— Ну, радисты, читали последнее время что-нибудь интересное? — спрашивал он. В свободное от мостика время Найсмит у себя в каюте читал свои любимые детективы типа «Кто убийца?»…
У юга Сицилии большая часть кораблей конвоя повернула к северу: двенадцать судов, среди которых был и «Форт Стайкин», продолжили свой путь в Порт-Саид. Зайдя в Суэцкий канал, «Форт Стайкин» отдал якорь в Порт-Тауфике. С ошвартованных по его борту барж был принят уголь. Здесь команда рассталась с безбилетным пассажиром, который отправился на поиски новых приключений. Найсмит сделал запись в судовом журнале: «Джон О'Хэйр высажен на берег и передан в руки полиции Египта». Запись была датирована 27 февраля. Пока грузили уголь, вокруг судна собрались толпы нищих, которые вылавливали из воды куски хлеба, брошенные матросами.
Приняв бункер, «Форт Стайкин» взял курс на Аден. Когда судно вышло в Красное море, Найсмит решил сделать калибровку радиопеленгаторов и заодно определить остаточную магнитную девиацию. Для этого судно должно было сделать две-три циркуляции, взяв пеленги по береговым ориентирам, а радисты тем временем проверяли точность работы радиопеленгатора. Матрос Джордж Грегори, тот, что падал с мостика, стоял у штурвала. Он думал, как непохожа эта циркуляция на безумный, полный тревог переход через Средиземное море, который они пережили всего несколько дней назад. «Это напоминает воскресную прогулку по озеру в нашем парке», — радостно думал он. Родом Грегори был из Блэкберна в графстве Ланкашир.
Выверив компасы, «Форт Стайкин» направился в Аден для пополнения запасов. В Адене судно стояло всего несколько часов. Пока шла погрузка угля, моряки искупались в зеленоватой воде залива.
В тот же день пароход «Форт Стайкин», получив дальнейшие инструкции, вместе с пароходом «Сити оф Эксетер» снялся с якоря. Вскоре суда расстались: «Сити оф Эксетер» пошел прямым ходом в Бомбей, а «Форт Стайкин» — через Аравийское море в Карачи.
Глава 3. В КАРАЧИ
Теперь, оказавшись без конвоя, плавание в котором давало некоторые гарантии безопасности, Найсмит повел судно зигзагами, [xii]чтобы подводной лодке труднее было его атаковать. Часы в рулевой рубке звонили через определенные интервалы времени, и при каждом звонке рулевой менял курс от 10° влево до 15° вправо.
Так, одиноко «вальсируя» по курсу, «Форт Стайкин» без всяких происшествий пересек Аравийское море и 30 марта в 3 часа пополудни ошвартовался в Карачи. Команда была отпущена на берег. Некоторые моряки, взяв напрокат велосипеды, отправились осматривать город. Командному же составу судна отдыхать не полагалось. В порту их ждала работа потруднее, чем в море. По двенадцать часов в сутки с шестичасовым перерывом они следили за тем, как идет разгрузка. День и ночь они проводили в грохоте паровых лебедок, отдыхая лишь в те короткие перерывы, когда докеры уходили обедать. Эту работу Харрис ненавидел. Его особенно раздражал диссонанс двух стоящих рядом лебедок, двигатели которых работали вразнобой.
Военное время наложило отпечаток на организацию работ. «Форт Стайкин» принадлежал отделу торгового мореплавания адмиралтейства, командный состав подбирала компания «Порт лайн», а эксплуатировала судно компания «Бибби лайн». В Карачи для этих двух компаний агентом являлась фирма «Форбс, Форбс, Кэмпбелл энд компани». Морские агенты уже имели копию каргоплана и сведения о грузе, который подлежал выгрузке в Карачи. А собственно разгрузкой парохода занялась в день прибытия судна в порт стивидорная фирма «Бригсток, Эдюлье энд компани».
Работа не прекращалась ни днем, ни ночью. В первый же день с палубы были выгружены клети с разобранными планерами. Затем были сняты люковые крышки и начали выгружать огромные зеленые ящики с демонтированными «Спитфайерами». Все шло как обычно. 2 апреля капитан Найсмит записал в судовом журнале: «Камбузный юнга Фред Коллинз оштрафован на 10 шиллингов за неподчинение». На следующий день в 8 утра стивидоры выгрузили из трюмов последний груз, предназначенный для Карачи. Трюмы опустели, но ненадолго.
