Он даже не мог обвинить в этом воздействие алкоголя. Напился Деймон позже, когда понял, как глупо вел себя. Он не видел ни Беллу, ни Кента на протяжении последних десяти лет и, конечно, не имел права расспрашивать Кента.

И все же он не смог скрыть своих сомнений. И пусть Кент был своим парнем, старым другом, и они с Беллой, казалось, словно предназначались друг другу, считались лучшей парой Виллары, но все же, все же…

Разве Белла была бы счастлива в качестве жены фермера? Деймон не мог забыть, как она подшучивала над подобной перспективой.

«Лучше застрели меня сейчас!» – обычно отвечала она тем, кто предполагал, что она сможет остаться в Вилларе до конца жизни.

– Деймон!

Голос Беллы заставил его повернуться. Она стояла у главных ворот, держа в руках небольшую дорожную сумку. Белла снова была готова запрыгнуть в его машину, может быть, не так спонтанно, как она сделала это много лет назад…

Теперь она была мудрее. Мудрее и последовательнее. Впрочем, как и он.

– Я готова ехать! – крикнула она.

И Деймону стало страшно.

Белла успела переодеться в повседневную одежду: старые, слегка потрепанные джинсы, хлопковую рубашку с длинными рукавами, идеально подходящую для солнечной погоды, и кроссовки. На ее лице не было макияжа, только блеск для губ. Волосы собраны в хвостик на затылке, который торчал из-под застежки бейсболки. Картину завершали солнечные очки, и, судя по всему, она была настроена совершенно серьезно. Никакого флирта!

И самое щекотливое в данной ситуации то, что именно ей необходимо помнить об этом. Ей, а не Деймону! Она знала – не было никакого шанса, что он вдруг начнет заигрывать с ней. Единственной его целью было поскорее найти их бабушку и дедушку.

– Как твой отец? – спросил он, когда подошел к ней.

– Неплохо, спасибо.

– Как он отнесся к новости?

– Насчет свадьбы?

– Да.

Удивительно, но ее отец перенес известие об отмене свадьбы его дочери вполне нормально. Он заговорил об искрах пламени, которые сделали их с мамой совместную жизнь в браке счастливой. И Белле стало интересно: догадался ли он, что именно отсутствие подобных искр стало причиной их с Кентом разрыва?

– Он заверил меня – с ним будет все в порядке, – сказала она. – Сейчас он сильнее озабочен побегом Пэдди. Но отец уверен: мы правильно поступаем, отправляясь на поиски. Да, кстати! Папа хотел бы с тобой повидаться, когда мы вернемся.

– Отлично, – сказал Деймон, сдержанно улыбнувшись. – Тогда в путь!

Солнце было уже высоко, и Белла подняла воротничок своей рубашки, чтобы защитить шею.

– Боишься обгореть? – У Деймона от природы была великолепная смуглая кожа, доставшаяся ему в наследство от отца-итальянца. Он нахмуренно посмотрел на нее. – Нам ведь не придется поднимать крышу машины?

– Пока все нормально.

Беллу риск обгореть на данный момент не очень волновал. Она только начала отходить от напряжения последних недель, связанного с предстоящей свадьбой, и некоторое количество солнечных лучей и свежего воздуха, наоборот, могло помочь ей поскорее развеять печали.

– Я думаю, нам стоит поехать вдоль побережья на Кингарой, – сказал Деймон, вытаскивая карту из бардачка. – Не предполагал, что она когда-нибудь мне пригодится. Но, наверное, так будет надежнее.

– Это на тебя совсем не похоже.

Деймон посмотрел на нее долгим холодным взглядом:

– Думаю, я изменился. – Он немного помолчал, а затем добавил: – А ты?

– Разумеется!

В последние годы привычка планировать все до мелочей стала частью ее жизни. Поэтому сама жизнь начинала надоедать до зубного скрежета.

– Я захватила с собой их фотографию. – Белла достала карточку из сумки. – Ее сделали на прошлое Рождество в доме престарелых. Мне немного неловко ее показывать – все мы одеты в дурацкие бумажные колпачки, но наши лица видно очень четко.

