– Вот и я так думаю.

Какое–то мгновение Триш изучала Уитни, потом понимающее выражение смягчило лицо клиентки:

– Он что, руки распускать начал?

Уитни осознала, что, должно быть, заметно, как до сих пор ее трясет после случившегося.

– Ну… немного, кажется. Райан не ударил меня, ничего такого, но схватил за плечи…

– Заявите на него в полицию. Тогда получите запретительный ордер, – чеканя каждое слово, сказала Триш. – Это заставит ублюдка держаться подальше от вас.

Уитни только и смогла, что едва кивнуть. Она не хотела еще больше восстанавливать против себя Райана. Наверно, не было уважительных причин не подписывать документы, но тоненький голосок продолжал настаивать, что она должна проконсультироваться с адвокатом.

Триш притронулась к руке Уитни:

– Послушайте. Сводите Брэнди на прогулку. Посидите немного в «Дэйли Гранд», выпейте латте. Чуточку расслабьтесь, затем привозите Брэнди в галерею. Рядом есть полицейский участок. Подайте туда заявление. Если мерзавец вам снова станет угрожать, получите запретительный ордер.

Малоубедительное «отличная идея» – лучшее, что смогла выдать Уитни.

– Сюда, Брэнди, – позвала Триш, и пес выскочил из открытой двери машины, держа в зубах поводок. – Развлекайтесь, – посоветовала Триш, возвращаясь в «ягуар». – Успокойтесь. Не позволяйте этому гаду испортить вам день.

– Не беспокойтесь, не позволю, – заверила, чтобы успокоить хозяйку, Уитни.

Она смотрела, как Триш уносится прочь. И ничего не могла поделать: ее поразила перемена, происшедшая со вчерашнего дня в этой женщине. Очевидно, Триш прошла через очень трудный развод. И понимала, какими сволочами могут быть бывшие мужья.

Получить запретительный ордер?

Уитни неохотно призналась себе, что Триш задела ее за живое. Сегодня Райан предстал с той стороны, которую ни разу за девять лет их брака не показывал. Временами он обращался с ней холодно и опускался до бранных слов, но никогда еще не применял грубую силу.

Уж не слетел ли он с катушек?

Конечно, нет. Он просто вышел из себя, убеждала себя Уитни, пока пристегивала Брэнди поводок и выпускала из машины Лекси. Видимо, ее бывший, переключившись на косметическую хирургию, оставил прежних партнеров и нашел новую практику. Пластические хирурги нуждаются в поддержании определенного имиджа. Современно обставленные кабинеты и оборудование по последнему слову техники привлекают клиентуру, готовую с радостью расстаться с астрономическими суммами, лишь бы только выглядеть моложе. А все это требует неимоверной скорости вложения средств.

Большинство людей считали, что врачи загребают кучу денег, но так было когда–то. Страхование от врачебных ошибок и безумно дорогое оборудование съели мощные доходы врачей. Райан добавил себе проблем несколькими неудачными капиталовложениями, вроде той собственности с химическими отходами в почве.

Ну, он получил то, что заслуживает, заверила себя Уитни. В последний год их брака Райан вел себя непростительно. Вечно недовольный и вспыльчивый, с каждым днем он становился все хуже. Она тысячу раз спрашивала его, может ли чем–то помочь. А он отрицал, что у него неприятности, заявлял, что ему просто трудно в первый год практики. Его долгий рабочий день становился все длиннее, работал муж во все более неурочное время, а выходить из себя стал от каждой мелочи. И все же Уитни ничего не подозревала, пока не наткнулась на счет из «Лаваленсии», дорогого отеля в Ла Джолла.

Райан мог бы поговорить с ней откровенно и признаться, что влюбился в другую женщину, так нет же. Даже когда она потребовала от него ответа, муж продолжал отпираться, пока Уитни не сообщила ему, что звонила в отель, где обнаружила, что он регистрировался там со своей якобы женой. Когда Уитни полностью его уличила, Райан просто удалился из комнаты, «чтобы прийти в себя».

Она уже прошла полпути по улице, держа на поводках Брэнди и Лекси, с уютно устроившимся у нее на груди в специально пошитом сооружении из строп Да Винчи, когда зазвонил телефон. Она взяла поводки в одну руку и схватила телефон, висевший на поясе.

