— Наверное, не мой, — согласилась я. Хотя про себя отметила, что «содержание, определяющее форму по своему желанию», звучит очень заманчиво. Значит можно сделать что-нибудь с моим «готическим» внешним видом. А то мне уже порядком надоело разгуливать в этом роковом образе.

— Да-а-а, с твоей систематизацией мы не сильно продвинулись, хотя, если вдуматься, прогресс есть. Теперь мы точно знаем, кем ты не являешься.

— Пока оставим все как есть. Уже 3 часа и ты засыпаешь во время зачитывания цитат, предлагаю сделать перерыв до завтра, вернее до сегодня.

— Я — за! — поддержал меня зевая Женя. — Где ты расположишься на ночь?

— Вообще-то я не сплю, поэтому, пожалуй, прогуляюсь.

— Хочешь — оставайся. Ты меня ничуть не стеснишь. Могу телевизор включить или музыку поставить.

— Нет, не стоит.

— Правила приличия не позволяют? — съехидничал Женя

— Нет, запланированная оргия на кладбище.

— Да, упырям я не конкурент, — согласился он. — Желаю хорошо повеселиться. А ты точно ничего не задумала?

— О чем ты? — я была сама невинность, уроки мастера не прошли даром.

— Да нет, так, показалось.

— Но телевизор можешь на всякий случай оставить — вдруг вернусь слишком рано.

Через 10 минут я обнаружила Женю спавшим сном праведника. Теперь моим экспериментам он точно не помешает. В доме царили тишина и покой, только светился экран телевизора. Там шел какой-то старый фильм с Мэрилин Монро, основным содержанием которого являлась демонстрация ее фигуры во всех ракурсах.

Так что там у нас за влияние ощущения на изображение? По идее это должно означать полную свободу в выборе внешнего вида — от всадника без головы и заканчивая каким-нибудь деревом или столом.

Попробуем, но не замахиваясь на фокусы с превращением в деревья или столы, потому что я не очень-то представляла, как должен ощущать себя этот самый стол. Начинать надо все-таки с более простого. Главное, сосредоточиться на чем-нибудь конкретном. Взгляд упал на экран телевизора. А ведь это прекрасный повод применить теорию на практике. Я представила себе, что я это не я, а изображение на экране. Никакого эффекта. Тогда я попыталась сконцентрироваться с закрытыми глазами. Чувствуя, правда, себя при этом последней шарлатанкой, стремящейся изобразить медиума. Тот же результат.

Позже, уже заучив облик дивы наизусть, я изменила тактику и старалась увидеть ее вместо своего отражения в зеркале. Пробовала снова и снова. И, наконец, где-то в 7 утра, когда моя несуществующая голова гудела от почти ощутимого напряжения, изображение начало плыть, как будто я пыталась рассмотреть трехмерные картинки в книге «волшебный глаз», потом стало четче, и я увидела в зеркале двойник Мэрилин. К сожалению, результат не отличался стабильностью — стоило отвлечься, как форма стремительно вернулась к прежней. Но все равно я была невероятно горда. Главное получилось, а уж довести трансформацию до ума, это дело техники.

Расслабившись, я левитировала по гостиной, бездумно глядя в экран телевизора.

В себя меня привел Женин смех.

— Что случилось?

— Нет, ничего особенного, но привидение, занятое просмотром «Утро с пастырем» — трогательное зрелище.

— Если хочешь — присоединяйся. Немного нравственности тебе тоже не повредит. Хотя вообще-то я полагала, что ты «сова».

Женя пожал плечами, одновременно убирая со лба непослушные пряди — вчерашняя стилист горько заплакала бы увидев, во что одно мытье головы превратило ее шедевр в стиле Аль Капоне.

— Все зависит от того, что планируется. Если есть дела, мне скорее не терпится проснуться. А сегодня их выше крыши. Надо раздобыть редактора — раз, узнать точно, где он держит бумаги — два, и, главное, придумать, как заставить его отдать их, или же просто изъять.

— Что-то не поняла, я-то буду ловить редактора, а какие у тебя-то, собственно, какие дела?

