Как пишет Иоахим Фест: «Даже прокурор в своей обвинительной речи не поскупился на бросавшиеся в глаза комплименты в адрес Гитлера, расхвалив его „уникальный ораторский дар“ и посчитав, что было бы „все же несправедливо называть его демагогом“». «И чем дальше длился процесс, тем в большей мере исчезали для Гитлера авантюрность, ирреальность и полная безысходность операции. Уходило на задний план его, собственно говоря, весьма пассивное и растерянное поведение в то утро. Ко всеобщему изумлению, ход событий приобретал все больше и больше вид изобретательного, тщательно спланированного и вполне увенчавшегося успехом мастерского путча». Далее известный немецкий историк резюмирует: «неудавшийся путч 9 ноября — одна из огромных и решающих вех в жизни Гитлера: закончились годы его ученья, а в более точном смысле можно сказать, что только теперь и состоялось вступление Гитлера в политики».

Тем не менее приговор, прозвучавший 1 апреля 1925 г. (за две с половиной недели до тридцатипятилетия) за государственную измену, предусматривал пять лет заключения и выплату 300 золотых марок. Однако, несмотря на это, в тюрьме фюреру было предоставлено право свободного и даже комфортабельного времяпровождения, «что максимально способствовало его персональным амбициям». Тот же И. Фест утверждает: «В обеденное время он сидел во главе стола под знаменем со свастикой, его камера убиралась другими заключенными, а в играх и легких работах он участия не принимал. Попадавшие в тюрьму единомышленники должны были „незамедлительно докладывать о себе фюреру“, и регулярно в десять часов, как рассказывается в одном из свидетельств, проходила „летучка у шефа“. В течение дня Гитлер занимался поступавшей корреспонденцией».

«За месяцы, проведенные в Ландсбергской крепости, — писал о Гитлере У. Черчилль, — он успел закончить в общих чертах „Майн кампф“, — трактат, излагавший его политическую философию и посвященный памяти павших в недавнем путче. Ко времени, когда Гитлер в конце концов пришел к власти, ни одна книга не заслуживала более тщательного изучения со стороны политических и военных руководителей союзных держав. В ней было все: и программа возрождения Германии, и техника партийной пропаганды, и план борьбы против марксизма, и концепция национал-социалистического государства, и утверждения о законном праве Германии на роль мирового лидера. Это был манифест веры и войны: напыщенный, многословный, бесформенный, но исполненный важных откровений».

И действительно, в первых числах июня Гитлер начинает работу над этой книгой, первая часть которой была написана за три с половиной месяца. «Задуманная поначалу как отчет об итогах „четырех с половиной лет борьбы“, эта книга превратилась затем в своего рода смесь из биографии, идейного трактата и учения о тактике действий и имела одновременно своей целью изготовление легенды о фюрере. В его мифологизирующем изображении жалкие, затхлые годы до вступления в политику приобретали благодаря смело вплетенным узорам нужды, лишений и одиночества характер некой фазы аккумуляции и внутренней подготовки, как бы тридцатилетнего пребывания в пустыне, предусмотренного Провидением. Будущий издатель книги Макс Аман, явно ожидавший получить автобиографию с сенсационными подробностями, был поначалу чрезвычайно разочарован рутинностью и многословием этой скучной рукописи», — сообщает И. Фест.

Согласно официальной версии, фюрер надиктовывал свою книгу Рудольфу Гессу в тюрьме. Однако, по признанию самого автора, самым первым книгу начал записывать телохранитель Морис, потом он сам, а уже позже подключился Гесс.

На Нюрнбергском процессе Гесс показал, что в 1923 г. он практически ежедневно приводил в камеру Гитлера профессора Мюнхенского университета Карла Хаусхофера, который надиктовывал текст книги. А ее редактуру и правку осуществлял священник Бернард Штемпле.

