– Вот из сюрпрайз! Я не могу поверить, – заржал Алехандро и отвернулся.
Я почувствовала себя воробьем, который ухватил слишком большой кусок хлеба, и вся стая пытается его отнять.
День моего отъезда стремительно приближается. Как только я уеду, эти бабы набросятся на него, словно пираньи.
– Завтра едем в Гавану. Хочешь осмотреть музеи? – спросил Алехандро.
До моего отъезда оставалось полтора дня. Фактически завтра наступают последние сутки. Я боялась об этом думать. Музеев не хотелось.
– Люди интереснее, чем музей.
– Это точно! – довольно хмыкнул он и почему-то посмотрел в сторону полицейского, который ужинал за дальним столиком.
Он вытер губищи салфеткой:
– Завтра утром едем в Гавану. Здесь слишком много любопытных. Собери чемодан с вечера. Оставим его у знакомых.
Я уже привыкла, что он не знает вопросительной формы и говорит в утвердительной манере. Но возражать нет смысла! Сбежать от любопытных взглядов и отельной рутины – совсем неплохо.
– Надо расплатиться за отель.
Несколько дней назад я уже пыталась рассчитаться за отель, чтобы не возникло никаких недоразумений в последний момент. Но куков в достаточном количестве у меня не было, а евро здесь брали по такому грабительскому курсу, что мы решили поменять их на материке в банке.
– Не беспокойся. Разменяешь деньги в аэропорту, там самый хороший курс.
– Но платить-то надо, когда съезжаешь?
– Я договорюсь, что привезу деньги позже.
Я уже привыкла, что Алехандро не платит в ресторанах и за такси, что везде у него связи, но с отелем этот номер не прокатит. Так я ему и сказала.
Он рассмеялся:– Ми рейна! Это коммунизм! Убери свои деньги в карман и забудь про них.
Когда мы встали из-за стола, к Алехандро подошла шоу-герл и сообщила, что одна женщина, француженка, ищет гида за очень хорошие деньги.
Алехандро нахмурился:
– Поищи ей кого-нибудь. Я не буду этим заниматься. – Когда девица отошла, он сказал: – Они думают, что меня можно купить. Но я не проститутос!
Я расцеловала Алехандро на виду у всего ресторана.
Полицейский покосился на нас.– Амиго, это моя любимая девушка, ми рейна! Я не проститутос, не хинетеро! – заявил он полицейскому, выходя из зала.
Мы вышли прогуляться. И в этот райский закатный час встретили парочку счастливцев. Белая француженка и темнокожий кубинец шли в обнимку по кромке прибоя. Молодые и красивые. На ее голове трепетала фата. Они сегодня поженились. Алехандро шапочно знал этого кубинца, и мы подошли поздравить молодых. Их лица светились блаженством. У нее на шее болталась серебряная снежинка на ремешке, которая почему-то врезалась мне в память.
– Давай с ними сфотографируемся?
– Давай.
– Ми рейна? Ты что, загрустила? – спросил Педро, когда пара ушла.– С чего ты взял? Все прекрасно!
Глава 3
Вопреки сложившемуся обычаю Алехандро разбудил меня с первыми лучами солнца. Оказалось, что ночью он отдал мой чемодан знакомому, который отвез его в Гавану.
– Катер ждет нас на берегу.
– Зачем так рано? Я хочу поспать! – разозлилась я.
– Ми рейна, сегодня будет жаркий день: лучше добраться до Гаваны, пока солнце не сильное. – Он уже надевал мне через голову платье и торопливо застегивал на моих ногах сандалии.
– Э! Я хочу принять душ!
Огромное алое солнце медленно выползло из-за пальм, расцвечивая океан пестрыми бликами. Голубой, сине-зеленый, оранжевый – сменяются как в калейдоскопе.
Человека, который должен был ждать нас на катере, не было. Наверное, мы опоздали.
Так как я была не в курсе деталей договора с этим человеком, то совершенно не понимала, чем это грозит. Пока Алехандро метался по берегу, я тупо смотрела на воду. Всякий раз, когда я не сплю до полудня, а это бывает крайне редко, я поражаюсь, как прекрасен, извините за банальность, рассвет.
