Приложение: список на 25 листах.

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПРОКУРОР СССР (Р. РУДЕНКО) «19» мая 1956 года № 102лс

АП РФ.Ф. 3. Оп. 66. Д. 1068. Л. 56–57.

ДОКУМЕНТ № 10

Строго секретно № П29/ХХХУ

Выписка из протокола № 29 заседания Президиума ЦК

от 20 июля 1956 г.

О возобновлении переговоров о нормализации советско-японских

отношений.

3. Утвердить Директивы делегации СССР на советско-японских переговорах (прилагается).

СЕКРЕТАРЬ ЦК

Из приложения:

3. Заявить, что если будет достигнута договорённость о заключении мирного договора или восстановлении дипломатических отношений, все осуждённые в Советском Союзе японские граждане будут освобождены из мест заключения и им будет разрешено возвратиться на родину (проект Указа Президиума Верховного Совета СССР об амнистии японских граждан, осуждённых в Советском Союзе, прилагается).

Проект

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

Об амнистии японских граждан, осуждённых в Советском Союзе

В связи с прекращением состояния войны между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией и установлением между ними мирных отношений, а также руководствуясь принципами гуманности, Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Освободить из мест заключения всех осуждённых японских граждан.

2. Разрешить всем освобождённым из мест заключения японским гражданам возвратиться на родину.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР

К. Ворошилов

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

Н. Пегов

Москва, Кремль «» 1956 года

Копия

ПРАВИТЕЛЬСТВУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ЦЕНТРАЛЬНОМУ КОМИТЕТУ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Благодарственное послание[2]

Демократическая группа 4-го отделения лагеря японцев, Хабаровск

По случаю возвращения на родину наша демократическая группа передаёт Правительству Советского Союза и Центральному Комитету коммунистической партии сердечную благодарность. Мы выражаем глубокую благодарность местной администрации лагеря, проявлявшей о нас постоянную заботу.

С момента своего осуждения мы всегда прилагали силы к тому, чтобы искупить свою вину перед советским народом искренним трудом под лозунгом критики военных преступлений. Ибо те, кто подлинно стремится к миру, считают, что нет искренности без того, чтобы искупить свои военные преступления.

Исходя из этого, они считали, что только решительным преодолением ошибок первой постыдной половины жизни можно прожить вторую половину, посвятив её созданию будущей демократической Японии. Нет большей радости сознавать проявление такой высокой чуткости, выраженное в нашем досрочном освобождении из заключения и вызванной признанием советским правительством наших усилий за 11 лет.

Прошедшие 11 лет в этом смысле были фактически для нас школой возрождения. Школа жизни для людей, несущих ответственность за военные преступления, ни в коей мере не была лёгкой. Здесь имеются в виду не столько мучения нашей совести, сколько жестокая борьба не на жизнь, а насмерть с офицерами бывшей Квантунской армии и жандармами, у значительного числа которых сохранялся дух реваншизма. Приказ о досрочном освобождении является для нас аттестатом за 10 лет этой школы.

Получив такое радостное известие, мы одновременно с передачей нашей благодарности советскому правительству приносим извинения народу Советского Союза, дружественной нам страны, за те многие хлопоты, которые мы доставили как военные преступники.

Вместе с этим мы торжественно обещаем, что, практически применяя советскую действительность, не будем не только снова участвовать в агрессивной войне против СССР или каких-либо других стран, но и соглашаться на неё; мы обещаем, что вторую половину своей жизни посвятим борьбе за дружбу между японским и советским народами, за демократизацию Японии и мир.

<…>

По возвращении на родину мы под руководством партии рабочего класса Японии, японской компартии, будем бороться рядовыми солдатами за мир и независимость.

Спасибо советскому правительству за то, что оно открыло глаза нам, военным преступникам.

Да здравствует великий Союз Советских Социалистических Республик!

Да здравствует советский народ, героический строитель коммунизма!

Да здравствует великая коммунистическая партия Советского Союза!

