— Но ведь это журавль в небе.

— Просто ума не приложу, какой подход к тебе применить. Секс тебя не интересует, а денег у меня нет. Есть только кое-какие личные сбережения.

— Сколько?

— Около восьми тысяч. Мне уже давно не подсчитывали проценты. С этого вклада можно снимать деньги всего раз в год. Сама не знаю, как они уцелели. Я могла бы отдать их как аванс.

— Хорошо.

— Через неделю.

— А почему не завтра?

— Нет-нет, — она выразительно покачала головой. — Все, что я могу купить за эти восемь тысяч, — время. Вот я и покупаю неделю. Деньги будут у тебя через неделю.

— Я даже не знаю, действительно ли они у вас есть.

— Тут ты прав.

Я подумал.

— Ладно, — наконец согласился я. — Восемь тысяч долларов через неделю. Но я не собираюсь ждать целый год, чтобы получить оставшуюся сумму.

— Я могла бы сыграть, — сказала она. — Поставить четыреста двадцать раз по сто долларов.

— Или четыре тысячи двести раз по десять долларов, — подсказал я.

— Ну и подлец же ты! — усмехнувшись, ответила она.

— Значит, восемь тысяч. Через семь дней.

— Черт с тобой — ты их получишь.

Я предложил посадить ее в такси. Она сказала, что обойдется без моих услуг, и выразила желание заплатить по моему счету. После ее ухода я посидел еще несколько минут, затем расплатился и вышел. Пересек улицу и спросил у Бенни, не интересовался ли мной кто-нибудь в мое отсутствие. Он сказал, что кто-то звонил, но назваться не пожелал. Вероятно, это был тот самый тип, который угрожал утопить меня в реке.

Я отправился в бар Армстронга и занял свое обычное место. Для понедельника было довольно много посетителей. Со всех сторон меня окружали знакомые лица.

Я заказал бурбон и кофе. Оглядев зал, обратил внимание на человека, который показался мне одновременно знакомым и незнакомым. Я поманил пальцем Трину. Она подошла, подняв брови, отчего ее лицо еще больше, чем обычно, стало похоже на кошачью мордочку.

— Не оборачивайся, — сказал я. — Впереди, между Горди и парнем в саржевой куртке, сидит один тип.

— Ну и что?

— Возможно, ничего. Но почему бы тебе через пару минут не пройти мимо и не взглянуть на него?

— И что потом, капитан?

— Представь устный рапорт.

— Слушаюсь, сэр!

Я делал вид, что гляжу на дверь, но в действительности краешком глаза пристально наблюдал за интересовавшим меня человеком. Он все время смотрел в мою сторону. Трудно было угадать, какого он роста, потому что он сидел. Но, вероятно, он был достаточно высок, чтобы неплохо играть в баскетбол. Лицо незнакомца казалось обветренным, словно он проводил много времени на свежем воздухе. Длинные, песочного цвета волосы были причесаны с претензией на моду. Он сидел довольно далеко от меня, поэтому я не мог хорошо разглядеть его, но чувствовалось, что это крутой, умеющий владеть собой парень.

Трина вернулась с бокалом бурбона, хотя я его не заказывал.

— Я не могла его долго рассматривать, — сказала она тихо, — но сразу видно, что он не тот, за кого старается себя выдать. А что он натворил?

— Этого я не знаю. Ты его встречала раньше?

— Не думаю. Даже уверена, что нет. Я непременно запомнила бы его.

— Почему?

— Он сразу бросается в глаза. Знаешь, на кого он похож? На парня с рекламы сигарет «Мальборо».

— Ты говоришь о рекламных клипах? Но ведь в них снимаются разные актеры.

— Да, конечно. Но он напоминает сразу их всех. Ведь как они обычно выглядят: высокие сапоги из сыромятной кожи, широкополая шляпа, татуировка на руке. Взглянешь на такого, и будто запах лошадиного навоза почувствуешь. Этот не носит ни сапог, ни шляпы, у него нет татуировки, но все-таки он один из них. Не спрашивай только, пахнет ли от него навозом, — я не подходила близко.

— Об этом я и не собирался спрашивать.

— Почему ты им интересуешься?

— Пока еще не знаю. Но недавно я видел его в «Клетке попугая».

— Может быть, он делает обход местных баров?

