— Дэнкрофт, — прошептала Абигайль, — ты настоящий викинг, способный пленить целую толпу женщин.

Умываясь водой из кувшина над тазом, Фиц искоса взглянул на нее.

— Ты же называешь меня Огородницей, а я буду называть тебя не Фицем, а Дэном. Мне так больше нравится, — продолжала она.

— Кстати, «Фиц» переводится как «ублюдок», — сообщил он, продолжая мыться. — Я всегда считал, что родители довольно жестоко поступили со мной, давая такое имя. Впрочем, оно вполне мне подходит.

Абигайль швырнула ему в спину подушку и потянулась за своей одеждой.

— Вовсе нет, — возразила она, поднимая с пола свою сорочку, из-за которой ночью разгорелась целая битва. — Послушай, если ты всерьез вчера говорил о том, что хочешь купить специальное разрешение на брак, то я готова заплатить за него. Но для этого мне надо послать кого-нибудь за деньгами в город. А это значит, что о нашем местопребывании станет всем известно.

Повернувшись к зеркалу, Фиц намылил нижнюю часть лица. Пора, наконец, убрать щетину. Бритву он нашел в ящике умывальника.

— Я сам поеду в Лондон и возьму деньги в долг у Квентина. Он закоренелый сводник и не откажет мне.

Абигайль, позабыв про одежду, внимательно наблюдала за его движениями. Ее душа замирала от восторга. Внезапно она заметила, что Фиц следит за ней в зеркало.

— В таком случае вместе с разрешением привези сюда и священника, — попросила девушка.

Отвернувшись от Фица, она стала застегивать корсет. Однако он бесшумно подошел сзади и поцеловал ее в обнаженное плечо, вымазав мыльной пеной.

— Остановись, — промолвил Фиц. — Я хочу ласкать твою грудь.

— Но я должна предстать перед слугами в подобающем виде! — возразила Абигайль, хотя ее сердце затрепетало.

Она предвкушала мгновения, когда они не будут скованы условностями.

— Абигайль, ты проснулась?! — раздались в коридоре звонкие детские голоса.

Фиц шумно вздохнул и, подойдя к двери, ведущей в смежную комнату, открыл ее.

— Это ваш будуар, миледи. Здесь вы сможете привести себя в порядок, чтобы выйти к детям прилично одетой.

Набравшись смелости, Абигайль привстала на цыпочки и чмокнула Фица в выбритое место на щеке.

— Мой викинг Дэн, — сказала она и, ловко увернувшись от его объятий, скрылась за дверью.

Абигайль чувствовала себя бесстыдной девицей. Маркиза была права. Прежде чем замыкаться в сельской глуши, Абигайль следовало хорошенько познать себя. Вряд ли, конечно, леди Изабелла подозревала, что за маской деревенской простушки скрывается развратница.

Абигайль улыбнулась. Она была горда собой: ей удалось сделать Фица счастливым. Не каждой женщине это по плечу. Приносить радость мужчине было не менее приятно, чем растить детей, радуясь их успехам.

Абигайль поспешно умылась и надела платье. Было довольно трудно застегнуть его без помощи горничной, однако она справилась с этой нелегкой задачей, а затем накинула на плечи шаль. Окинув взглядом комнату, обставленную изящной мебелью, она вышла в коридор, навстречу новой жизни.

Абигайль не сразу ощутила перемены, произошедшие в ее жизни, и почувствовала новизну ситуации лишь в тот момент, как села рядом с Фицем в кабинете проверять счета и старые бухгалтерские книги, покрытые толстым слоем пыли. Ее поразила сумма расходов на свечи, которая в два раза превышала ту, которую тратила она сама дома в деревне.

— Здесь что-то не так, — качая головой, с сомнением повторял Фиц, быстро пересчитывая в уме длинные колонки цифр.

Внимательно изучив отчетность, он покачал головой.

— Я не единственный негодяй в роду, — пробормотал Фиц с негодованием. — Неудивительно, что Джефф где-то скрывается, стараясь не попадаться мне на глаза! Если я пойму, что он знал обо всем этом, то задам ему хорошую трепку!

Абигайль не понимала, в чем именно он обвиняет своего кузена.

— Не думаю, что твой двоюродный брат имеет какое-то отношение к поместью, — осторожно промолвила она, слыша, как Фиц скрежещет зубами от злости.

