Заключение

Поскольку люди социальны по натуре, их оценки и решения находятся под социальным влиянием. Даже если человек принимает решение в одиночестве, он зачастую оценивает свое поведение, сравнивая его с поведением других людей в аналогичной ситуации. Однозначно, любое подробное исследование оценки и принятия решения должно включать исследование социальных факторов.

В некоторых случаях эти факторы влияют на решения, не влияя на оценки, лежащие в их основе. Например, многие люди подвержены коллективному мышлению и защищают вместе с группой идеи, которые лично не разделяют. В других случаях, оценка может меняться. Аш обнаружил, например, что многие из его испытуемых не подозревали, что, когда восприятие искажается, это происходит под влиянием большинства. Точно так же Латанэ и Дарли (1970, с. 65) писали: «[Эти] испытуемые совершенно одинаково говорили о том, что непременно оказали бы помощь, если бы в этом возникла реальная необходимость».

Социальное влияние, точнее, часть его, обсужденная в этой главе, — не более сотой доли того, с чем мы действительно сталкиваемся в реальной жизни. Это иллюстрация, не исчерпывающая и, как в случае с социальной помощью, показывающая, что социальные факторы могут и улучшать результаты, и ухудшать их. В следующей главе мы сравним результаты, продемонстрированные группой и отдельными людьми.

Глава 18. Групповые оценки и решения

Если группа удачно преодолела соблазн группового мышления, будет ли она принимать лучшие оценки и решения, чем индивидуум? Используют ли группы те же эвристики и те же предубеждения, что и индивидуумы?

Немногие исследования сопоставляют эвристики и смещения, свойственные индивидууму, с эвристиками и предрассудками коллектива, а серьезных обзоров, посвященных этой теме, нет вообще. Однако из опубликованных исследований в основном следует, что смещения в атрибутировании и оценке — общие у отдельно взятых людей и групп. Первая часть этой главы посвящена некоторым из этих параллелей, вторая же часть — различиям групп и отдельных людей.

Ошибки и предубеждения групп

Как отмечалось в 16 главе, фундаментальная ошибка атрибуции — это тенденция вынесения оценки в соответствии с диспозиционными причинами. Например, люди интерпретируют высказанную в эссе позицию как авторскую, несмотря на то что им сказали, что автор вынужден был встать на эту позицию (Джонунз и Харрис, 1967). Тенденция незаконной диспозиционной атрибуции в отношении групп известна как «групповая ошибка атрибуции». Как писали Скотт Аллисон и Давид Мессик (1985, с. 564), первыми зафиксировавшие групповую ошибку атрибуции: «Обе — и фундаментальная ошибка атрибуции, и групповая ошибка атрибуции — имеют широкое распространение. Это наша тенденция — игнорировать внешнее влияние на поведение и видеть связь между поведением и некоторыми особенностями склада ума». В своем исследовании Аллисон и Мессик обнаружили, что испытуемые оказали большую поддержку городскому управляющему, издавшему «пустопорожнее» постановление о (255:) необходимости свертывания мероприятий, хотя никаких мероприятий и не проводилось, так что не было и причины, по которой общественное мнение было затронуто решением отдельного правительственного служащего. Схожие результаты были обнаружены Дианой Маки и Скоттом Аллисоном в 1987 году.

Другая атрибутивная параллель возникает между «предпочтением эгоцентризма» и «предпочтениями, обслуживающими группу». Как уже говорилось, индивидуумы создают позиционную атрибуцию для своих успехов и ситуационную — для неудач. Члены группы также делают позиционную атрибуцию для успехов и ситуационную — для неудач группы. Дональд Тейлор и Джанет Дориан 1981 году сопоставили «предпочтения эгоцентризма» и «обслуживающие группу» предпочтения среди межинститутских атлетических команд и обнаружили, что последнее, по меньшей мере, настолько же сильно, как и первое. Атлеты демонстрировали возвышение группы, когда речь шла о том, чтобы их команда выигрывала у сильных соперников, чаще, чем когда она проигрывала слабой команде.