— Любопытно, что он заглядывает в те же бары, что и я.

— И что это может значить?

Я пожал плечами.

— Возможно, ничего. Спасибо за разведку.

— Могу я рассчитывать на медаль?

— Смело.

— Заметано, — улыбнулась она.

Я сидел, дожидаясь его ухода. Не приходилось сомневаться, что он наблюдает именно за мной. Не могу сказать, заметил ли он, что и я исподтишка слежу за ним. Я избегал смотреть на него в упор.

По всей видимости, этот хвост тянулся за мной из «Клетки попугая». У меня не было уверенности, что я видел его именно там, но я чувствовал, что где-то с ним встречался. Если он начал слежку за мной с «Клетки попугая», нетрудно было связать его с Беверли Этридж. Она могла назначить свидание, чтобы вывести его на меня. Но даже если он все-таки был в том баре, это ничего не доказывало: он мог приступить к слежке еще раньше. Я ни от кого не скрывался, скорее наоборот. Все знали, где я живу, а весь день я провел неподалеку от гостиницы.

Я впервые обратил на него внимание между девятью тридцатью и десятью. Расплатился он около одиннадцати. Поскольку я твердо решил дождаться его ухода, то в случае необходимости сидел бы до закрытия. Но я надеялся, что мне не придется так долго ждать. Человек с рекламы «Мальборо» был явно не из тех, кто любит убивать время на Девятой авеню, даже в такой уютной забегаловке, как бар Армстронга. Он был слишком подвижен, полон энергии — настоящий ковбой, вот почему к одиннадцати часам этот парень вскочил на своего коня и помчался по направлению к закату.

Через несколько минут после его исчезновения Трина подошла ко мне и уселась напротив. Ее смена еще не закончилась, и я не мог угостить ее.

— У меня новое донесение, — заявила она. — Билли никогда не видел этого типа. И надеется, что никогда больше не увидит, потому что не любит подносить алкогольные напитки людям с такими глазами.

— И какие же у него глаза?

— Этого он не уточнил. Можешь спросить его сам. Что еще? Ах, да! Он заказывал пиво. За все это время только два раза. Вюрцбургское темное, если это важно.

— Не особенно.

— Билли также сказал…

— Черт побери!..

— Билли редко так ругается. Чаще он поминает «мать». Но на этот раз он не ругался… В чем дело?

Не дослушав, я вскочил из-за стола и ринулся к стойке. Билли тут же подвинулся ко мне, продолжая вытирать стакан полотенцем.

— Для такого крупного человека ты бегаешь быстро, о незнакомец!

— Но соображаю я, к сожалению, медленно. Этот парень…

— Которого Трина называет «человеком с рекламы „Мальборо“»?

— Он самый. Надеюсь, ты еще не вымыл его бокал?

— Вымыл. Вот он, если я не ошибаюсь. — Билли поднял стакан, чтобы я мог видеть его на просвет. — Он отлично вымыт — ни пятнышка.

— Вот черт!

— Именно так выражается Джимми, когда я не мою посуду.

— Если этот недоносок сидел весь вечер без перчаток, я здорово оплошал.

— Без перчаток? А, понятно!.. Ты хотел снять отпечатки?

— Да.

— Я думал, их снимают только с пробирок.

— С чего придется. Сгодился бы и пивной бокал. Надо же, так прошляпил! Если он, паче чаяния, придет еще раз…

— Я возьму бокал полотенцем и поставлю его в какое-нибудь надежное местечко.

— Ты просто читаешь мои мысли.

— Если бы ты предупредил меня…

— Что делать — сообразил слишком поздно.

— У меня было единственное желание — никогда больше его не видеть. Не люблю встречаться с такими людьми, особенно в барах. За два часа он выпил всего пару бокалов пива, и это вполне меня устроило. Я не хотел наливать ему что-либо покрепче. Я был бы только рад, если бы он пил поменьше, а свалил как можно быстрее.

— Он что-нибудь сказал тебе?

— Только сделал заказ.

— Ты не заметил — он говорил с акцентом?

— Вроде бы не заметил. Дай-ка подумаю. — На несколько секунд он прикрыл глаза. — Нет. Совершенно стандартный говор. Обычно я обращаю внимание на акцент, но тут не заметил никакого. Я уверен, что он живет не в Нью-Йорке, но что это доказывает?