– Тогда я пойду вместо Лени, – не думал, что скажу это, но с другой стороны: кто кроме меня?

– Ты? – неуверенно произнес Антон.

– А что? Я знаю, куда идти и даже догадываюсь, где искать оружие. Лучшей кандидатуры не найти.

– Ох, не знаю… Ты уверен, что справишься?

– Да, Олег, на поверхности очень опасно. Помнишь, я тебе рассказывал, как дважды чуть не погиб? – Леня, кажется, тоже не хотел меня отпускать.

– Помню, конечно. Но, думаю, я справлюсь.

Антон покачал головой, тяжело вздохнул и развел руками:

– Тогда решено: после того, как вернемся с зеленой линии, ты отправишься на поверхность, – эти слова дались Антону не без труда, он произнес их, скрепя сердце, это чувствовалось. –  Судьба нашей ветки теперь будет зависеть от тебя.

Глава 7. Зеленая ветка

О времена, о нравы

(Цицерон)

На зеленую ветку мы отправились вчетвером: Антон, вернувшийся с «Проспекта Большевиков» дядя Вова, я и Юра. Мой друг до последнего не хотел ехать с нами, но начальник уговорил его. Каким образом – не знаю, но Антон тот человек, который умеет убеждать, причем совершенно не прибегая к насилию или угрозам.

Мое участие в поездке сильно удивило меня. Я не понимал, зачем мне нужно было отправляться вместе с Антоном и дядей Вовой к «зеленым». Я также не мог взять в толк, почему нельзя было просто послать кого–нибудь другого – всего–то делов: приехать, залатать костюм и уехать. Зачем привлекать все начальство нашей ветки?

Однако мне доходчиво объяснили, что я нужен на случай, если химкостюм, тьфу–тьфу–тьфу, не подлежит ремонту. В таком случае придется просить его у «зеленых», что называется, в прокат. Или же покупать. Тогда нужно будет подобрать костюм специально под меня, чтобы удобно сидел, по росту был как раз и иже с ними.

У «зеленых» с химзой было в разы лучше, нежели у нас. Наша ветка почему–то не имела запасных костюмов как раз на такие вот непредвиденные случаи.

Все то время, что мы ехали на дрезине до «Площади Александра Невского», дядя Вова рассказывал нам о своей встрече с племянницей. Ольга встретила его холодно, словно и не рада ему была, но в палатку к себе все же впустила. Дядя Вова привык к такой реакции, так что просто не обратил на это внимания. Слово за слово, вскоре они разговорились и уже через пятнадцать минут пили чай и вспоминали случаи из прошлого. В общем, как я понял, встреча удалась. Прежние распри были забыты, по крайней мере, на то время, что они находились вместе. И я искренне порадовался за них. Хоть у кого–то дела идут неплохо.

Я вот все размышлял: неужели прежней жизни пришел конец? Красные решили действовать и начали почему–то с нас – с самой, на мой взгляд, дружелюбной и пацифистской ветки. С точки зрения военного дела поступок не очень разумный. Сперва следует завоевать самого сильного врага, который представляет наибольшую угрозу, а уже потом нейтрализовать противников послабее. На практике мне с этим сталкиваться не приходилось и, надеюсь, не придется, но данную тактику я считаю разумной.

«Красные» же решили сделать все наоборот. Возможно, в этом крылся какой–то таинственный, непостижимый смысл, но я его не понимал.

Не прошло и четверти часа как пункт назначения был достигнут. Оставив дрезину, посягать на которую все равно было некому, так что за нее мы не волновались, стали подниматься по маленькому эскалатору, который соединял станции «Площадь Александра Невского–1 и 2».

Сразу, как только преодолели ступеньки и прошли пару шагов вперед, нашему взору предстал красивый барельеф. Он изображал Александра Невского и его дружину, и был, по всей видимости, некоего рода памятником за его доблестную победу над тевтонским орденом. Хотя виден он был очень плохо – тусклое освещение не позволяло насладиться этим творением искусства в полной мере.

В глаза вдруг ударил яркий свет, и я рефлекторно закрыл лицо руками, но они не очень–то спасали от него. Не было сомнений в том, что мои спутники сделали то же самое. Я прекрасно слышал, как матерится Юра и как недовольно ворчит дядя Вова.