– Отличная идея. – В глазах Деймона появилось тепло, когда он увидел счастливую троицу, обнимающуюся около новогодней елки. – Не очень-то просто задавать вопросы, не привлекая подозрительного внимания к себе. Эта фотография сможет подтвердить, что ты хорошо знакома с Пэдди и Виолеттой.

Белле было до смешного приятно получить эту, пусть небольшую, порцию похвалы. Господи, где ей взять сил, чтобы успокоиться?

Деймон был по-деловому спокоен:

– Думаю, мы делаем все правильно. У работников дома престарелых есть наши телефонные номера. Если у них появятся новости, они сразу свяжутся с нами.

И он наконец завел машину.

Фактически против собственного желания Белла наблюдала за ним. Его руки всегда отличались силой и уверенностью. Когда-то она обожала наблюдать за тем, как Деймон делает этими руками совершенно ординарные вещи: ловит мяч, играет перочинным ножиком, меняет колеса на машине…

Мотор взревел, Белла сделала глубокий вдох, и они тронулись с места.

С самого начала Деймон делал все возможное, чтобы максимально сконцентрироваться на дороге и остаться равнодушным к присутствию Беллы на соседнем сиденье. Но он не мог заставить себя не обращать внимания на ее восхитительные руки, лежащие сейчас на коленках, – утонченные бледные руки ухаживающей за собой городской девушки. Ее ногти были покрашены серебристым лаком. Еще он заметил, что она периодически потирала кожу на безымянном пальце, в том месте, где недавно было обручальное кольцо…

О чем она думала? Какое чувство испытывала сейчас, когда свадьба отменилась? Ее сердце было разбито? Или она чувствовала облегчение?

Он не мог сказать наверняка. Конечно, это не его дело. Ему вообще надо немедленно перестать думать об этом. Надо было придумать тему для разговора, но единственная общая тема, которая связывала их, – их общие воспоминания, а по такому минному полю Деймон не был готов идти.

– А как себя чувствует твой отец? – внезапно спросила его Белла.

Деймон чуть не взревел. С его точки зрения, худшего начала для беседы невозможно было и придумать.

Посмотрев на его лицо, Белла сразу все поняла.

– С ним все так же трудно? – осторожно уточнила она.

– Нет. – Деймон напряженно смотрел за дорогой в лобовое стекло. – Мы просто продолжаем держаться подальше друг от друга.

Конечно, Белла прекрасно помнит нескончаемые войны, которые он вел со своим отцом-полицейским все те пять лет, пока находился в Вилларе. Последняя их ссора привела к отмене празднования восемнадцатилетия Деймона и к окончанию их школьного романа.

– Ты сделал все, чтобы не пересекаться с ним как можно дольше, – сказала она.

Деймон начинал злиться. Разговор об отце всегда гарантированно выводил его из себя.

– Мой отъезд из Австралии – это не просто побег.

– Уверен?

Он не мог ошибаться – в ее голосе прозвучали нотки критицизма. Но Деймон пока не готов был признать – Белла практически права.

– Я хотел посмотреть мир, – сказал он. – Хотел расширить свой кругозор, повидав максимально возможное количество стран, испытав все возможности.

– Звучит очень привлекательно.

В ее голосе он почувствовал тоску. Деймон посмотрел на нее, пытаясь уловить выражение ее лица, недоступное из-за больших солнцезащитных очков и козырька бейсболки.

Насколько сильно отличались последние десять лет ее жизни от того, как жил он? Пока он исполнял роль блудного сына, Белла была хорошей, преданной дочерью, оставаясь в Квинсленде и заботясь о болеющих родителях. Она пережила смерть матери, с которой была очень близка…

И он сказал то, что очень хотел сказать:

– Наверное, это прозвучит бестактно, но мне очень нравилась твоя мать. Она была замечательной!

Белла покачала головой:

– Это не бестактно. Это очень мило с твоей стороны. Такое нечасто услышишь. Многие избегают говорить о моей маме. Видимо, боятся расстроить меня. – Она повернулась к нему: – Маме ты очень нравился, Деймон.

– Пока я не совершил ошибку.

– Нет. Она была настоящей твоей поклонницей. Я тебе говорила, что она испекла для тебя торт?