Еще одно субъективное групповое смещение известно как «эффект однородности «чужой» группы». Подобно тому как каждый человек видит в себе больше разнообразия, чем в других людях, так и члены каждой группы считают членов других групп менее разнообразными, более однородными и «одноликими» (Маллен и Хью, 1989). Например, в одном эксперименте члены четырех студенческих клубов в Принстоне оценивали членов своего и остальных трех клубов соответственно как открытых и замкнутых на себе, скромных и высокомерных и т.д. (Джоунз, Вуд, Куатрон, 1981). Результаты показали, что студенты считали членов своей группы более разнообразными, чем членов любого другого клуба.

Вы можете сказать: «Конечно, они думали, что в их клубе хорошие люди: они их знали лучше, чем членов других клубов». Как выяснилось, однако, «предрассудок внегрупповой однородности» не был связан с тем, сколько членов своего и других клубов знали студенты. Более того, это смещение возникало и в группах, имевших небольшой, эпизодический опыт контакта, например, мужчин и женщин (Парк и Ротбарт, 1982). Итак, предрассудок внегрупповой однородности — не просто результат разницы в близости знакомства.

256

Одним из следствий этого смещения является то, что оно влияет на формирование стереотипов. Поскольку не члены своей группы воспринимаются однообразно, их индивидуальность стирается. К несчастью, тенденция воспринимать посторонних однообразно часто влияет на международные отношения. Например, когда советский лидер Юрий Андропов пришел к власти, бывший советник Президента США по национальной безопасности Бжезинский писал: «Неверно оценивать этих людей, как консерваторов или либералов, правых или левых, сталинистов или несталинистов. Дело в том, что они все жестокие и все они противники» (Шмеманн, 1985, 3 марта, с. 55). Последующие события показали, как Бжезинский ошибался.

Очень немногие эксперименты обращаются к тому, какую эвристику — доступности или репрезентативности — используют группы. Одно из редких исключений — опыт, проведенный Линдой Аргот, Марком Сибрайтом и Линдой Дайер в 1986 году. Они знакомили отдельных субъектов и группы из пяти человек с вариантом проблемы адвокатов—инженеров, приведенной в гл. 10. Аргот, Сибрайт и Дайер обнаружили, что группы склонны использовать эвристику репрезентативности чаще, чем индивидуумы. Скотт Тиндейл, Сьюзан Шеффи и Джозеф Филкинз в 1990 году также обнаружили, что группы из четырех человек более, чем индивидуумы, склонны делать ошибочные заключения, сталкиваясь с проблемами, подобными предложенной в п. 1 Анкеты.

Что же это все означает? Несмотря на то что необходимо, конечно, больше исследований, эти первые открытия свидетельствуют, что присущие индивидуумам эвристики и субъективные смещения продолжают действовать и при групповой оценке и принятии решений. Кроме того, эти предубеждения иногда усиливаются в группах. В случае с репрезентативностью, например, Аргот, Сибрайт и Дайер (1986, с. 74) писали следующее: «Групповые дискуссии усиливают отклонения в индивидуальной оценке из- за использования репрезентативности».

Групповая поляризация

Свойство групповой дискуссии усиливать присущие каждому члену группы склонности известно как «групповая поляризация» (Московичи и Джаваллони, 1969). Этот феномен впервые

257

зафиксирован Джеймсом Стоунером в 1961 году. Он обнаружил, что субъекты скорее готовы поддержать рискованное действие, если они принимали участие в его групповом обсуждении. Стоунер называл это изменение «сдвиг к риску», и со времени его первого эксперимента сотни исследований были посвящены этой теме. В конечном итоге групповая поляризация приводит к тому, что люди идут в группе на больший риск, чем решились бы пойти одни. Открытия Стоунера касались национальной безопасности, бизнеса и других областей, в которых группы людей принимают важные решения.

Примерно в четырех из каждых пяти экспериментов по сдвигу к риску процедура выглядит следующим образом: сначала испытуемые заполняют анкету, где определяют свою склонность к риску. Обычно анкета построена на дилеммах. Одну из них в 1964 году составили Натан Коган и Майкл Валлач. В ней описывались 12 воображаемых ситуаций, в которых необходимо было выбрать риск или консервативное поведение. Например, в одном из пунктов 45- летний человек должен был выбрать между риском операции на сердце или жизнью с аритмией (см. рис. 18.1).