«На Херсонесе у каждого в голове в первую очередь вода, — написал старшина 1 статьи В. К. Каплунов. — Жара, все тело обожжено от раскаленных камней. Я, например, терял рассудок и лез напролом, чтобы завладеть немецкой флягой. Был такой случай, когда я нашел ПТР и 4 патрона и подбил два легких танка, где добыли канистру воды и четыре фляги кофе. Воду отдали раненым. Бои были врукопашную и психическую, но нечем было стрелять. Пришлось спуститься вниз, к морю. Дважды выходил в море на плотике, потом на шлюпке в надежде, что наши катера подберут. Когда рассвело, а мы в 1 километре от берега, нас стали расстреливать мессера. Из 12 человек до берега добрались трое, в том числе и я».
Рубеж нашей обороны на утро 2 июля был такой же, как и накануне по состоянию на 22.00: от каменоломен на берегу моря (примерно 1,5 км от 35-й батареи) и от них до казарм 35-й батареи, далее до хутора Бухштаба, хутора Меркушева и хутора Пелисье у бухты Камышовой, что соответствовало данным летчика Королева.
Левым флангом на участке Казачьей бухты, как уже упоминалось в первой части исследования, руководил начальник отдела химслужбы СОРа полковник B. C. Ветров. По данным военврача 2-го артдивизиона ЧФ И. С. Ятманова, между Камышовой и Казачьей бухтами оборону возглавляли начальник ПВО СОРа полковник Н. К. Тарасов и командир полка дзотов и дотов Береговой обороны ЧФ полковник Н. Г. Шемрук[310]. По данным Михайлика, его батальон со своими ротами стоял на позициях у дороги, идущей из Балаклавы в Камышовую бухту, а также на ее берегах для предотвращения высадки немецкого десанта. В то же время об общем руководстве со стороны командования он не упоминает и, судя по письму, все решения на бой и отход он принимал сам.
По данным Пискунова, в состав сил обороны входили остатки частей и подразделений, сохранившие свою организацию, — 25-й, 588-й, 106-й, 95-й, 172-й стрелковых дивизий, 7-й, 8-й, 9-й бригад морской пехоты, 79-й бригады морской пехоты и других подразделений и сборных групп.
В районе 35-й батареи было установлено командиром 177-го отдельного артдивизиона ЧФ, героем обороны Малахового кургана майором В. Ф. Моздалевским два полевых орудия с комплектом снарядов, привезенных на аэродромной машине с аэродрома, доставленных ранее транспортной авиацией. Собрав 2 июля команду артиллеристов из краснофлотцев, вели непрерывный огонь из орудий по врагу. Было подбито несколько танков, уничтожено много пехоты. Оставшись с тремя артиллеристами, Моздалевский погиб. Там же погиб и другой герой обороны Малахова кургана, капитан-лейтенант А. П. Матюхин[311].
2 июля действовало одно зенитное 45-мм орудие 551-й батареи 55-го зенитного артдивизиона ПВО ЧФ под командой старшего лейтенанта К. Беликова, расположенное между маяком и 35-й батареей на южном берегу моря, а также 76-мм орудие 79-й бригады морской пехоты[312].
Такова была расстановка сил, средств и командования на утро 2 июля 1942 года. Что касается общего руководства силами обороны, то об этом будет сказано далее по тексту.
Бои с противником 2 июля 1942 года начались в полночь[313].
