Это натолкнуло меня на одну идею. Я притворился, будто слабею, и ушел в оборону, позволив Тувуну наносить мне поверхностные раны и защищая только жизненно важные органы. Конечно, эти раны тоже причиняли боль, но пока что я почти не замечал этого за горячкой боя И постепенно подбирался все ближе и ближе к Тувуну, выжидая, когда можно будет перейти от защиты к нападению.

И вот этот момент настал. Я позволил Тувуну почти прижать меня к земле. И пока он пытался нашинковать меня в капусту, я перенес центр тяжести, проскользнул под его защиту и ударил снизу вверх. Мой меч прошел сквозь вращающийся туманный конус, заменяющий Тувуну ноги, и застрял в теле молодого демона. Тувун яростно сверкнул глазами, издал сдавленный возглас, перехватил меч духа на обратный хват и вонзил его мне в плечо, над ключицей.

Когда клинок ударился в кость, от боли у меня потемнело в глазах. Но все-таки мне хватило ясности рассудка произнести затверженную формулу, которая должна была перенести меня из бутылки обратно в мир людей – Ты победил, Кай Крапивник! – выдохнул Тувун, сплевывая кровью и гневно глядя на меня. – Прикончи меня, но знай, что и я тебя убил!

Я не стал ждать, пока Тувун обнаружит, что ошибся. Я просто по-быстрому оттуда смылся.

Позднее, уже у Вишенки дома, пока я сидел на циновке, а Лунносветная обрабатывала мои многочисленные раны, я объяснил:

– Тувун думал, что меч духа причинит мне более серьезный вред, чем его собственный клинок, и у него не хватило духа отказаться от меча духа.

Лунносветная метнула на меня быстрый взгляд и сердито произнесла:

– Кай Крапивник, если бы вы не были так изранены, за такую выходку вас следовало бы оставить без помощи!

Но в глубине ее темных глаз таилась нежность.

– За что – за каламбур? – я постарался напустить на себя несчастный вид. – Но я же ранен!

– Вовсе не за это! – парировала Лунносветная, а остальные застонали от смеха. – За дурацкий риск!

– Ничего он и не дурацкий! – не согласился я. – Он дал возможность тебе и Вишень убраться оттуда и унести бутылки.

– Мы в любом случае могли оттуда уйти, – чопорно заявила Лунносветная. – Я достаточно убедительно объяснила Тувуну, почему ему следует нас отпустить.

– Да, но если бы он не был вне себя от ярости и не жаждал моей крови, он мог бы повнимательнее присмотреться к вашей сумке или к полкам, – напомнил я Лунносветной. – И тогда он мог бы заметить, что две дамы подменили некоторые мои бутылки обычными, винными. Кстати, я уязвлен до глубины души: как вы могли подумать, что кто-то способен принять эту стеклотару за мои высокохудожественные изделия!

– Но ведь это сработало, не так ли? – сухо поинтересовалась Лунносветная, послав порцию своей ци в самую серьезную из моих ран. – Тувун ничего не заметил.

– Но Висс заметит сразу, можете не сомневаться, – подал голос Ли Пяо.

– А Висс пусть усрется кирпичами! – залился смехом Вонь Пань. – Большими, тяжелыми, с острыми углами!

Они с Ба Ва были чрезвычайно довольны собой, и вполне заслуженно. Они не только уложили нескольких стражников Висс, но еще и прикарманили некоторое количество монет шен, обнаруженных в кошельке одного из стражников. Недодемоны предложили эти монеты мне, но я взял лишь столько, чтобы отдать Лунносветной то, что мы у нее позаимствовали, а остальное вернул демонам.

– Крапивник! – окликнула меня Вишенка. Девушка была подавлена – очевидно, боевое крещение ее сильно потрясло. – А вы с самого начала знали, что меч духа не может вам повредить?

Она взглянула на множество кровавых полос, покрывавших мои конечности, и поправилась:

– В смысле, не может повредить на духовном уровне. Мне хотелось ответить «да» хотя бы затем, чтобы Лунносветная перестала испепелять меня взглядом. Но я не решился соврать. Не тот сейчас момент, чтобы врать союзникам.

