Рассматривая военно-технический уровень рейхсвера, или, вернее сказать, Германии, нужно разграничить резко два вопроса:

во-первых, состоящее официальное вооружение рейхсвера, которому Версальским договором запрещены авиация, тяжелая артиллерия, химические средства, танки и т. д.

во-вторых, те технические средства, виды вооружения, которые немцы к последнему времени создали в своих лабораториях и на заводах и провели также испытания (по возможности секретно).

Я убежден, что за 13 месяцев моего пребывания мне удалось выявить только часть того, что немцы имеют. Общая установка по этим техническим военным усовершенствованиям немцев, видимо, такова:

а) разработать усовершенствованные образцы; б) подготовить промышленность для быстрого изготовления таковых; в) вести испытания этих образцов секретно в рейхсвере, обучая часть офицеров и личного состава; г) широко использовать заграничный опыт производства целого ряда вооружений и образцов за границей; на заводах Швеции, Голландии и Испании (эти заводы фактически немецкие) (…) У меня имеется целый ряд фактов — заявлений отдельных офицеров, что немецкие офицеры имели длительный доступ в Америке для изучения постановки химического дела в Эдживанском арсенале (1927 г.) для изучения самых последних образцов танков осенью 1928 г. и для изучения всех военных учреждений во время командировки, осенью 1927 г., в Америку генерала Хайе.

Таким образом, нужно фиксировать, что достижения военной техники в широких размерах доступны рейхсверу.

Следующим источником нужно считать Англию, куда немецкие офицеры имеют доступ и к танковым маневрам, и к авиационным. Неплохое отношение по вопросам технического изучения военного дела у немцев и с Чехословакией. Характер заданий собственной промышленности, получающей на всевозможные военные опыты большие дотации, можно выяснить хотя бы по следующему заявлению генерала Людвига, ведающего вопросами вооружения в рейхсвере. Он мне говорил, что в 1914 г. на производство пушки со всеми рабочими чертежами уходило 9 месяцев, сейчас мы должны, говорит, добиться изготовления пушки в 6 недель, при этом срок не является фантазией. (…)

Политическая и военная роль рейхсвера.

Рейхсвер создался из добровольческих корпусов и дивизий, оставшихся после демобилизации армии и проводивших в течение ряда лет подавление в Германии революционного движения. Прежде всего, рейхсвер заслуживает внимания с точки зрения его приспособления для поддержания внутреннего порядка в Германии, во-вторых, насколько удалось немцам в тисках Версаля усовершенствовать рейхсвер, чтобы его приспособить для разрешения внешней политики Германии (…), и в-третьих, что может дать нам изучение и связь с рейхсвером ценного для улучшения подготовки Красной Армии. Численность рейхсвера постоянная и составляет около 4000 офицеров, 20 000 унтер-офицеров, 75 000 рядовых, а вместе с чиновниками 100-тысячную армию, разделенную на 7 стрелковых и 3 кавалерийских дивизии. (…)

Работа руководителей рейхсвера заключается в работе вместе с промышленностью, на полигонах, в аудитории и больше путем секретных инструкций. Все обучение рейхсвера на военных играх, на тактических занятиях проводится не только в тех организационных мерах, которые им продиктованы Версалем, но чаще всего на основании организации современной армии, на каковую они имеют свои определенные взгляды и установки. (…)

Уровень грамотности среднего солдата характеризуется тем, что 10 % с полным средним образованием… процент рабочих — 40–50; крестьян (35–40)… Основная солдатская масса рейхсвера стоит правее социал-демократии, приближаясь во многих случаях к дейч-националам.

Материальное положение солдата весьма хорошее. (…) В стране принято много мер, чтобы авторитет солдата рейхсвера был высок.