Наконец появился Педро и объявил, что он разыскал какую-то рыбацкую лодку. В результате до побережья мы шли на веслах, и, когда сошли на берег, солнце уже было высоко. Некоторое время мы топали пешком между лачуг с изгородями из огромных цветущих кактусов.
В какой-то момент стало казаться, что мы идем среди кактусов бесконечно долго, может быть всю жизнь.
Меня слегка мутило после лодки. Алехандро был, напротив, в прекрасном расположении духа и пел песни. Вокруг никого не было.
Вдруг, как из-под земли, появилась мулатка на шпильках в розовой мини-юбке с крашенными в блонд, прямыми волосами. На ее топике сияла, переливаясь на солнце, надпись из страз «Kiss me», под которой выпирали арбузные груди.
Я впервые видела кубинку, настолько похожую манерой одеваться на русскую гламурную девушку. Сходство довершала большая бутылка «Столичной», которую мулатка несла в руках.
– Эй, это что у тебя, водка? – спросил девицу Алехандро.
Она кивнула.
– Видишь, я тебе говорил, у нас на Кубе очень любят русскую водку!
– А у нас любят мохито. – Я сказала это почему-то по-русски и улыбнулась девушке, уверенная, что она меня понимает.
– Ми рейна? Что с тобой?
– Жарко. Как можно в такую жару пить водку? – произнесла я опять по-русски.
– О боже! Для тебя это уже сильное солнце! – Алехандро вмиг посерьезнел.
Тут же, как по щелчку пальцев, появился рикша на ржавой велосипедной повозке. Шорты буквально сваливались с его вдавленного живота.Дреды лишь развевались на ветру, а на спине, покрытой татуировками, выступали капельки пота, пока он вез нас в Гавана-Вьехо.
Стоило нам распрощаться с рикшей, тут же Педро встретился знакомый. Тоже с дредами и в красной майке с зелеными полосами.
– У Мигеля отличный тир, – сообщил Алехандро.
Мы вошли под тень увитого лианами козырька и оказались в тире, где роль мишеней выполняли банки из-под колы.
В углу сидел зелено-желтый какаду и бормотал что-то по-испански. Почти после каждого выстрела он распускал свой гребень и пронзительно кричал.
Я вложила в выстрелы всю свою злость на то, что в скором времени мне предстоит уехать, и попала в семь банок из десяти, к большому удивлению Алехандро.
– Ми рейна из России, – с гордостью сообщил он Мигелю.Тот присвистнул и ткнул пальцем в надпись на ржавом прикладе. «Pioner», – прочитала я.
Завтракали мы в патио на крыше отеля «Амбос мундос», где живал старина Хем. Алехандро решил наверстать упущенное по части оказания мне услуг гида. Он явно старался утопить в туристическом угаре горечь близкого расставания.
На выходе нас ждала повозка, запряженная лошадью. Вся ее упряжка была разукрашена цветными помпонами. Мы отправились осматривать достопримечательности.
Потом, прячась от жары, засели в баре «Флоридита» и принялись набираться коктейлями.
Старина Хем бывал и здесь, о чем свидетельствовали многочисленные фотографии и статуя из бронзы, чуть выше человеческого роста: Хем с самодовольной задумчивостью опирается на стойку бара.
Бармен в красном костюме и белом фартуке, шарашил на стойке бесконечную вереницу дайкири «Маргарита», выставив треугольные бокалы длинной чередой. Цвет его костюма навел меня на предположение о происхождении пиджака Алехандро.
У стойки собралась очередь алчущих, но стоило нам махнуть бармену, как он подошел принять заказ.
В меню насчитывалось около двадцати наименований дайкири, причем все хотелось попробовать. Я попросила дайкири «Папа Хем», придуманный самим писателем, но бармен покачал головой.
– Это невкусный коктейль. Грубый. Попробуйте лучше дайкири «Мулато»!
Время от времени к «Флоридите» подкатывают автобусы с туристами, и бар наполняется возгласами на разных языках, в том числе:
– Никола, тэ будэ дайкири за пять пэсо?
– За пять пэсо? Нэ буду!
Музыканты, затаившиеся в углу, распознают по разговорам, откуда туристы, и бацают хит этой страны, обходя всех с шапкой. Услыхав русскую речь, они сыграли первые аккорды романа «Очи черные» и сразу пошли с шапкой; далее эту музыку продолжать не стали.