— Как, а переживать и руководить? — возмущенно заметил Женя

— И посуду еще мыть. — расширила я круг ответственных мероприятий.

— Вот-вот. Так что видишь, все самое неприятное досталось мне.

Редактора, по сложившейся нехорошей традиции, опять не было ни дома, ни на работе. Вместо него в моем распоряжении оказался кабинет внушительных размеров, к счастью без секретаря, но зато с зеркалом в полный рост. Что обрадовало меня гораздо больше. Перед ним, в ожидании пресветлого явления, я устроила очередной сеанс трансформации. Мэрилин, раз уж я начала с нее, то буду пока отрабатывать этот вариант, получалась гораздо быстрее, но с приложением определенных усилий, а вот одежда и прочие мелкие аксессуары изменялась вообще без проблем. Я полюбовалась собой сначала в венке из ромашек, потом в платье, которое присматривала еще при жизни к новому году. А под занавес, с крыльями за спиной, которые задумывались как лебединые, но из-за отсутствия четкого образа смахивали на экспонат с рождественской распродажи.

Довольная достигнутыми результатами, посмотрела на часы — уже пол-третьего. Опять не пришел. Да, к трудоголикам он явно не относился. Вздохнув, слетала к нему домой, поискала сейф. Сейф был, но лежали в нем отнюдь не политические записки, хотя такие фото в сейфе женатого политика могли бы произвести фурор. Облазила все закоулки дома, даже в гараже не поленилась побывать, но ничего не нашла. Вернулась обратно в редакцию — никого. От нечего делать заглянула в здоровый, судя по дизайну, дореволюционной конструкции, несгораемый шкаф, высившийся как айсберг посреди вполне современного кабинета. Заглянула на всякий случай, так как Женя убеждал, ссылаясь на проверенные источники, что надеяться не на что — редактор хранит там графин с водкой (видимо насмотревшись советских фильмов про чекистов). Вот и верь после этого в интуицию и жизненный опыт! Графин там был, и не один, но вдобавок к этому, справа на третьей полке мирно расположилась та самая подробно описанная Женей синяя папка с металлическими уголками.

Ну вот, одной проблемой меньше — вожделенные бумаги обнаружились рядом — рукой подать. Хотя это как посмотреть. Лежать-то они там лежали, но достать их было совершенно не возможно без шифра. А шифр без редактора, который и не думал появляться на работе.

Женя не поверил своим ушам:

— Что, в водочном шкафу?!

— Видимо ты недооценил своего шефа. Наверное, он читал «Похищенное письмо» По.

— Теперь я и этому не удивлюсь. Итак, документы есть — он на минуту задумался — Значит, нам нужен взломщик и я, кажется, знаю, где его найти.

— Взломщика? Все, дальше можешь не рассказывать. Я догадаюсь — как-то делал ты один репортаж…

— Почти. Делал, но не доделал по личным причинам. А Стас до сих пор почему-то уверен, что чем-то мне обязан. Одно обидно — придется ждать вечера. Клуб открывается только в 9.

— Клуб воров-рецидивистов? Надеюсь, у тебя нет почетной членской карточки?

— Да ну тебя. Он сейчас занимается мирным бизнесом. Нефть, бензин. И содержит небольшой ночной клуб. Он у него вроде хобби. Все что мне надо, прийти туда и дождаться его появления.

— И этот Стас бросит свой клуб, что бы взламывать старые сейфы?

— Может и не сам, но кого-нибудь точно посоветует.

Если хочешь, пойдем вместе — предложил вечером Женя, залезая в очередной пиджак Макса. На этот раз, ядовито-зеленый. Изготовленный, по-моему, из какой-то бедной, но очень упитанной анаконды, если судить по количеству кожи пошедшей в дело.

— А чего я там не видела?

— Ты так часто бывала в ночных клубах?

— А ты?

— Не очень, но если надо для дела… Я просто подумал, может, тебе было бы интересно. Контингент там, конечно, в основном «кому за…». Но интерьер считается довольно экзотичным.

— Экзотичным? — любопытство уже разгорелось, тем более что ни в каких ночных клубах, строго говоря, бывать мне не приходилось — Ладно, я провожу тебя инкогнито и посмотрю на него издалека.