Маринка поставила на поднос чашки, сахар и вазочку с печеньем, села на диван рядом с девушкой. Хотя они, скорее всего, были ровесницами, Маринка чувствовала себя намного мудрее, опытнее и старше. Незнакомку хотелось приободрить, утешить, как старшей сестре хочется приободрить младшую.
– Угощайтесь, пожалуйста. – Маринка пододвинула девушке чашку. – Кстати, меня зовут Марина.
– А меня Соня.
– Очень приятно, Соня. Сахар я класть не стала, вы по вкусу добавьте сами, хорошо?
Не глядя на Маринку, девушка кивнула, потянулась ложкой к сахарнице, но вдруг отдернула руку так быстро, что чуть не опрокинула чашку. Маринка выжидательно посмотрела на нее. Соня подняла глаза. В них стояли слезы.
Маринка растерялась. Как их сахарница могла вызвать такую реакцию? Это самая обыкновенная сахарница с прозрачными стенками и металлической крышечкой, но вряд ли стоит ее так пугаться.
– П-простите, – пробормотала Соня. – Я сахар не ем.
– У меня есть заменитель! – Маринка собралась встать, но девушка удержала ее:
– Пожалуйста, не надо. Я буду несладкий. Я люблю несладкий кофе.
Судя по несчастному виду Сони, утверждение это было далеко от истины. Маринка недоумевала все сильнее, но с вопросами не спешила. В конце концов, исповедовать клиентов – не ее задача.
Себе Маринка насыпала три ложки. Соня, не отрываясь, следила за ее движениями. Ее срочно требовалось отвлечь. Не придумав ничего лучше, она спросила прямо:
– Вы хотите посоветоваться с госпожой Кристианой?
Соня кивнула. Похоже, ей гораздо легче было общаться посредством жестов, а не слов.
– Да. Я специально пораньше пришла, чтобы меня приняли. Мне очень нужно!
У Маринки мурашки по телу побежали. Вот то, чего она опасалась с самого начала, когда ввязалась в это сомнительное предприятие. У человека настоящее горе. Он на них надеется. А что может предложить хваленая корпорация «Третий глаз»? Несколько пассов госпожи Кристианы в исполнении Гали Сковородниковой и, если повезет, усилия со стороны Дениса и Антонио, которые неизвестно чем закончатся. Раньше клиенты оставались довольны благодаря счастливому стечению обстоятельств. Но вечно так продолжаться не может.
Бедная Соня истолковала Маринкино молчание по-своему и запаниковала:
– Я слишком поздно пришла, да? Все уже расписано? Сегодня я к ней не попаду? Я так и думала… А завтра, послезавтра? Может быть, на следующей неделе?
От волнения она перестала смущаться и опускать глаза после каждого слова.
– Что вы, не переживайте. Вы встретитесь с госпожой Кристианой, как только она придет, – успокоила ее Маринка.
Соня залпом осушила чашку и поморщилась.
– Без сахара невкусно, – посочувствовала Маринка. – Возьмите печенье.
Она поставила вазочку поближе к клиентке, но та отчаянно замотала головой и сунула стиснутые руки между коленей.
– Я не ем печенье.
Маринка с сомнением посмотрела на вазочку. Снабжением корпорации ведал Антонио, а его вкус ни в чем не вызывал нареканий – будь то печенье или мебель. Но возможно, их гостья прилетела из таких высоких сфер, что выбор Антонио казался ей оскорбительным.
– Простите. – Маринка убрала вазочку.
Соня проводила печенье голодными глазами.
В них, как в зеркале, отразилась душевная мука.
– Понимаете, дело в том, что я очень люблю печенье, – еле слышно выдохнула она. – Но я на диете.
Маринка была восхищена:
– У вас изумительная сила воли. Я бы так не смогла. Но печенье я все-таки уберу, чтобы не смущать вас.
Соня душераздирающе вздохнула.
– Это как раз мое самое любимое, – сказала она, когда Маринка снова села. – Я бы могла его есть целыми сутками. Этот сорт, миндальное и еще бисквиты с шоколадной крошкой…
– Это, конечно, не мое дело, – тактично заметила Маринка, – но зачем отказываться от того, что вы любите?
– Потому что мне нужно думать о фигуре. Вы же видите, какая я… – Соня развела руками.
Маринка видела и не находила ничего ужасного. Соня была очень хорошо сложена. Невысокая, со всеми соблазнительными изгибами фигуры, при лице наивного ребенка она обладала телом зрелой женщины. Такое тело не заслуживало того, чтобы о нем отзывались в пренебрежительном тоне. Но Соня чуть не плакала, и Маринка решила не спорить.
