренить во благо родины. Поэтому вполне возможно, что они снабжают борющийся с ЭТА отряд ГАЛ оружием или даже людьми. С другой стороны, для ЭТА Иностранный легион – такой же смертельный враг, как и ГАЛ.

На лице Риэ мелькнула улыбка.

Повернувшись к Кадзама, она проговорила, намеренно не переходя на японский:

– Ну, теперь уже весь сюжет понятен. Не иначе как господин следователь подозревает, что ты ходил в Ассоциацию Иностранного легиона, чтобы подложить в здание бомбу.

У Кадзама глаза сделались круглыми.

Барбонтин затушил в пепельнице сигарету.

– Я этого не говорил. Но вполне возможно, что Кадзама использовал вас, чтобы провести рекогносцировку.

– Хватит вам фантазировать. Лучше объясните мне вот что: о чем мог говорить майор Клементе с главой секретариата Ассоциации как раз перед нашим приходом? Если вы следили за нами, вы наверняка видели, как он выходил из здания.

Барбонтин изменился в лице.

– Майор Клементе? Я его не видел. На улицу Сан-Николас из здания вообще никто не выходил. Уверен на сто процентов.

– Значит, он вышел на другую улицу. Вам не приходило в голову, что это он связан с Иностранным легионом и ГАЛ? Хоть на одно мгновение?

Барбонтин некоторое время не сводил с Риэ глаз. Потом медленно поднялся и, не сказав ни слова, ушел.