– Нет, не знал, – сознался я. – Но я довольно быстро догадался. Очевидно, мечи духа воздействуют на нашу личную ци, которая, собственно, и делает нас демонами. Когда же Висс и Тувун насильно превратили меня в человека, они заодно сделали меня неуязвимым для магического влияния меча. Что и неудивительно – ведь духа, на который настроен меч, больше не существует.

Я взглянул на меч. Ба Ва тщательно его вычистил, и теперь меч покоился на кофейном столике. Я захватил его с собой из бутылки Висс – он попросту застрял у меня в плече.

– Хотите, я подарю этот меч вам, – предложил я, – взамен пистолета, который я потерял?

– Это воистину великий дар! – благоговейно отозвалась Вишенка. – Ведь когда вы снова станете демоном, в нем будет заключаться ваша жизнь.

– Ну, я вам доверяю, – сказал я, но все же почувствовал себя немного неуютно.

Вишенка встала и взяла меч в руки – очень осторожно, как будто опасалась, что тот может напасть по собственной воле.

– Этот меч прекрасен! Никогда не видела оружия красивее, чем это. Но хотя вы, возможно, и доверяете мне, я не доверяю другим, – твердо заявила Вишенка. – Если вы действительно отдаете этот меч мне, я его уничтожу.

Лунносветная нахмурилась было, видя, что я вознамерился отдать меч Вишенке, но Вишенкино благоразумие и, возможно, похвалы искусству ее отца немного успокоили демонессу. Она перестала бросать рассерженные взгляды в сторону девушки (хотя, надо заметить, довольно бесцеремонно передвинула меня, чтобы заняться очередной раной).

Вишенке же она сказала:

– Если вам нравятся красивые клинки, я познакомлю вас с моим отцом. Он обменяет меч духа на другой клинок своей работы.

Вишенка покачала головой.

– Обмен может состояться только в том случае, если этот меч будет абсолютно непригоден к использованию. Иначе я не выпущу эту вещь из рук.

Лунносветная одобрительно кивнула.

– Вы правы. Возвращать этот меч в Конг Ши Дже действительно рискованно. Сломанный меч духа можно починить, как это однажды и произошло. Однако если кто и сумеет уничтожить этот меч окончательно, чтобы уже его нельзя было восстановить, так это Семипалый. Например, мой отец может его расплавить.

– Посмотрим, – пообещала Вишенка. – После того как разберемся с более неотложными делами. Сколько у нас теперь бутылок?

– Девять, – ответил Ли Пяо, занятый созерцанием этих самых бутылок, – включая ту, которая прежде служила жилищем Каю Крапивнику.

– Благоприятное число, – заметила Лунносветная. – Не говоря уже о том, что больше в мою сумку не помещалось. Как вы думаете, этого хватит?

Ли Пяо взглянул на меня.

– Вот в этом я мало что смыслю. Что скажете, Кай Крапивник?

Взглядом испросив дозволения у Лунносветной, я принялся изучать коллекцию бутылок поближе.

– Ну, по крайней мере, – произнес я, желая для начала сказать что-нибудь приятное, – это похищение лишило Висс девяти возможных каналов между Конг Ши Дже и Изначальным отражением. Это уже кое-что. Хотя у Висс хранится множество других моих изделий, этим свойством обладают лишь бутылки.

– Но? – подтолкнула меня Вишенка. Она явно почуяла, что запас хороших вестей невелик.

– Даже если Ли Пяо извлечет из этих бутылок всю энергию, до последней капли, – продолжил я, – а это будет нелегким делом, поскольку может привести к их уничтожению, – они все равно будут составлять не более двадцати процентов тех предметов, которые использовала Висс, чтобы вытянуть из меня жизненную силу.

– Двадцать процентов? – переспросил Ли Пяо. – А мне показалось, что в вашей галерее было куда больше сорока пяти бутылок.

– Ну, значит, даже меньше, – откликнулся я. – Может, процентов десять.

– Так, значит, – спросила Лунносветная, – это не поможет вам вернуть прежнюю силу?

– Боюсь, нет, – ответил я, хоть мне и не хотелось разочаровывать демонессу. – Впрочем, их может хватить для преобразования, которое снова превратит меня из человека в демона. Даже если я сделаюсь слабым демоном, я все-таки окажусь на шаг ближе к себе прежнему.

– И что нам для этого нужно? – поинтересовался Ли Пяо.