Генерал-майор Карл Хаусхофер (27.8.1869–15.03.1946), выдающийся германский геополитик, один из основоположников-классиков этой науки, автор 40 томов и свыше 400 эссе по различным вопросам истории, географии, культуры, политики, экономики и геополитики. В прошлом профессиональный военный разведчик. С 1897 г. — на военно-дипломатической и разведывательной работе в Юго-Восточной Азии, Индии, Тибете, Монголии, Синьцзяне (Китай), Маньчжурии, Японии. С 1908 по 1910 г. — военный атташе в Японии. В 1911 г. вернулся в Германию, где работал сначала научным сотрудником, стал доктором, а с 1921 г. профессором Мюнхенского университета. Основатель и руководитель знаменитого Института геополитики в этом университете. В 1924 г. основал и возглавил журнал «Геополитика». До Первой мировой войны был личным советником кайзера Вильгельма II по дальневосточным проблемам. В Первую мировую командовал дивизией. Сторонник союза Германии и Японии при участии России. С 1916 по 1918 г. принимал активное участие в тайных сепаратных переговорах между Германией и воевавшей на стороне Антанты Японией, с целью заключения с ней сепаратного мира. Прекрасно разбирался в вопросах астрологии, оккультных наук, конспирологии, истории и современности различных тайных обществ. В 1946 г. покончил жизнь самоубийством накануне допроса в Нюрнбергском трибунале.

Поэтому, нет ничего удивительного, что именно Хаусхофер смог бы помочь написать «Майн кампф». Но очевидно, что идеи Хаусхофера не были реализованы полностью. «Так, к примеру, Гитлером была целиком и полностью отвергнута идея Хаусхофера о „евразийском континентальном блоке“ по оси Берлин — Москва — Токио. Этот „евразийский блок“, по мысли Хаусхофера, должен был стать главным звеном всей немецкой международной практики и военной стратегии. Но вместо геополитического союза с Москвой, продиктованного научными геополитическими соображениями, обоснованными и развитыми Карлом Хаусхофером, гитлеровцы предпочли преступное (и самоубийственное для них самих) нападение на СССР…»

Сам Карл Хаусхофер утверждал, что в области философии и геополитики Гесс был более образованным, чем Гитлер. Следовательно, все эти идеи, а особенно связанные с «жизненным пространством», фюрер подчеркнул у Гесса. Последний не просто помогал Гитлеру написать «Майн кампф», а продиктовал для этой книги много глав.

Примечательно, что когда Хаусхофер замечал у обоих отсутствие тех или иных представлений в области географии, то он приходил к Гессу и объяснял ему основы книги Рассела по геополитике. Гесс, в свою очередь, впитывал информацию, как губка, и разжевывал ее Гитлеру. После Второй мировой войны Хаусхофер рассказывал о том как Гитлер испытывал к нему определенную долю недоверия, «недоверия недоучки к образованному человеку с научной базой».

Подтверждает это и Фест. В частности, он пишет: «Мысль о жизненном пространстве, придавшая ей решающий поворот, попала в мир идей Гитлера через Рудольфа Гесса. Благодаря своему навязчивому восхищению „этим мужем“, как любил он называть Гитлера с прерывающимся от восторга дыханием истинного верующего, Гесс сумел в годы заключения в крепости Ландсберг со временем оттеснить всех соперников, в частности Эмиля Мориса, который выполнял обязанности секретаря Гитлера. Тот же Гесс — очевидно, еще в 1922 году, — помог Гитлеру установить личный контакт со своим учителем Карлом Хаусхофером, который развил плодотворную отрасль политической географии — основанную англичанином сэром Хэлфордом Макиндером геополитику, — в философию империалистической экспансии».

Если же говорить о взглядах Гитлера на еврейский вопрос, то людьми, которые их сформировали, считаются писатель и поэт Дитрих Эккарт и немец из Прибалтики — Альфред Розенберг. Известно, что именно последний, прочитав в России «Протоколы сионских мудрецов», стал убежденным противником «международного заговора евреев». Затем, уже в Мюнхене, с помощью все того же Д. Эккарта и других издателей-антисемитов, его привлекли к работе в качестве исследователя и писателя. Гитлеру особенно понравилась «вера Розенберга в то, что историю человечества можно объяснить с расовой точки зрения: это как раз полностью совпадало с его мировоззрением. Только в отличие от него Розенберг мог предоставить исторические доказательства этого».