После разгрузки в чреве судна освободилось пространство в 8115 куб. м, которое почти незамедлительно было заполнено 8700 т хлопка-сырца в кипах, сотнями жестяных бочек со смазочным маслом, а также древесиной, металлоломом, серой, удобрениями, рисом и смолой.
С отвращением и тревогой наблюдали Найсмит и его помощники за тем, как вся эта странная смесь грузов, большая часть из которых была быстровоспламеняющейся, заполняла трюмы судна, нагруженного взрывчаткой. Капитан пытался выразить протест грузоотправителям, но его убедили в том, что он должен доставить эту «смесь» в Бомбей. Время было военное, и Найсмит знал, что каждое судно обязано полностью загрузиться, куда бы оно ни следовало.
Найсмит и Хендерсон были ознакомлены с перечнем нового груза. Позже в него были занесены грузы, принадлежавшие фирме «Макиннон, Мак-кензи энд компани», которые заняли все оставшееся в трюмах пространство. А к трапу доставляли все новые партии груза, отправители которых надеялись уговорить стивидорную фирму взять его на борт. Иногда представитель стивидорной компании вместе с капитаном и старпомом соглашались, но один раз Найсмит воспротивился.
Это произошло 7 апреля, когда Хендерсон, Харрис и Бригстон находились на палубе. Один из грузоотправителей подвез к борту семьсот пятьдесят бочек скипидара и намеревался разместить их поверх угля.
— Ну, это уже слишком, — возмущенно закричал Хендерсон человеку на пирсе. — Не вздумайте и близко подходить к судну с этими вашими бочками!
Хендерсон поспешил рассказать о скипидаре Найсмиту, который сразу же согласился с его решением:
— Ни за что не принимать этот груз, даже если прикажет сам военный министр, — сказал он.
Хендерсон был как раз таким помощником капитана торгового флота, каким рисует его себе сухопутный обыватель. Этот 35-летний шотландец в чрезвычайной ситуации всегда действовал быстро и умело, беря дело в свои руки. Как и Найсмит, он поступил на службу в «Порт лайн» практикантом и с тех пор служил только в этой компании. Спустя пять лет, в 1930 г., он уже плавал четвертым помощником. Через год торговое судоходство охватил кризис, и многие из командного состава остались без работы. «Порт лайн», пытавшаяся сделать все возможное, чтобы не потерять своих лучших людей, укомплектовала экипаж парохода «Порт Гисборн» одними помощниками капитанов. Хендерсон выполнял обязанности боцмана, но к концу 1931 г. уже снова был четвертым помощником. В 1943 г. он получил должность старпома и в этой роли сделал один рейс на пароходе «Лоулендер», прежде чем пойти на «Форт Стайкине» в Бомбей. Несколько раньше он повстречался с девушкой из Австралии и женился на ней. Теперь его домом стал Сидней в Новом Южном Уэльсе.
Хендерсон имел веселый характер, никогда не терял чувства юмора, вызывал всеобщее к себе расположение. Сейчас, наблюдая за тем, как размещают новые партии груза, он был тише, чем обычно. Увидев, как грузчики втаскивают на борт упакованные в дерюгу кипы хлопка, он отозвал в сторону второго и третьего помощников:
— Вся эта хреновина, что мы грузим, меня беспокоит. Я раньше никогда не плавал на судах, которые перевозили бы хлопок, но знаю, что этот груз может быть очень опасным, особенно когда рядом взрывчатка.
Хендерсон повернул свое нахмуренное лицо к Харрису.
У вас случайно нет какого-нибудь технического справочника, где написано про хлопок-сырец? Хотелось бы знать, насколько эта штука легко загорается.
Кажется, есть, Джон, — ответил Харрис и отправился в свою каюту. Порывшись, он нашел учебник и тетрадь, исписанную им во время подготовки к защите диплома. Он внимательно пролистал книгу, но не обнаружил никаких сведений о свойствах сырого хлопка как груза. Зато когда он просматривал свои записи, ему встретилось несколько фраз, подтверждающих опасения старпома. Он вернулся к Хендерсону.
Действительно, хлопок опасен. Когда он отсыревает, внутри него начинается химическая реакция. В результате выделяется водород, воздух вокруг нагревается и может произойти самовозгорание.