(…) Офицеры во взаимоотношениях с солдатами вежливы, спокойны, хладнокровны и очень настойчивы. Лучшей характеристикой всякого командира считается его спокойствие, вежливость, хладнокровие и настойчивость. Большой горячностью отличаются только баварские части, где офицеры на занятиях иногда грубовато покрикивают. Офицерский корпус в германской армии около 4000 человек, представляет собой исключительно интересную группу специалистов военного дела. (…)

Политические ориентировки офицеров это — правее, много правее социал-демократии. Основная масса за твердую буржуазную диктатуру, за фашизм. (…)

Общие выводы по рейхсверу с точки зрения внешней империалистической политики Германии сводятся к следующему:

1. Рейхсвер, безусловно, приспосабливается для перехода на большую армию для внешней войны.

2. Подготавливается систематически для этой цели богатая промышленность Германии.

3. Общие настроения воспитываются в том смысле, что не исключена возможность ликвидации Версаля вооруженным путем.

4. Мало веры в мирное сближение с Францией.

5. К настоящему времени о скорейшем реванше не говорят, считая условия еще преждевременными и не созревшими.

(…)

Немецкие специалисты, в том числе и военного дела, стоят неизмеримо выше нас. Мне кажется, что мы должны покупать этих специалистов, привлекать умело к себе, чтобы поскорее догонять в том, в чем мы отстали. Я не думаю, чтобы немецкие специалисты оказались бы хуже политическими и более опасными, чем наши русские специалисты. Во всяком случае, у них многому можно научиться и в целом ряде вряд ли придется дороже заплатить за это дело. (…)».

Не менее интересен отрывок из письма (из Германии, за 1930 г.) Ивана Панфиловича Белова, командующего войсками Северо-Кавказского военного округа:

«(…) Дрезденская и другие школы рейхсвера, несомненно, являются сосредоточением учебного опыта германской армии. Полезно было бы для нас добиться у немцев, чтобы они некоторых наших командиров допустили на длительное пребывание в школах. (…)

Когда смотришь, как зверски работают над собой немецкие офицеры от подпоручика до генерала, как работают над подготовкой частей, каких добиваются результатов, болит нутро от сознания нашей слабости. Хочется кричать благим матом о необходимости самой напряженной учебы — решительной переделки всех слабых командиров в возможно короткие сроки. (…)

Мы имеем прекрасный человеческий материал в лице нашего красноармейца; у нас неплохие перспективы с оснащением армии техникой. Нужны грамотные в военно-техническом отношении командиры, мы должны их сделать — в этом одна из задач сегодняшнего дня. (…)

В немецком рейхсвере неисполнения приказа нет».

Передо мной уникальный документ: «Краткий очерк о поездке в Германию на осенние маневры Рейхсвера». Очерк написан человеком безусловно одаренным — начальником Главного управления РККА Борисом Мироновичем Фельдманом, 14 декабря 1932 г. Судя по всему, это последняя поездка в Германию во главе с заместителем народного комиссара по военным и морским делам, начальником вооружений РККА Михаилом Николаевичем Тухачевским, до сих пор оставалась неизвестной. Поэтому этот документ я вынужден привести полностью.

«I. Путевые впечатления.

Первые пограничники, появившиеся в вагоне — одеты с иголочки, подтянуты, в обращении с пассажирами корректны, особо подчеркнуто к знатным иностранцам. Процедура с визами наших паспортов обыкновенная, без всяких проволочек и инцидентов. (То ли дело если бы латыши знали, кто такой Иванов.)

В вагонах и вагоне-ресторане преобладает русский язык. Это не только объясняется большинством пассажиров из советских граждан, но и тем, что русские и евреи — граждане Латвии — упорно не хотят признавать латышский язык.

16-го проехали Двинск. Наблюдаем из окна вагона — крепостные валы. Сооружения — рельефно выделяются на общем фоне местности. И неискушенный взор может сразу определить крепостную зону и внешний ее обвод. Все постройки казарм внешне в хорошем состоянии.

Попадающиеся на станциях офицеры, унтер-офицеры, чиновники одеты щегольски, подтянуты. Солдаты тоже одеты прилично, все в суконном обмундировании. К внешнему виду, выправке, подтянутости, к сожалению, не подкопаешься.