Удивление, прозвучавшее в его голосе, больше чем что-либо еще, убедило Аманду в том, что он не плод ее воображения. «Он на самом деле здесь, – подумала она, – это действительно он». И по мере того как Доусон преодолевал разделявшее их расстояние, Аманда чувствовала, пусть это покажется фантастическим, как постепенно тают разделявшие их годы. Оказавшись рядом с Амандой, Доусон раскрыл ей свои объятия, и она с готовностью устремилась в них, как когда-то много лет назад. И Доусон, как когда-то, когда был ее возлюбленным, крепко обнял ее, и она, прильнув к нему, вновь ощутила себя восемнадцатилетней.

– Привет, Доусон, – прошептала она.

Потом они еще долго стояли, тесно прижавшись друг к другу на фоне заходящего солнца, и Доусону показалось, что Аманда дрожит. Наконец они оторвались друг от друга, но Аманда почувствовала все, о чем он ей не мог сказать.

Аманда видела, как за эти годы изменился Доусон – он превратился в мужчину. Его загорелое, обветренное лицо было лицом человека, который много времени проводит на солнце. Заметила она и его слегка поредевшие волосы.

– Какими судьбами? – спросил Доусон, касаясь руки Аманды, словно лишний раз желая убедиться, что она настоящая.

Вопрос вернул Аманду к реальности. Вспомнив о том, кто она сейчас, она отстранилась от Доусона.

– Наверное, теми, что и ты. Когда ты приехал?

– Только что, – ответил Доусон, изумляясь своему неожиданному порыву посетить дом Така, чего изначально делать не собирался. – Просто не верится, что ты здесь. Ты выглядишь… просто потрясающе.

– Спасибо. – Аманда невольно покраснела, ее щеки запылали. – Как ты узнал, что я буду здесь?

– Я не знал, – сказал Доусон. – Меня просто потянуло сюда. А потом я увидел перед домом машину, завернул за угол, и…

Доусон умолк, не договорив, и Аманда за него докончила фразу:

– …и увидел меня.

– Да, – кивнул Доусон, в первый раз встречаясь с ней взглядом. – Увидел тебя.

Его взгляд, по-прежнему пронзительный, был устремлен на Аманду, которая отступила еще на шаг в надежде, что разговаривать на расстоянии им будет проще. В надежде, что он правильно ее поймет, она махнула рукой в сторону дома. – Ты собирался остановиться здесь?

Сощурившись, Доусон, посмотрел на дом и снова обернулся к Аманде:

– Нет, у меня номер в городской гостинице. А ты?

– Я остановлюсь у мамы. – Заметив недоумение на лице Доусона, Аманда пояснила: – Папа умер одиннадцать лет назад.

– Прости, – извинился Доусон.

Аманда лишь кивнула. Этот жест был хорошо знаком Доусону. Именно так она делала раньше, когда хотела закрыть тему. Взглянув на гараж, Доусон направился к нему.

– Ты не против? – спросил он. – Ведь я тут не был много лет.

– Конечно, – проговорила Аманда. – Иди.

Когда Доусон отдалился, Аманда почувствовала, как с ее плеч свалился груз, хотя до этого даже не подозревала, насколько она напряжена. Доусон заглянул в тесную захламленную мастерскую, провел рукой по верстаку, потрогал заржавленную монтировку. Он неспешно бродил по гаражу, оглядывал дощатые стены, крышу, крепленную на балках без потолка, стальной бочонок в углу, куда Так сливал излишки масла. Гидравлический домкрат и ящик для инструментов с защелкой стояли вдоль задней стены. Перед ними возвышалась груда покрышек. Напротив верстака располагались электронный шлифовальный станок и сварочное оборудование. В углу возле краскораспылителя был установлен пыльный вентилятор, лампочки висели на проводах, и везде, куда ни глянь, валялись запчасти.

– Тут, кажется, все, как прежде, ничего не изменилось, – заметил Доусон.

Аманда – ее все еще немного трясло – прошла за ним в глубь гаража, стараясь не приближаться к Доусону.

– Скорее всего. Так очень трепетно относился к своим инструментам, всегда их раскладывал по местам. Особенно эта щепетильность у него усилилась в последние годы. Наверное, память стала ему изменять.

– Я вообще не понимаю, как он еще ремонтировал машины в таком возрасте.