– Вы кто такие и что тут делаете?

Голос, спокойный и ровный, доносился с того места, откуда появился свет. Сразу ясно, человек не первый раз на дежурстве и к визиту незваных гостей ему не привыкать.

– И не делайте лишних движений – иначе открою огонь на поражение.

Опачки, а вот это уже серьезно. И ведь судя по интонации не шутит. Кстати прежде чем меня ослепило светом, я успел заметил, что на посту всего один дежурный. Довольно странно, если учесть, что «красные» уже начали реализовывать свой план по захвату метро и в любой момент могут нагрянуть и к «зеленым». Правда, они могут еще ничего не знать. А может они с «красными» в сговоре?

– Не нужно стрелять. Мы пришли с миром, – сказал Антон.

– Еще бы вы пришли не с миром, – фыркнул дежурный. – Я бы тогда церемониться не стал.

– Уберите, пожалуйста, свет, он очень слепит, – попросил дядя Вова.

– Не–а! Пока не скажите, кто такие и с какой целью прибыли на «ПАН»?

– Я – Антон Борисович, глава оранжевой ветки, а это мои спутники.

– Так, хорошо. Продолжайте, – насмешливо произнес дежурный.

– Нам нужно починить химкостюм и для этого нам требуется помощь ваших мастеров. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Не совсем. Зачем надо было тащиться сюда, неужели нельзя было все сделать у себя?

– Раз пришли, значит, нельзя. Логично? – меня начинал доставать этот заносчивый и надоедливый парень, и я даже не старался скрыть злобу в голосе.

– Да, логично! – согласился дежурный. Он щелкнул переключателем и выключил прожектор. Наконец–то можно было отнять руку от лица, но зрение все равно вернулось не скоро – в глазах еще долго расплывались желтые расплывчатые круги. – Ладно, не буду вас больше мучить. Платите четыре патрона и проходите.

– Что? Платить? С каких это пор проход стал платным? – возмутился Антон.

– И почему так дорого? – спросил Юра также недоуменно.

– А вы как думали, в тяжелые времена живем, да–да. Поверьте, это еще по–божески. О, забыл сказать, четыре патрона – это с каждого.

– Что? Да я тебя, вымогатель хренов… – дядя Вова сделал шаг вперед, но дежурный заставил его остановиться, щелкнув затвором автомата. Выражение его лица ясно давало понять, что в случае чего рука не дрогнет и пуля не задержится надолго в магазине.

– Ну, ты полегче, парень! – крикнул дядя Вова.

– С вами у меня будет разговор короткий. Не хотите платить – проваливайте. И не заставляйте меня пускать в ход оружие. Я этого не люблю, однако если потребуется…

– Мы все поняли. Можно нам посовещаться, чтобы решить, что делать? – спросил Антон.

– Валяйте, но смотрите у меня. Почую что–нибудь неладное, вам несдобровать.

Антон поманил нас всех к себе, и мы встали возле него.

«Встаньте, дети, встаньте в круг»! М–да.

– Ну, и что будем делать? В первый раз слышу, чтобы здесь брали пошлину за проход, – Антон говорил почему–то шепотом, дежурный и без этого не мог нас услышать.

– Я, признаюсь, тоже, – сказал дядя Вова. – Вот уж не думал, что натолкнемся на такие трудности, – он помолчал, после чего продолжил, и, как мне показалось, следующая фраза далась ему с трудом: – В любом случае отступать нам нельзя. Мы пришли сюда с определенной целью, и сделаем все, чтобы ее достичь.

– Правильно, Володя, молодец! Такой настрой нам и нужен. Осталось преодолеть этого заносчивого юнца. Ставлю десять патронов на то, что про плату он сам придумал. Решил разжиться на гостях.

– Даже спорить с вами не буду, – сказал я. Конечно же, никакой платы за проход нет, это всего лишь наглое вранье дежурного, не более. – Однако едва ли он шутил, когда сказал, что пристрелит нас.

– Сомневаюсь, это он только на словах такой смельчак, а как дойдет до дела – так струсит. Я таких людей насквозь вижу, – криво усмехнулся дядя Вова.