Дверь распахивается и внутрь входит компания девушек. Они все примерно моего возраста. Позируя и прихорашиваясь у длинного зеркала, они даже не смотрят по сторонам.
Их лица очаровательные, слишком гладкие, чтобы быть настоящими. Их волосы слишком блестящие, слишком здоровые, одежда слишком чистая и хорошо сидящая. И хотя эти девушки совсем не похожи на моих друзей из Джетро, они все же пробуждают воспоминания. Вспоминаю ощущение, что ты рядом с другом, что ты часть группы, ощущение принадлежности к чему-то. Внезапно я ощущаю сильный укол тоски. По этой жизни, по абсолютно обычному состоянию, в котором пребывают неактивированные.
Сквозь них я мельком вижу себя в зеркале.
По сравнению с ними я выгляжу грязной и больной. Почти сломленной. Кожа бледная, в царапинах и синяках. Волосы в ужасном состоянии, видимо, придется подкрасить их через несколько дней.
Они продолжают говорить, то взрываясь пронзительным визгом, то истерически хихикая, и я прихожу к выводу, что они не могут быть все завершившими. Не похоже, исходя из возраста и того, что их четверо - нет, пятеро. Значит, некоторые из них неактивированные. Но я не могу решить, кто из них кто. Ни одна не проявляет страха, волнения, тревоги.
Их секрет в том, что они могут нанять страйкера? Они думают, что годы элитных тренировок делают их готовыми ко всему? Они слишком оптимистично настроены или это на самом деле так - для них все легче, проще?
В конце концов, все сводится к одной пуле, одному удару. Навыки, везение… смерти нет особой разницы.
Я еще раз проверяю, что все на месте. Ощупываю рюкзак и карманы, ощущая успокаивающие контуры оружия. Когда я выхожу в вестибюль, звук девичьих голосов затихает, а меня вскоре обволакивает насыщенный запах еды. Он прилипает к коже, как пленка. И заставляет голод напомнить о себе.
Мне надо поесть.
Я заказываю набор из меню для неактивированных: бургер с картошкой и лимонад. Еда безвкусная, она набивает желудок, не принося ощущения сытости. Что заставляет меня задуматься: почему я так отчаянно пытаюсь выжить, если заканчиваю тем, что ем самые настоящие отбросы? Тем не менее, я доедаю в силу привычки не оставлять ничего. Пока я ем, не могу пропустить рекламу, напечатанную на стойке с подносами: НЕ ЗАБУДЬТЕ, ТРЕБУЕТСЯ УВЕДОМЛЕНИЕ РАЙОННОЙ СЛУЖБЫ ЗАЧИСТКИ ПОСЛЕ ЗАВЕРШЕНИЯ НАЗНАЧЕНИЯ. СПАСИБО, СОВЕТ.
Закончив, я убираю все с подноса и со стола.
Место работы моего клиента в пяти кварталах вниз по улице, и еще в трех вглубь района. Я оказываюсь на месте через несколько минут.
“Форестер Финанс” - одна из многих компаний, расположенных в высоком здании напротив меня. На глаз мне кажется, что тут не менее тридцати этажей. Обычно я бы начала волноваться из-за того, что придется подниматься так высоко, потому что чем выше я заберусь, тем дольше мне спускаться. Но в этот раз заходить внутрь не нужно.
Назначение получено десять дней назад. Столько времени мой клиент следил за своим Альтом, прежде чем решил, что не может завершить назначение самостоятельно. Не то, чтобы время было упущено; он включил достаточное количество подробностей в описание заказа, чтобы помочь мне выследить охотника. Я проматываю в голове его содержание, как хорошо знакомую книгу, самое важное - это заметки клиента о последних пяти днях.
Каждый день он ходит по местам, где я часто бываю: “Форестер Финанс” на Грэйден Стрит; “Бумеранг Кафе”, куда я хожу обедать; “Фрешери” в квартале оттуда на Сис, где я покупаю продукты по пути домой; остановка районного поезда на Фортис - кратчайший путь к окраинам Лейтона. Никогда в одном и том же порядке. Он не такой дурак, чтобы устанавливать распорядок.
Он придет за мной, но ты будешь ждать.
И я буду - надо только все тут выяснить.
- Время, - громко говорю я, оглядываясь по сторонам.