– Ну, объемы работ были уже не те. Он делал одну-две машины в год, и то если знал, что справится. Никаких крупномасштабных реставраций, ничего такого. Это первая машина, которую я здесь вижу за последнее время.

– Ты так говоришь, будто часто у него бывала.

– Да нет в общем-то. Приезжала раз в несколько месяцев. А до этого мы долгое время не поддерживали связи.

– Он никогда не упоминал о тебе в письмах, – задумчиво проговорил Доусон.

– Он и о тебе никогда со мной не заговаривал, – пожала плечами Аманда.

Кивнув, Доусон снова обратил внимание на верстак. Там на краю лежала аккуратно сложенная бандана Така. Взяв ее в руки, Доусон постучал пальцем по верстаку.

– Смотри, здесь сохранились инициалы, которые я вырезал тогда. И твои тоже.

– Я знаю, – сказала Аманда. Она также знала, что под инициалами вырезано слово «навеки». Она стояла, скрестив руки на груди, стараясь не смотреть на ладони Доусона. Сильные и натруженные руки рабочего человека, они все же оставались тонкими и изящными.

– Просто не верится, что его больше нет, – проговорил Доусон.

– Точно.

– Говоришь, память начала ему изменять?

– В основном по мелочам. Учитывая его возраст и то, сколько он выкуривал, можно сказать, что чувствовал он себя неплохо, когда мы виделись с ним последний раз.

– Когда это было?

– Где-то в конце февраля.

Доусон махнул рукой в сторону «стингрея»:

– Тебе что-нибудь известно о нем?

Аманда отрицательно покачала головой.

– Только то, что Так его ремонтировал. В его планшете ничего не разобрать, кроме расписания работ с машиной и имени владельца. Планшет вон там.

Доусон нашел листок заказа и, прежде чем осмотреть машину, внимательно прочитал написанное. Аманда наблюдала, как Доусон открывает капот и склоняется над машиной. Как при этом на его плечах натягивается рубашка. Аманда отвернулась, не желая, чтобы Доусон заметил, как она смотрит на него. В следующую минуту внимание Доусона переключилось на верстак. Он открывал крышки, хмуро кивая, перебирал запчасти.

– Странно, – проговорил он.

– Что странно?

– Не похоже это на реставрацию. Он ремонтировал в основном двигатель и связанные с ним детали: карбюратор, сцепление, еще кое-что. Наверное, он ждал, когда привезут запчасти. В случае со старыми машинами на это иногда требуется довольно много времени.

– Что это значит?

– Это значит, кроме всего прочего, что владелец автомобиля на нем из гаража не уедет.

– Я попрошу адвоката связаться с владельцем. – Аманда откинула в сторону упавшую на глаза прядь волос. – Мне все равно с ним встречаться.

– С адвокатом?

– Да, – кивнула Аманда. – Это он сообщил о смерти Така и сказал, что мое личное присутствие очень важно.

Доусон захлопнул капот.

– А его имя, случайно, не Морган Тэннер?

– Ты его знаешь? – удивилась Аманда.

– Нет, просто у меня с ним завтра тоже встреча.

– Во сколько?

– В одиннадцать. Судя по всему, как и у тебя?

Потребовалось еще несколько секунд, чтобы Аманда сообразила то, что Доусон уже понял: Так, очевидно, уже давно планировал это маленькое воссоединение. Если бы они не встретились здесь, у Така, то обязательно встретились бы завтра. Когда разработанный Таком план стал ясен Аманде, она вдруг поймала себя на мысли, что не знает, что бы она с большим удовольствием сделала, будь это возможно, – шлепнула бы Така по руке или, наоборот, расцеловала бы его за это.

Должно быть, ее чувства отразились у нее на лице, потому что Доусон сказал:

– Ты, как я вижу, не понимаешь, что затеял Так.

С дерева сорвалась стая скворцов. Аманда проследила взглядом, как они, поднявшись в небо, полетели, меняя направление, рисуя в небе какие-то абстрактные узоры. Когда Аманда вновь обратила лицо к Доусону, тот стоял, привалившись к верстаку. Его лицо наполовину скрывала тень. Как легко ей было здесь, в окружении воспоминаний, увидеть Доусона молодым. Однако она вовремя напомнила себе, что теперь у них разные судьбы, что они, по сути, чужие люди.