Мисс Каррингтон будет ждать в Лондоне его возвращения… если только ему не удастся отговорить себя от решения жениться.

Он дорожит своей независимостью. Ему претит сама мысль о том, чтобы ходить перед кем-то на задних лапках. Но как только период ухаживания закончится, он снова будет свободен как ветер в поле. Женатые пары не торчат друг у друга на глазах, а, как правило, живут каждый своей жизнью. Он сохранит свои меблированные комнаты в Лондоне. У нее будет ее драгоценный дом в захолустном Челси.

Женитьба означает, что у него не только будут денежные средства, чтобы приобрести патент, но и, даст Бог, удастся наконец-то избавиться от родительских придирок и бесконечного пиления.

Когда он повернул лошадь на обсаженную деревьями подъездную дорогу, показалась крыша широко раскинувшегося особняка Дэнкрофтов, и Блейк вспомнил посеребренные лунным светом волосы мисс Каррингтон, фиалковые глаза и насмешливые алые губки. Она нежная, женственная, сладкоголосая… и настоящая интриганка. Он терпеть не может обман, но следует признать, что леди определенно не бледная изнеженная мисс, которая сидит и ждет, чтобы все само шло ей в руки. Это плюс. Однако Перси, выкрикивающий непристойности от его седла, – жирный минус.

Он поморщился при виде детей, высыпавших из дома ему навстречу, и мысленно поставил еще один решительный минус в своей брачно-учетной книге. Дети его нисколько не интересуют. Жены, волей-неволей, означают появление детей, хотя большинство этих сорванцов – братья и сестры графини, а не потомство Фица.

Глядя на стайку детворы, он размышлял, хорошо ли оставлять с ними сквернословящего попугая, покуда на дорогу не выскочил кот. Дабы не раздавить домашнего любимца, Блейк откинулся назад и натянул поводья. Его обычно спокойный конь заржал, встал на дыбы и сбросил его. Он так сильно ударился задом о твердую землю, что на несколько секунд из него вышибло дух.

Вот дьявольщина, мрачно подумал Блейк, устремив взгляд в небо и дожидаясь, когда боль скажет ему, какую часть тела он покалечил на этот раз.

Свидетели его неловкости, дети и няньки, с визгом и криками бросились к нему. Черт, черт, черт. Теперь ему придется подниматься и делать вид, будто все хорошо. Он взглянул на своего мерина, дабы убедиться, что тот не затопчет малышей, но глупое создание спокойно щипало траву.

Дородная нянька бежала за маленькими хулиганами, но не успела поймать их раньше, чем Перси разразился моряцкими куплетами. По счастью, самой разборчивой частью было «хей-хо» и «трам-пам-пам». Вне себя от радости, дети схватили Блейка за руки и потянули к дому, восторженно подпевая Перси и пытаясь заглянуть в клетку, свисавшую с седла.

Сильно хромая, Блейк с трудом поспевал за самым маленьким карапузом, но, похоже, обошлось без сломанных ребер.

Старший мальчуган и дочурка Фица ссорились за право нести клетку, а старшая девочка держала за руку розовощекого, фальшиво поющего карапуза, когда они подходили к ступенькам заднего крыльца. Серьезный четырехлетний малыш шагал один, пока Блейку не пришлось схватить его за руку, когда тот покачнулся и чуть не упал.

При виде слезинки унижения, скатившейся по замурзанной щечке, Блейк вздохнул, посадил мальчика на плечо и, морщась, стал подниматься по лестнице навстречу графине Дэнкрофт, которая ждала наверху, качая на руках нового наследника графского титула, и смотрела на него так, словно у него выросла вторая голова.

Ей-богу, если бы Фиц не был его самым близким другом, Блейк повернулся бы и дал деру в Лондон при виде этой семейной идиллии.

– Отец готов предоставить дом в Челси за девицу, но дать денег на покупку патента – ни за что на свете! – возмущался Блейк, меряя шагами обширное пространство библиотеки Дэнкрофтов позже вечером. Все тело болело, но ему еще крупно повезло, что он не сломал шею, когда свалился с лошади. – Это смахивает на старческое слабоумие.