Ночная атака была одна и отбита, подтверждает комбат Михайлик[314]. По данным Пискунова, артподготовка противника 2 июля началась в 10 утра. Наши войска не сумели заблаговременно занять оборону, с которой ушли, и на виду у противника вышли на рассвете на рубеж обороны, с которого ушли в бухту на посадку. Противник подошел по противотанковому рву. Личный состав 388-й и 25-й стрелковых дивизий перешел в атаку. Этот поступок со стороны наших войск оказался неожиданным для противника, и наши войска стали стремительно продвигаться вперед, обратив противника в бегство. Противник поднял свои резервы, перешел в контратаку и начал теснить их. Создалось критическое положение, так как он мог на плечах наших отступающих ворваться на 35-ю батарею. На помощь были брошены 800 человек, в основном моряков. Увидев помощь, отступающие повернули и совместными усилиями отбросили противника. К исходу 2 июля наши части оказались на том же рубеже, на котором были вечером 1 июля. Отряд 79-й бригады морской пехоты и 95-й стрелковой дивизии провели бой ручными гранатами, захватили два танка и потом ходили на них в атаку. Там были лейтенант Д. А. Миронов, старшие лейтенанты Володя и Григорий Д. На правом фланге у моря во время преследования врага было убито не менее 200 немцев, захвачено несколько исправных орудий. Из 7 танков 4 танка были подбиты из противотанковых ружей. В этом бою участвовал сержант Иван Чапай, у которого было только 8 патронов.
Еще один случай героизма был в этот день на мысе Фиолент. Четыре стрелка и политрук были прижаты к морю противником. Они приняли бой. Противник, пытаясь захватить их в плен, атаковал взводом. Наши бойцы подпустили противника на близкое расстояние и в мгновение срезали их из автоматов. Тогда противник предпринял атаку тремя танками и 25 автоматчиками. Два танка были подбиты, много было убито и ранено немецких солдат, но когда иссякли боеприпасы, бойцы и политрук с криком: «Да здравствует Родина! За Сталина!» бросились с обрыва в море[315].
На левом фланге обороны, по данным Михайлика, на участке батальона ВВС ЧФ 2 июля наши позиции бомбились самолетами, в промежутках между налетами велся прицельный огонь артиллерией по площади всего поля боя в течение всего светового дня. Фашисты трижды пытались двумя ротами пойти врукопашную, но оставалось еще много живых и их отбрасывали за пределы позиций батальона. Ночью велись отдельные стычки с переходом врукопашную[316].
На этом участке обороны, по рассказу старшины 1-й статьи П. Голова из отряда бойцов ОХРа, немцы стали концентрировать свои войска в лощине, идущей от Камышовой и Казачьей бухт. Машины подвозили войска. Появилось 7 танков. Группа из 35 человек во главе с мичманом Березанским по приказу капитана 3-го ранга Евсевьева была собрана для обороны. На вооружении группы было 1 противотанковое ружье и 46 патронов, 3 автомата, пулеметы и гранаты. Патронов было мало. С большим трудом удалось достичь высоты в районе Казачьей бухты, где нашли и заняли дзот. В 9 утра немцы скопились в лощине, танки рассредоточились по мелкому кустарнику за лощиной и открыли огонь по нашим позициям. До 50 фашистов двумя цепями пошли на нас. Подпустили их метров на 80–100 и срезали. Вторая цепь залегла в 150–170 метрах. Часов в 12 заметили, что немцы пошли в атаку в районе берега Казачьей бухты. Находившаяся там группа моряков из батальона ВВС ЧФ бросилась в атаку и отбросила их в лощину. С берега 8 бойцов принесли боезапас. Потом немцы пустили 2 танка и 70 автоматчиков. Подбили один танк, другой повернул обратно. Пехота остановилась. Вечером 4 бойца пошли в тыл (это 400–500 метров) за водой. Принесли соленой, пресной не было, и немного боезапаса. Нашли сахар и развели морскую воду. В час ночи 5 немцев шли к подбитому танку, наши их уложили. Противник открыл минометный огонь[317].
На правом фланге обороны, из сообщения Лощенко, с утра 2 июля — снова оборона и бои. Немцы бросили в атаку 3 танка и много автоматчиков. Мессера сверху обстреливают из пулеметов. У него было 5 гранат на эти три танка. Подорвали один, у второго слетела только гусеница, третий повернул назад. Немецкие автоматчики несколько раз пытались атаковать в течение дня, но были отброшены. Бой длился до сумерек. Мы были истощены. Не было пищи, воды. Воду пили морскую. Боезапаса было мало. Расходовали его в исключительных случаях. Сообщили, что полковник Гроссман ранен в ноги. О Ветрове сведений не было[318].
