Но он не высказал. Он выпил молча свою кружку индийского чая, даже не подымая глаз на Капитана. А тот заметил, конечно:

— Алик сердится. На кого, сынок? На меня?

— Вы угадали, Капитан,— Алик отважился наконец на открытую схватку,— на вас. Мы не на корабле и не на вахте. Поэтому я позволю себе высказать все, не считаясь с субординацией. Вы не интересуетесь мнением экипажа, Капитан. Отдавая приказ: «Никаких обсуждений происшедшего, никаких вопросов. Спать!», вы не объяснили, какие чрезвычайные обстоятельства вызвали в этом необходимость, почему средь бела дня нужно было разойтись по койкам и кому могли помешать дружеские разговоры о случившемся. Не объяснили вы и странный, с моей точки зрения, отказ послать на Землю радиограмму о событиях уже вполне ясных и определившихся. Вы скажете: приказы не обсуждаются, а выполняются. Но одного выполнения мало. Требуется и понимание того, что приказано,и уважение к приказу. В данном случае не было ни того, ни другого.

Тираду Алика выслушали, не перебивая: Библ — внимательно, но без интереса; Малыш — с равнодушной миной: «Мне бы ваши заботы», а Капитан — с улыбкой, скорее добродушной, чем строгой.

— Ну что ж, понятно,— сказал он,— лучше поздно, чем никогда. Каюсь, я был категоричен: не советовал, а приказывал. Объяснения вызвали бы ненужные протесты и возражения: вы их сейчас услышали. Спрошу только: вы сразу заснули, добравшись до коек?

— Немедленно,— ответил Библ.

— Я даже не помню, как добрался до койки,— присовокупил Малыш.

Алик молчал, потупив взор: думы его на койке едва ли продолжались дольше минуты. Капитан усмехнулся:

— А ведь я это предвидел. Утренние события— гаснущие солнца, гибель Учителя, эмоциональное эхо и наша доля в мысленном вызове Координатору— не могли не вызвать перенапряжения всей нервной системы. Требовалась разрядка, и мы ее получили. Теперь об отказе послать радиограмму на Землю. Ведь это не радиограмма, а лазерограмма. Высверливать космические дали дорого стоит, а мы еще ограничены энергией и недостаточной мощностью аппаратуры. Алик это отлично знает, но он считает, что события на планете уже всё прояснили и определили,и послал бы примерно такое сообщение: «Технократическая диктатура на Гедоне сломлена. Власть в руках свободных избранников народа. Дружеские контакты обеспечены. Ждем указаний». Ведь так, Алик?

Алик молчал: вероятно, именно такой текст он бы и представил Капитану.

— Едва ли такое сообщение было бы верным и тем более своевременным. Во-первых,не технократическая диктатура, а власть суперкомпьютера в Голубом городе еще не сломлена. И не ломать ее надо, а подчинить воле и разуму человека. Во-вторых, никаких указаний мы пока не ждем. Сами разберемся. А когда разберемся и появится необходимость в указаниях и требованиях, указывать и требовать будем мы, и в Космической службе на Земле это знают и понимают. Вот почему я и отказал Алику: время для сообщения на Землю еще не пришло.

Алик слушал, широко открыв глаза. Гнев и растерянность его уже сменились желанием задавать вопросы, запрещенные до вечернего чая.

— Я одного не понимаю,— начал он, как только умолк Капитан,— почему Учитель решил уничтожить все им созданное после одного, да и то не очень долгого разговора с вами. Ведь это не просто мозг, это супермозг. И никаких сомнений в истинности вашей оценки, никаких возражений, никакой попытки защитить свое детище. Ведь даже обыкновенный, не гениальный, а просто убежденный в своей правоте человек не сразу согласится с вами, если вы переубедили его,а подумает, много раз подумает,прежде чем признаться в своей ошибке.

Ответил вдумчивый, как всегда чуть-чуть апатичный Библ:

— Человек— да. Но Учитель— не человек. Это абстрагированный разум с таким высоким уровнем мышления, какой даже сопоставить нельзя с человеческим. Он мыслил в сотни тысяч раз быстрее, чем мы, и успел подумать, много раз подумать, как вы говорите, над тем,что услышал от нас. Почему он согласился с нами, хотя мы и не особенно горячо убеждали его, почему не защищал свое детище? Да просто потому, что понял, сразу понял, что правы мы, а не он. Человек, даже подсознательно убежденный, сознательно мог все же еще спорить, возражать, защищаться, протестовать. На него бы давил эмоциональный груз ложного самолюбия, самоуверенности, заносчивости, упрямства, эгоистического нежелания сознаться в своей ошибке. Но Учитель был лишен такого эмоционального аппарата, на него ничто не давило, кроме, может быть, подсознательной связи с породившей его инопланетной цивилизацией, эта обнаженная в своей чистоте мысль в ничтожные доли секунды все взвесила, оценила, сопоставила и согласилась с нами.