Да здравствует дружба между японским и советским народами!

Августа 1956 года Демократическая группа

Асахара Китанага Макино Иоситоми Сайто Такада

Хаара Курода Хироока Иосиока Мицумура Хаяси Сасаки Эндо Кимура Харада Комацу Ябуки Сато Юдзу Ямасита Сида Маэда Накадзима Укава

НБ-3834 23/Х-1956 г.

АП РФ.Ф. 3. Оп. 66. Д. 1068. Л. 83–88.

ДОКУМЕНТ № 11

ИЗ ВСТУПИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ ОБВИНИТЕЛЯ

ОТ СОВЕТСКОГО СОЮЗА — ЧЛЕНА-КОРРЕСПОНДЕНТА АКАДЕМИИ НАУК СССР С.А. ГОЛУНСКОГО НА ТОКИЙСКОМ ПРОЦЕССЕ

В изложении

8 октября 1946 г. на заседании Международного военного трибунала в Токио обвинитель от СССР С.А. Голунский выступил с речью, в которой обосновал часть обвинения, касающуюся японской агрессии против Советского Союза.

«Мы, — заявил С.А. Голунский, — обвиняем людей, которые сидят здесь на скамье подсудимых, в совершении ряда преступлений в период между 1928 и 1945 годами».

Прежде чем перейти к этому периоду, обвинитель привел факты, характеризующие японскую агрессию против нашей страны. С.А. Голунский указал, что вероломное нападение японцев на русскую эскадру в Порт-Артуре в 1904 году вызвало суровое осуждение всего мира и явилось одним из поводов для заключения на второй Гаагской конференции в 1907 году конвенции о порядке начала военных действий. Нападение японцев на Перл-Харбор в 1941 году в точности воспроизводит схему, по которой было осуществлено нападение на Порт-Артур. Это — не случайное совпадение, это — метод японской агрессивной политики, это — японская военная доктрина, на которой обучались целые поколения японских офицеров.

Напомнив затем о японской интервенции на советском Дальнем Востоке в 1918–1922 гг., С.А. Голунский заявил, что хотя тогда попытка захвата советских дальневосточных территорий Японии не удалась, но мечта об этом продолжала жить среди японской военщины и японских империалистических политиков до самого последнего времени и мотивировала собой целый ряд их агрессивных действий в продолжение всего периода, охватываемого обвинительным актом.

В течение всего периода, охватываемого обвинительным актом, характер и формы японской агрессии против Советского Союза менялись. Оставалась неизменной только основная цель — так или иначе, тем или иным способом захватить столько советских территорий, сколько удастся, и нанести такой удар по Советской стране, какой только окажется возможным. Обвинитель разбил для удобства рассмотрения все время, охватываемое обвинительным актом, на четыре периода: а) период с 1928 года до захвата Маньчжурии; б) период с 1931 по 1936 год; в) период с 1936 года до начала войны в Европе; г) последний период вплоть до капитуляции Японии.

Характеризуя первый период, обвинитель напомнил, что в 1925 году в Пекине была заключена между Советской Россией и Японией конвенция об основных принципах мирных взаимоотношений между обеими странами. Однако обязательства, вытекающие из этой конвенции, с самого начала грубо нарушались Японией. «Мы, — говорит обвинитель, — представим Трибуналу доказательства того, что начиная с 1928 года японские военные деятели и генеральный штаб Японии в целом уже планировали агрессивную войну против Советского Союза, выжидая лишь удобного случая для развязывания, этой войны. Военные деятели Японии, однако, понимали, что, не имея солидного плацдарма, трудно рассчитывать на успешное ведение войны против Советского Союза. Поэтому основная забота японской военщины в период с 1928 до 1931 год заключалась в приобретении такого плацдарма. Понятно, что их взгляды обращались прежде всего к Маньчжурии, которая могла быть успешно превращена в плацдарм для развертывания дальнейшей японской агрессии против Китая, Советского Союза.