– Надеюсь, у тебя было время прийти в чувство.

У Уитни возникло искушение отключить телефон, но тогда до придурка не дойдет сообщение, которое ей хотелось до него донести. Она слишком много натерпелась от этого человека.

– Ну, Райан, – ответила она самым сладким голосом, который смогла изобразить, – ты был непростительно груб со мной, да еще в присутствии свидетеля. Я подаю заявление в полицию, и если ты ко мне снова сунешься, я получу запретительный ордер. Может, тебе напомнить, что у меня есть подруга, которая работает в «Трибьюн»? Так знай, это появится в газете. Как думаешь, твоему бизнесу это пойдет на пользу?

На другом конце линии воцарилась мертвая тишина. Несомненно, Райан пребывал в шоке. Уитни никогда не давала ему такой отпор, когда они были женаты. Он предполагал, что она так и будет поступать по его велению, по его хотению.

– Ты не станешь этого делать.

В его голосе не было обычно присущей ему уверенности.

– Отвечаю за каждое слово, – продолжила блеф Уитни. – Просто пошли по электронной почте все, что тебе нужно подписать. Как только Рик с Мирандой вернутся, я дам ему документы. Если он одобрит, тогда я подпишу и немедленно вышлю тебе обратно.

Райан пробурчал что–то похожее на «ладно» и отсоединился. Уитни поняла, что он в бешенстве. Она напомнила себе, что поступает рассудительно, подождав, пока на бумаги не посмотрит адвокат, но в глубине души признавала, что ей хотелось бы насолить Райану. То, что он сделал, ранило больше, чем ей хватало смелости признать, и она заслужила эту возможность немного отомстить.

Впервые она столкнулась с Райаном Фордемом, когда вступила в студенческое общество в Лос–Анджелесском университете. С виду он был еще одним бездельником, которого заставляли учиться родители, но на деле оказалось наоборот. Райан выделялся на общем фоне – надо отдать должное этому парню – и посещал колледж по академической стипендии, изучая в то время премедикацию (использование лекарственных средств при поготовке пациента к операции – Прим.пер.)

У Райана не было ни средств, ни времени на свидания, но он нашел время для Уитни. Не успела она опомниться, как они съехались. Когда ее приняли в Калифорнийский университет в Дэвисе на ветеринарную медицину, ей пришлось выбирать. И хотя поступить в ветеринарный колледж куда труднее, чем в медицинский, все же она позволила Райану убедить себя отложить ее планы, пока он не получит медицинскую степень.

После окончания учебы они поженились. На церемонии в мэрии Санта–Моники присутствовали мать жениха и Миранда, единственная родственница Уитни. По каким–то до сих пор неясным причинам Райан невзлюбил Миранду.

Правда, в то время кузина была немного «испорченным ребенком», но кто бы ее осудил? Она осиротела в пятнадцать лет, когда ее родители погибли в автокатастрофе. За день до похорон Миранда появилась у дверей дома своих родственников в сопровождении социального работника. Пока женщина беседовала с матерью Уитни, единственным ее родителем, Уитни утешала Миранду.

– Мне некуда деться, – со слезами на глазах жаловалась кузина.

А сейчас некуда деться Уитни – благодаря Райану Фордему. По правде говоря, она не знала, что бы делала без Миранды. Кузина приняла ее, не задавая лишних вопросов.

Пусть Райан катится к черту: она покажет кому–нибудь документы. Такая мелочь, но она должна признаться, что ей бы принесло удовлетворение увидеть, как бывший муж вертится как уж на сковородке.

Эшли Фордем услышала начальные такты песни «Прауд Мэри» (песня группы «Криденс» – Прим.пер.) и сообразила, что звонит ее сотовый. Когда бы она ни услышала эту мелодию, всегда с теплом в душе вспоминала отца. И видела его улыбку, чуть выступающие верхние зубы, придававшие ему вид человека более веселого, чем он был на самом деле.

– Я на минуту, – сказала Эшли своему персональному тренеру Престону Блоку. – Жду звонка от Райана. – И сдернула телефон с пояса спортивных брюк, которые носила на занятии йогой.