Два этажа библиотечных полок были пустыми, когда Фиц только получил титул и поместье, но, несмотря на близость графских владений к банкротству, полки, похоже, медленно, но неуклонно заполнялись. Блейк подумал, что надо бы пожертвовать им свою коллекцию, прежде чем он отправится на войну, что вновь вернуло его мысли к мисс Каррингтон. Читать-то она хоть умеет? Принимая во внимание представления с хлопаньем ресницами, которые она давала на вечеринке, он в этом сомневался.

– Довольно с тебя бренди, старик, а то ты уже перешел на грубости. – Фиц откинулся в старом кожаном кресле и насмешливо воззрился на него.

– Загнанные в угол животные рычат и кусаются. Грубость – моя идея цивилизованности. – Блейк бросил взгляд на палец, за который его цапнул Перси, когда он попытался покормить паршивца. Он почти сочувствовал его положению. Попугаи, как и мужчины, должны быть вольными птицами.

Словно прочитав мысли Блейка, Перси вытянул шею, горделиво прошелся по насесту в своей клетке и запел непристойные куплеты. Блейк сунул пальцы в рот и резко свистнул. Фиц прикрыл уши, но испуганная птица притихла.

– Твой отец должен понимать, что ты возьмешь деньги мисс Каррингтон и купишь на них патент, – напомнил ему Фиц, подливая им немного бренди.

– Излюбленное занятие моего отца – добавлять всякие условия и оговорки к контрактам. Он опутает соглашение цепями, которые не позволят мне сделать то, что я хочу, – мрачно предрек Блейк. – Но я не узнаю условий, пока не сделаю предложения, а мисс Каррингтон его не примет. Надеюсь, мне удастся найти альтернативы.

– Хотел бы я помочь, но весь Лондон в курсе состояния моих финансов. Если мисс Каррингтон, как ты говоришь, тоже преследует свои цели, то она не будет убита горем, когда ты отправишься на войну. – Фиц предложил попугаю ядрышко ореха, и Перси аккуратно взял его у него из пальцев.

– Почему этот паршивец клюнул меня, когда я кормил его? – Блейк зыркнул на полуоблезлую серую голову попугая. Прямо какая-то жалкая пародия на птицу. Он не мог взять в толк, что мисс Каррингтон нашла в нем.

– Потому что ты его не любишь. Очень умное создание. Леди такая же сообразительная?

– Она меня пока еще не кусала. – Блейк снова стал ходить взад-вперед.

Фиц фыркнул, услышав такую сомнительную похвалу, но мудро воздержался от комментариев.

– Я приехал не для того, чтоб тебя о чем-то просить, – продолжал Блейк. – Ты и так мне здорово помог. Просто я… – Он нахмурился и попытался точно сформулировать, чего именно ожидает от друга.

– Ты хочешь знать, стоят ли брачные оковы того, чтобы позволить нацепить их на себя, – закончил за него Фиц. – Я представлял себе золотую цепь на своем члене до того, как произнес обеты. Но наш случай другой. Я беспредельно восхищался Эбби еще до того, как мы заговорили о браке. Ты же едва знаешь мисс Каррингтон. Я встречался с ней только однажды, когда мы навещали леди Белл несколько месяцев назад. Она показалась мне довольно приятной.

– Она выстрелила мне в ногу и украла чертова попугая! Вряд ли это можно назвать приятным. К тому же она Каррингтон! Уже одно это должно настораживать. – Блейк зло зыркнул на противного попугая, который тут же захлопал крыльями и пробормотал:

– Вот дерьмо собачье.

Фиц хмыкнул.

– Сдается мне, он уловил твое настроение, Монтегю. Взгляни на это с другой стороны: она спасла беспомощное создание от кретина. Значит, не может она быть так уж плоха.

– Правила существуют в обществе не без причины, – возразил Блейк. – Нельзя просто взять и украсть то, что принадлежит другому, только потому, что он плохо о нем заботится!

– А, быть может, следовало бы, – отозвался Фиц. – Быть может, правила надо изменить. Разве не это ты хочешь сделать с военными уставами?

– Военные уставы не прописаны в законах. – Но Блейк понял, что он имел в виду. Правила любви и общества тоже не прописаны в своде законов. Может ли он установить свои собственные правила?

– Ты уже испробовал все имеющиеся способы добиться желаемого, – стоял на своем Фиц. – Я попытался порекомендовать тебя в министерство внутренних дел, но титул Дэнкрофта производит впечатление только на несведущих, а больше у меня связей нигде нет.