– Сейчас многие сидят на диете, – сказала она нейтрально. – Главное, не перегибать палку.
– Ко мне это не относится. – Клиентка раздраженно стукнула себя по ноге. – Ненавижу. Поэтому я к вам и пришла.
Маринка похолодела. И чем же они смогут ей помочь?
– Вы мне поможете? – жалобно спросила Соня.
Маринка собралась с духом и решительно кивнула.
– Я так рада. Вы не представляете себе, как я измучилась… Не могу дальше так жить. Вы для меня – последний шанс.
– Не переживайте, – авторитетно заявила Маринка. – Из любой ситуации есть выход. Главное – верить в себя.
– Я в себя верю. В меня не верят другие. – Соня закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.
Маринка совсем растерялась. Что нужно от гадалки такой девушке, как Соня? Красоты у нее предостаточно, с деньгами на первый взгляд нет проблем, о здоровье тоже речи не идет. Несчастная любовь? Маринка призадумалась. Нет, не похоже…
Маринка снова подсела к плачущей девушке:
– Соня, немедленно переставайте плакать. Возьмите себя в руки, пожалуйста. Я не знаю, что у вас стряслось. Надеюсь, что ничего ужасного. Но в любом случае вы должны быть сильной. Как же вы сможете рассказать госпоже Кристиане, в чем дело, если все время плачете? Давайте я налью вам еще кофе.
– Б-без сахара г-гадость… – всхлипнула Соня.
– Тогда чай?
– Я… н-не люблю ч-чай…
– Может быть, простой минеральной воды? С печеньем?
– Я на диете!
– Но вам нужно привести себя в порядок, успокоиться. Нельзя появляться перед госпожой Кристианой в таком виде. Вы помешаете ей работать. А печенье вам поможет.
Соня перестала всхлипывать. Маринка быстро достала печенье, сварила кофе. Соня выпила три чашки с сахаром, съела все печенье в вазочке и на самом деле успокоилась. До десяти оставалось целых пятьдесят минут, и, чтобы скоротать время, она принялась без всякой просьбы изливать Маринке душу. Можно было не беспокоиться, насколько этично обсуждать с клиенткой ее проблемы. Соня была готова обсудить их с кем угодно.
Соня Яровицкая, сколько себя помнила, мечтала о карьере модели. Маленькая Сонечка ничто не любила так сильно, как примерять новые платья и расхаживать в них перед ахающими родственниками. Слова «подиум», «фотосессия», «обложка» рано обогатили ее словарный запас. Сонечка критически разглядывала себя в зеркале, выслушивала восхищенные охи многочисленных родственников и не сомневалась, что ее ожидает блестящая карьера.
Родители ни в чем не смели перечить единственному ребенку. Сонин папа владел сетью цветочных магазинчиков и зарабатывал достаточно, чтобы купить любимой дочке отдельную трехкомнатную квартиру в центре и ежемесячно выдавать на расходы сумму, которую она едва успевала потратить.
На восемнадцатилетие заботливый отец подарил Соне новенькую «тойоту» и одно время подумывал отправить ее учиться за границу. Но тут в делах возникли проблемы, о загранице пришлось забыть. Да и Соня не жаждала получить диплом английского университета.
Она хотела стать моделью. Родители ей не препятствовали, но и не поощряли. Соня собралась учиться в горечанской школе моделей – ее отпустили. Соня вздумала ехать в Москву на курсы – ей запретили. Она пожелала, чтобы лучший фотограф города сделал ей портфолио. Отец без слов оплатил дорогую съемку. Она захотела отослать фотографии в Москву – родители встали на дыбы.
Когда Соня пыталась объяснить, что Москва находится гораздо ближе, чем Лондон, куда они однажды чуть было ее не отправили, Яровицкие-старшие разумно возразили, что это была ошибка и что в любом случае общежитие престижного университета совсем не то же самое, что московское модельное агентство. Они прочли немало ужасных статей о том, через что проходят начинающие модели. Своей дочери они такой судьбы не желали. Если уж мечтает о показах и съемках, пусть занимается этим в Горечанске. Благо и у них есть своя школа моделей, свое агентство. Правда, с перспективами там было туго, но Яровицких это не волновало. К Сониному увлечению они относились как к детской игре. Наиграется малышка и успокоится. А пока пусть лучше побудет перед глазами, чтобы беды какой не вышло.
