– Славная птичка хочет канарейку.

Блейк пожалел, что не пристрелил бесстыжее создание, когда у него была такая возможность.

Стайка женщин загородила свет, шепча, охая и топчась в дверях, не решаясь войти в конюшню, где было темно.

– Джослин, что здесь происходит?

Блейк узнал контральто леди Белден. Интересно, подумал он, сыщется ли во всем королевстве такое место, где он мог бы спрятаться и где бы хрупкая и изящная вдова не нашла и не пристрелила его. Разумеется, она уже на ногах. Это ведь ее повозка стоит, нагруженная, во дворе. Она, без сомнения, искала Джослин и приготовилась отправиться в Лондон ни свет ни заря. Вдова не позволит времени или расстоянию встать на пути ее развлечения. Уж точно она пришла не для того, чтоб спасти его от дуэли. Зато это как раз в духе его матушки. Одна из служанок, должно быть, разбудила ее.

– Леди Белден, мистер Монтегю ранен, – крикнула мисс Каррингтон. – Мне нужен перевязочный материал, чтобы остановить кровотечение, и…

– Блейк! – в ужасе вскричала его мать. – Френсис, позови доктора. Найди грума. Нам надо немедленно отнести его в дом.

Блейк в отчаянии застонал.

– Это всего лишь царапина, мама, – заявил он, неохотно обнаруживая свое присутствие. – Со мной все в порядке. Отошли отсюда дам, чтобы не пугать их видом крови.

Мама, разумеется, не обратила внимания на его слова, отодвинула в сторону его сестру и леди Белден и вошла в конюшню.

– Мисс Каррингтон, мне нужен перевязочный материал и спиртное, – прокричала она при виде его окровавленного пальца.

Не спрашивая у него разрешения, его не слишком деликатная мать рывком сдернула чулок, который присох к ране. Блейк едва не подскочил от резкой боли.

Мисс Каррингтон в дверях сложила руки перед собой, выразительно вскинула свои светлые брови и воздержалась от самодовольной усмешки. У него был выбор: либо продемонстрировать свою уязвленную гордость и снова сказать ей, чтобы убиралась отсюда ко всем чертям, либо сделать вид, будто ее не существует. Он схватил чулок и использовал его, чтобы стереть кровь с ранки, в то время как его робкая сестра стояла в дверях, прикрыв глаза.

– Это вышло случайно, – процедил он сквозь зубы. – Я уже не маленький, мама, поэтому, если ты прекратишь суетиться, это сохранит мое достоинство еще на несколько часов.

Порывшись в багаже, леди Белл вернулась с куском чистой белой ткани и фляжкой бренди. Она протянула их кому-то еще, чтобы принести ему, не желая входить в конюшню, где сидит мужчина с голой ногой.

– Не могу представить никакой разумной причины для этого инцидента, Джослин, – сказала вдова. – У тебя на юбке кровь.

– И солома, – рассеянно добавила его мать, которая, стоя на коленях, разглядела одежду мисс Каррингтон. – Надеюсь, она приняла твое предложение, если вы пробыли здесь вдвоем всю ночь.

Проклятие! Мать только и думает о том, как бы его женить. Она пристанет хуже пиявки, если ее не сбить с цели.

– Мы не были здесь всю ночь. – Блейк стиснул зубы и выхватил ткань и фляжку из рук мисс Каррингтон, чтобы она могла убежать – чего она, разумеется, не сделала. Он глотнул бренди, прежде чем вылить остатки на рану, и обмотал ткань вокруг пальца, скрывая ее. – Наша промокшая одежда – достаточное тому доказательство, – добавил он. – И Френсис была со мной всего несколько часов назад. – Пять или шесть, если точнее. Ну, не важно.

Мисс Каррингтон снова наклонилась, на этот раз чтобы помочь ему встать. Под влажной одеждой угадывались женственные формы, которые он не имел права замечать, и тело его откликнулось на это самым неподобающим образом.

Он винил в этом белокурую прядь, которая когда-то была колечком, а теперь, мокрая, висела у уха. Когда он отверг ее назойливую помощь, она прикусила восхитительно розовую нижнюю губку и бросила на него взгляд, который он предпочел не истолковывать. Эта женщина, без сомнения, отстрелит ему еще один палец, если он подпустит ее ближе.

