— Почему?

— Не прошел теста. Шесть проб, а на табло нули.

— На каком табло?

— Световом.

— Сдаюсь,— шепнул Библ Капитану.— Изнемогаю. Еще вопрос, и мы завалимся.— Но он все-таки задал свой последний вопрос: — А зачем вам эти условные единицы?

— Не соберешь нормы — конец. Глотай снова жижицу из клистирной трубки.

Капитану «послышалось»: из «резиновой кишки». Но смысла не уяснили оба, и главное, «голубой» это понял.

— Не из школы вы. Откуда— не знаю. Беру в плен,— объявил он и хлестнул серебристой змейкой.

Капитан нырнул ему под ноги и сбил на землю. Оба тотчас же вскочили, но Капитан секундой раньше и болевым приемом заставил юношу выронить «хлыст».

— Подберите, Библ,— сказал он, не оборачиваясь.— А ты теперь знаешь, кого можно брать в плен, а кого нет.

Гедониец не был трусом. Но и третий его прыжок— он, видимо, собирался укусить Капитана— закончился для него столь же плачевно. Даже не пошевельнувшись, Капитан левой рукой перебросил его через голову. Для космолетчика, обученного всем приемам самозащиты, гедонийский школьник даже с фигурой культуриста был не опаснее земного мальчишки. Сейчас он уже был сломлен. Не оглядываясь, не пытаясь приподняться, он на четвереньках пополз в кусты.

— Ну вот и все,— грустно проговорил Капитан.— Контакт исчерпан.

— У нас не было выхода, Кэп,— сказал Библ.— Не подставлять же спины под их «хлысты».

— И все-таки жаль парня, Библ.

— Убийцу? Все они — убийцы. И пусть не угрызает вас совесть.— Библ кивнул на безжизненные обращенные к солнцу лица: — Боюсь, что у них иные моральные принципы, Кэп, и не с ними надо искать общения.

Капитан задумался.

— Значит, к вездеходу? А может, все-таки рискнем продвинуться? Вон мимо тех эвкалиптов. Аллейка со всех сторон просматривается. Если что, увидим.

— Он может вернуться не один.

— С нашим оружием, Библ, даже в джунглях Прок-лы не страшно. «Хлысты» — детские игрушки по сравнению с пневмоотражателями. А у нас еще и гранаты, и «пояса». Пусть только сунутся!

«Даже самый опытный и счастливый разведчик на вражеской территории иногда ошибается»,—подумал Библ,но не стал возражать Капитану.Аллейка действительно была веселой и светлой. Высоченные мачты эвкалиптов с листьями-ножами, обращенными лезвием к солнцу, не задерживали даже тоненького лучика. Шагай да шагай. Песок, газон, камешки. Десять минут… двадцать… полчаса. Ничто не изменяло окружающего пейзажа.

— По такой бы аллейке да на воздушной подушечке,— мечтательно вздохнул Капитан.— Не планета — курорт!

Но Библ молчал, не отрывая глаз от линии вечнозеленых кустов с толстыми, будто картонными, листьями, выстроившихся за эвкалиптами. Они тянулись параллельно плотной, густой, словно искусственно выровненной полутораметровой ограде.

— Вас что-то беспокоит, Библ?

— Кусты. С любой стороны можно подползти незаметно.

Капитан остановился и сказал:

— Чему-нибудь нас все-таки учили в космослужбе. Из глубины одного из своих бесчисленных карманов

достал миниатюрные «кошки», прикрепил их к ботинкам и по-обезьяньи быстро-быстро полез вверх по вызолоченному солнцем стволу. Забравшись метров на десять, огляделся и так же быстро соскользнул на землю. Лицо его было сосредоточенно и серьезно.

— Вы угадали, Библ, а я опять ошибся. Они ползут двумя колоннами справа и слева.

— В голубых плавках?

— Не обратил внимания. А не все ли равно?

— У меня возникло предположение о «синих».Подумал, может, снова встречаются два враждующих лагеря?

— Нет, Библ. Это за нами охотятся.

— Тогда включим «пояса», Капитан.

— Вы первый.

«Пояс» сразу не подымал. Какие-то мгновения человек медленно отрывался от земли до полуметра, а затем, со свистом рассекая воздух, летел по дуге метров двести—триста. Библ пролетел, как торпеда, приземлившись беззвучно и мягко. Через одну-две секунды его догнал Капитан.

— Повторим?