16:48
Двенадцать минут до окончания рабочего дня… я знаю, что это слишком хорошая возможность, чтобы моя жертва ее пропустила. Придерживается он распорядка или нет, но если он держит под надзором это место на случай, что мой клиент выдаст себя, то он точно будет ждать у выхода с работы. Он ничего не потеряет, проверив ключевые точки и потратив несколько минут, чтобы убедиться, что его Альт на самом деле не пошел на работу.
Я выбираю три скамеечки в конце дорожки, ведущей к главному входу. Отсюда мне будет прекрасно видно все, что происходит напротив, и всех, кому также приглянется этот выгодный ракурс, чтобы наблюдать и ждать определенного человека, покидающего “Форестер Финанс”.
Было бы лучше, чтобы на скамейках никого не было, но они заняты женщиной и двумя мужчинами. Придется обмануть этих троих, притворившись той, кем я не являюсь: девушкой, у которой есть свободное время, которая ждет друга или приятеля, а не страйкером, ищущим свою цель.
Пока я иду, я делаю два быстрых осторожных разреза кончиком ножа. Просовываю большие пальцы в образовавшиеся дырки в моем новом свитере, натягивая ткань таким образом, чтобы она прикрывала мои метки - я прячусь, даже находясь у всех на виду.
Тщательно отводя глаза, я присаживаюсь с показной скукой, рюкзак беззаботно висит на одной руке. Ничего, если во мне заметят активированного, но как неактивированная я буду еще более неприметной. Я вытаскиваю телефон и начинаю набирать сообщение самой себе. В то же время я не выпускаю из поля зрения вращающиеся двери справа, лениво входящих и выходящих людей, витрины слева через улицу. Банк, магазин по продаже планшетов, магазин, специализирующийся на продаже телефонов сделанных под заказ, остановка поезда.
Солнце садится, окрашивая оранжевым крыши, и отражаясь от них легкими вспышками. Далеко на горизонте, на фоне неба показался край барьера, похожий на гигантский черный манжет.
Осталось меньше десяти минут.
Лейтонский районный поезд подъезжает на станцию через дорогу от меня, из него выходит добрая дюжина людей. Скамейки рядом со мной опустели, так как женщина и двое мужчин уходят, чтобы перейти улицу и сесть на поезд. Я едва замечаю это, потому что мои глаза прикованы к паре, идущей от поезда. Они садятся на освободившуюся скамейку, шепча и смеясь, он обнимает ее, поставив на землю пакеты с покупками. Они молоды, но не моложе двадцати лет. Значит они завершившие. Начинают жизнь, весь мир у их ног.
Я могла бы с легкостью что-нибудь сказать. Что как бы нам не хотелось в это верить, это не значит, что все сложится идеально. Что жизнь все равно может быть отстойной, что несчастные случаи и просто неудачи все равно случаются.
Но, конечно, я ничего не говорю. Потому что, глядя на них, я думаю о Корде и о том, что все еще может быть у нас… если я дам возможность.
У меня болит плечо. Жаль, что я не захватила ту бутылочку с обезболивающими из квартиры в Гаслайте. Хочется думать, что я бы его не забыла, если бы не была так отвлечена мыслями о Корде.
Потом я прогоняю все мысли, откладываю до более подходящего случая. Я вижу, что на остановке остался стоять только один человек.
Альт моего клиента. Глаза прикрыты низко натянутой на лоб шапкой, щеки чуть более впалые, чем на фотографии моего клиента. Я замечаю рукоятку пистолета, выглядывающую из-за пояса его джинсов, когда он поднимает руку, чтобы поправить шапку. Он не скрывает, что следит за зданием рядом со мной.
Медленно и спокойно я кладу телефон обратно в рюкзак. Застегиваю его, пробегая пальцами по всем карманам, проводя проверку, как обычно. Да, все на месте. Я встаю, закидываю рюкзак на плечо, смотрю на дорогу в обе стороны и ступаю с тротуара.
Я все еще сомневаюсь, даже когда уже иду. Использовать пистолет, сохраняя безопасную дистанцию, и привлечь к себе внимание. Или воспользоваться ножом, нанеся быстрый, четкий удар или порез, надеюсь, он подпустит меня достаточно близко.
Или… метнуть нож. Раз он один, то нет риска СУ. Нет шума выстрела. Только поворот запястья, рывок стали, а потом останется только выдернуть оружие. Это я делала много раз.
Кроме…
Кроме…