– Я просто проверял свою лошадь, а мисс Каррингтон помогала кошке с котятами. – Пошатываясь, Блейк оттолкнулся от пола, надеясь сбежать из этой засады утонченной женственности, пока не пройдет головокружение, видимо, от потери крови. Но уж точно не от присутствия мисс Каррингтон.

Он подстрелил свою здоровую ногу, и теперь ему оставалось лишь ковылять одной ногой в сапоге, а другой без сапога. Легче было бы снова пойти добровольцем в армию.

Меньшее, что он может сделать, это забрать вознаграждение за свои злоключения. Кажется, сквернословящий попугай кричал что-то с багажной повозки, но невозможно было сказать наверняка, когда его мать, Френсис, леди Белден и мисс Каррингтон хором тарахтели.

– Это так мило, что ты защищаешь ее репутацию после того, как она спасла тебя от дуэли, – улыбнулась его мать, готовая подхватить его, если он станет падать, хотя он на целую голову выше и на несколько стоунов[4] тяжелее и, вероятно, раздавил бы ее. – Она чудесная девушка, и мы целиком и полностью одобряем.

– Я никого не защищаю и не знал, что нуждаюсь в твоем одобрении, мама, – холодно ответил он. Спасла его от дуэли! Как будто его требовалось спасать. Огилви такой плохой стрелок, что мог лишь надеяться случайно попасть в Блейка.

Любая попытка спорить с родителями вызывала у него ощущение, будто он снова маленький мальчик в коротких штанишках, но он не мог позволить матери лелеять нелепые надежды на эту ненормальную, которая как пить дать загонит его в гроб.

– Мисс Каррингтон не была со мной, это могут подтвердить Атертон и Огилви.

Не то чтобы Огилви захотел помочь ему или кто-то поверил бы такому повесе как Ник. Блейк постарался не воображать петлю, затягивающуюся у него на шее, и похромал к повозке, оглядывая гору сундуков, саквояжей, сумок и коробок. До Лондона меньше дня пути, но, похоже, мисс Каррингтон и леди Белден набрали столько, что хватило бы на год жизни на континенте.

Мисс Каррингтон поспешила встать между ним и своими пожитками.

Чтобы прекратить эту унизительную суету вокруг себя, он, несмотря на соблазнительный запах ее духов, рискнул наклониться и прошептать на ушко этой леди Пташке:

– Если не скажете мне, где спрятали птицу Огилви, я больше рта не раскрою в вашу защиту, мисс Каррингтон. От вашей репутации камня на камне не останется.

– О, тут вы ошибаетесь. – Она взяла его под руку и повела к дому, приноравливаясь к его хромающему шагу и делая вид, будто это он поддерживает ее. – Но мужчины так часто бывают увлечены познанием мира в целом, что не знают всех светских тонкостей. Вот где женщины чрезвычайно полезны, не правда ли, леди Монтегю?

Блейк вежливо воздержался от того, чтобы закатить глаза от ее явного намека на солому у нее на платье и петлю, затягивающуюся у него на шее. Инстинкт предостерегал, что она бьет его же оружием и обращает его угрозу против него самого. Возникло сильное желание стряхнуть ее руку и решительно зашагать к дому, но с его раненой ногой и подстреленным пальцем он скорее всего грохнется на землю.

– Совершенно верно, мисс Каррингтон, – весело отозвалась его мать. – Блейк – блестящий провидец, который может вывести людей из темноты, если применит свой талант должным образом, но порой он не видит ничего дальше своего носа.

– Возможно, просто видеть было нечего, – предположила леди Пташка, потрепав Блейка по рукаву плаща и одарив его улыбкой с ямочкой на щеке, когда он, хромая, стал подниматься по ступенькам крыльца.

Словно догадавшись, что ему сейчас больше всего хочется стащить ее по ступенькам, по которым они только что поднялись, мисс Каррингтон шустро проскользнула в дом вслед за леди Белден, так высоко задравшей свой дерзкий нос, что просто удивительно, как она не стукнулась им о притолоку, когда проходила под дверью. Женщины! Ему никогда их не понять. Да и желания такого нет.

– Я забыл дать указания конюшему насчет своей лошади, – сказал Блейк. – Увидимся с вами за завтраком.