— Вы говорите: сверхразум,— вскинулся Алик,— а уничтожение планеты — это разумно?

— Я думаю,что решение об уничтожении планеты принадлежит не сверхразуму, а Учителю-человеку.Экс-человеку.Где-то на дне этого серого мешка с информацией дремала память человека, генетически связанного с полностью технократической и почему-то угасшей цивилизацией. На технической базе ее он и построил свою паразитирующую модель. Эта давняя память и подсказала ему решение, когда он убедился в бесплодности своего создания. Вот так. А в голубокурточников он не верил,считая их подсобным пластом жизни, как подсобна, скажем, сердечно-сосудистая система,питающая высокоразвитую нервную.Мы были дальновиднее— вот и всё. В двухслойной модели Учителя оказался зародыш общества, способного самостоятельно развиваться и совершенствоваться. Мы уже слышали первый крик новорожденного, видели первый его шаг в будущее. А сейчас перед нами стоит задача…—Библ помолчал секунду.— Итак, с чего начать?

Экран видеоскопа, позволявший наблюдать окрестности станции даже в направлении, закрытом от глаз, вдруг помутнел, словно застланный розоватым тумаком. Туманная пелена вздувалась и опадала, как плохо натянутый парус. Но самое любопытное было даже не в оптическом, а в акустическом волшебстве.

Экран заговорил. Точнее, повторил с механической однотонностью последние слова Библа:

— С чего начать?

Сидевшие за столом смолкли, удивленно переглянулись и воззрились на невидимого за экраном собеседника.

— Может быть, эхо? — предположил Малыш.

— Нет, не эхо,— проскрежетал экран,— это мы спрашиваем. Мы прослушали весь разговор и ждем совета. Мы действительно не знаем, с чего начать.

— Фью? — спросил Капитан.

— Здесь и Фью.

— Как же вы ухитрились передавать звук? Шлемы для этого не приспособлены.

— Создали дистанционное акустическое поле. Метод постоянных импульсов с автоматической коррекцией.

— С помощью Координатора?

— Нет, сами.

— Я всегда думал, что здешние ребята справятся и без няньки,— сказал Малыш.

— Что же вы хотите?—спросил Капитан.

— Совета: с чего начать. Сейчас. Сразу.

— Почему же сейчас и сразу? Не лучше ли отложить беседу на завтра? Мы смогли бы все обдумать и подготовиться.

— Вы уже думали. И не раз, мы знаем. А с Учителем говорили без подготовки. Лучшие идеи всегда рождаются сразу.

— Не всегда,— усмехнулся Капитан,— и не всегда они лучшие. Но если хотите, начнем. Поочередно. С Алика. Алик, сообразишь?

Розоватая пелена экрана вызывающе вздрагивала. «Как живая»,— подумал Алик, встряхнул волосами и ответил без запинки, как на экзамене:

— С чего начать? С освобождения из-под власти Координатора. Как? Очень просто. Еще один мозговой штурм, и вы получите от Координатора полную информацию о численности горожан по профессиям, специальностям, секциям или секторам, как там они у вас называются. А затем, установив число людей с необезвреженными электродами, произвести у них ту же операцию, какая уже освободила вас,произвести ее методично,не спеша и не таясь,в регенерационных залах, которые станут вашей клиникой, больницей, где будут лечить травмированных, всех, а не избранных,— лечить, а не отправлять в атомный распылитель. Научитесь уважать человека, его жизнь и свободу, труд и отдых. Кстати, об отдыхе.Может, кому и нравится эта скотская пытка смеха, так оставьте ее для любителей.А другим дайте свободу отдыха,свободу развлечения. Не нужно наркотических грез Нирваны! Закройте или переоборудуйте этот сектор для других целей. Дайте людям зрелища— живые истории, доступные их сознанию, но развивающие, а не отупляющие его.Вы не знаете, что такое земное кино или телевидение, но попробуйте использовать вашу технику для претворения мысленных образов в зрительные, тогда воображаемое может стать видимым. А лучше всего пошлите кого-нибудь из знающих наш язык на Землю вместе с первым же прибывшим сюда космолетом. Лучше всего Си или Оса, или обоих вместе. Они послушают и посмотрят всё на месте и запомнят наиболее для вас подходящее.