Повторили. Еще триста метров и еще раз триста. Где-то здесь надо поворачивать влево. Уже виднелись вдали серые мхи. Капитан взглянул на компас-наводчик и взял направление. Вездеход он нашел точно на оставленном месте, но оно не было пусто. Два десятка юношей в синих плавках толпились у машины, не в силах пробиться к ней вплотную: защитное поле пресекало все их попытки. Прыжок Капитана заметили, но он не успел в момент приземления взяться за оружие: не хватило буквально каких-то мгновений. Что-то неприметное и бесшумное небольно укололо его в щеку, и он сразу провалился в

темноту.

Библ видел все это с воздуха. Он мог продлить прыжок, переключив его в свободный полет, но где приземлиться? За вездеходом — бессмысленно: не сможешь помочь товарищу. Возле него— не успеешь: у них какое-то загадочное, но точно бьющее оружие. Значит, надо атаковать в полете. Пролетев над вездеходом, он освободил пристегнутую гранату-газовку,повернул и на большой скорости,только снизив высоту до четырех-пяти метров, швырнул гранату где-то между вездеходом и кучкой бесновавшихся голышей в синих плавках. Сразу же невысокое облако «смога», окутало их вязкой и жирной чернотой. Капитан все еще без сознания лежал в трех метрах от машины. Теперь можно было приземлиться, взвалить товарища на спину и дотащить его до вездехода, предварительно сняв защиту. Библ так и сделал. Ничто не мешало ему: облако черного дыма преграждало путь гедонийцам. Но один все-таки пробился, не попав на глаза согнувшемуся под тяжестью товарища Библу. «Синий» взмахнул чем-то похожим на большой гаечный ключ. И как будто ничего не случилось: ничто не громыхнуло, не сверкнуло, не просвистело. Только Библ, уже подтащив Капитана к вездеходу, почувствовал легкий, почти незаметный, как комариный укус, укол. И потерял сознание, так и не сняв защитного поля с машины.

Глава VI

ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНИЮ. ЗА ПОРОГОМ СКАЗКИ

Он очнулся в совершенно прозрачной комнате, границы которой были едва различимы. Только потолок матово затенял от зеленого солнца, а стен будто и совсем не было— вплоть до горизонта раскинулось во все стороны искусственно выращенное или специально подстриженное газонное поле. Ничто не нарушало его гармонической одноцветности — ни кустика, ни деревца до голубой кромки неба. Ничто не отвлекало внимания, не рассеивало, не перебивало мысль. В этом желтовато-зеленом вакууме хорошо думалось, воспринималось, ассоциировалось. Даже мебели не было, а лежали они с Капитаном просто на воздушной подушке метрах в трех-четырех друг от друга, в тех же костюмах, с тем же снаряжением, причем ни излучатели, ни гранаты не провисали, не оттягивали, лишь чуть-чуть прогибая пружинящую прозрачную пленку, подвешенную под ними неким невидимым гамаком. Библ нащупал ее — она действительно пружинила и прогибалась, как натянутая резина. Издали казалось, что Капитан просто повис в воздухе, безмолвный и недвижимый. Мертв? Библ прислушался. Ровное дыхание товарища успокоило: спит.

Библ сел в своем невидимом гамаке, и гамак тотчас же превратился в кресло — ощущались даже более жесткие ручки-подлокотники — ни дать ни взять творение искуснейшего художника-модельера земной мебельной фабрики, только невидимое или уж во всяком случае с трудом различимое. Да и пол обманул: газон только просматривался сквозь такую же прозрачную пленку, а она чуть-чуть прогибалась и отталкивала ногу. Вероятно, по этому полу и ходить было одно удовольствие, и Библ, вскочив, пружинящей, энергичной походкой подошел к Капитану.

— Чудеса, Кэп,— позвал он, тронув спящего за плечо,— просыпайтесь!

Капитан открыл глаза и мгновенно, как цирковой акробат, подпрыгнул и стал на ноги, готовый к защите. Ни Библа, ни комнаты он еще не разглядел — просто действовал привычный рефлекс космоисследователя.

— Библ? — почему-то удивился он.— Что случилось? Ах да! Нас же сбили.

И тут Библ сразу вспомнил все то, что ускользало от него в этом убаюкивающем зеленом мареве. Их последний прыжок к вездеходу. Падение Капитана. Меднокожие в синих плавках, окутанные жирным дымом гранаты. Он волочит Капитана к защитному полю вездехода. Укол. И— конец. Тьма.