— Когда происходит что-нибудь непотребное, то оказывается, что кто-нибудь из Уикерли обязательно в этом замешан, — пробормотал он. — Среди бумаг я нахожу старые кредитные обязательства, но, судя по записям, наличные не тратились ни на выплату долгов, ни на обустройство поместья. Следов банковских депозитов тоже не обнаружено. Векселя подписаны рукой моего деда, у него был отвратительный почерк. Но для чего они предназначались? На что ушли деньги? Все это остается загадкой. И вот еще, посмотри: записи в этих бухгалтерских книгах сделаны не рукой моего деда, а кем-то другим. Если Байбли прав и тот был неграмотным, значит, он не мог вести гроссбухи!

Фиц с раздражением захлопнул бухгалтерскую книгу.

В этот момент в кабинет вошел Байбли и доложил о прибытии мистера Эплби.

Одновременно с этим раздался трезвон колокольчика, висевшего на парадной входной двери. Подхватив юбки, Абигайль выбежала из кабинета, заподозрив, что это балуются дети. Им нравилось дергать за шнурок.

Честно говоря, она просто нашла удобный, предлог для того, чтобы не присутствовать при обсуждении текущих дел. Доклад управляющего наверняка содержал неутешительные выводы о плачевном состоянии хозяйства.

Теперь Абигайль уже не сомневалась, что с наследством Фица все оказалось не так-то просто. Кто-то явно обманывал его. Однако граф должен был самостоятельно разобраться в этом запутанном деле и докопаться до истины.

— Где мой папа? — первым делом спросила маленькая Пенелопа и с обиженным видом выпятила нижнюю губку.

Она не кинулась обнимать Абигайль, когда та открыла дверь.

Девочка приехала вместе с пожилой няней. Переступив порог, они обе ахнули и стали, раскрыв рты от изумления, рассматривать роскошный холл с куполообразным потолком.

— Он разговаривает сейчас в кабинете с управляющим поместьем, — ответила девушка. — Если хочешь, можешь заглянуть в кабинет и помахать ему рукой, а потом мы отправимся на поиски Дженнифер, ты согласна?

— Твоя сестричка здесь? — сразу успокоившись, спросила Пенни и взяла Абигайль за руку. — Как здорово!

Она на цыпочках осторожно ступала по мраморному полу с выложенным родовым гербом.

— Твой папа спасал моих братьев и сестер. Поэтому он не сразу смог послать за тобой, но очень скучал.

Взгляд Пенни прояснел, она кивнула и зашагала более уверенной поступью. Они миновали несколько широких коридоров и подошли к двери кабинета. В приемной с рассвета толпились арендаторы и кредиторы, прознавшие о том, что граф вернулся в поместье. Однако Байбли не пускал их к нему.

Пенни заглянула в кабинет, и холодное отчужденное лицо Фица тут же просияло. В помещении, кроме графа, находились также Эплби и какой-то торговец. Он, заметив в проеме двери Абигайль и Пенни, почтительно прикоснулся рукой к шляпе.

Девочка высвободила руку и бросилась к отцу на колени. Он крепко обнял ее.

Абигайль знала деревенские обычаи. Весть о ней давно уже облетела всю округу. Конечно, уже ходили слухи и сплетни. Но ее не смущало то, что она живет в доме холостяка без компаньонки или наставницы. Девушка давно научилась в любой ситуации сохранять достоинство. В глубине души она понимала, что именно такая женщина нужна графу.

В любом случае брак с Фицем теперь был неизбежен. У Абигайль просто не было другого выхода. Ни один другой мужчина теперь не позарится на нее, а душеприказчик отца сочтет ее поведение позорным и не отдаст детей под ее опеку до тех пор, пока она не обретет законного супруга.

У письменного стола Фица стоял коренастый лысоватый мистер Эплби. В глаза Абигайль сразу же бросились его изношенные сапоги и потертый сюртук. Она в глубине души понимала, почему Фиц нанял в качестве управляющего бывшего пьяницу и игрока. Возможно, он видел в мистере Эплби самого себя и хотел дать ему шанс исправиться.

Мистер Эплби учтиво поклонился Абигайль. Она, как и Фиц, готова была помочь этому крепышу снова встать на ноги и спасти свою семью от голодной смерти.