Притихли задумчиво парни.
И клятвой суровой и вечной звучит
Та песня в солдатской казарме.
Покинув казарму, вдаль песня плывёт
И тает за соснами где-то.
И ветер вечерний относит её
К застывшим в молчанье ракетам.
Я знаю, какая беда ни случись,
Отчизну не выдадут парни -
Недаром суровою клятвой звучит
Та песня в солдатской казарме. 70-е годы
Откровенно говоря (П.Чекалов)
На катке и в кино
Всё равно, всё равно
От субботы и до субботы
Каждый день твердишь ты одно:
"Не хочу встречаться с тобою,
Сколько раз тебе повторять?"
Но глаза твои другое,
Улыбаясь, говорят!
Вальс плывёт в тишине
При луне, при луне,
Ты танцуешь только со мною.
Слышу я, опять шепчешь мне:
"Ну, зачем меня беспокоишь,
Разве мало рядом девчат?"
Но глаза твои другое,
Улыбаясь, говорят!
Свет звезды над рекой
Голубой, голубой.
На звезду взглянув, говоришь ты:
"До чего же скучно с тобой..."
Но, признаюсь, даже такое
Каждый вечер слушать я рад -
Ведь глаза твои другое,
Улыбаясь, говорят!
Трубочист (из репертуара Робертино Лоретти, обр. А.Долуханяна, р.т. Л.Дербенёва) Снова в город к нам пришёл холодный вечер.
Всюду топятся камины и горят на ёлках свечи.
Всюду люди веселятся, лишь я шагаю
В тишине вечерних улиц -
Трубочист, трубочист, трубочист.
Нет жилья у меня,
Ни камина, ни ёлки в огнях.
Я своими считаю
Лишь снежинки, что с неба слетают.
Чистить трубы нелегко,
Но и после работы тяжёлой
Я хотел бы плясать
У рождественской ёлки весёлой!
Не смотри, что в саже я - я чищу трубы.
Есть душа и сердце бьётся под одеждою грубой.
Ни родных, ни дома нет, но я не плачу:
Не к лицу мужчине плакать -
Мне уже десять лет, десять лет!
Снова в город пришёл
Зимний вечер, и падает снег.
Это праздничный вечер -
В каждом доме горят на ёлках свечи.
Я, конечно, устал,
Но и после работы тяжёлой
Я хотел бы плясать
У рождественской ёлки весёлой!
Я простой трубочист, и не знаю, где ёлка моя...
Кукушка (якутская нар. песня, обр. Р.Бойко, р.т. Л.Дербенёва)
Плачет кукушка, в окно глядит рассвет.
Сколько, кукушка, мне жить осталось лет?
Ку-ку, ку-ку!
В поисках счастья прошёл я сто дорог,
Только под старость остался одинок.
Ку-ку, ку-ку!
Жизнь промелькнула, и горько старику
Слушать, кукушка, твоё "ку-ку, ку-ку".
Ку-ку, ку-ку!
Юности новой, что, как весна, светла,
Не накукуешь ты, если жизнь прошла.
Ку-ку, ку-ку!
Зацвела калина (укр. нар. песня, обр. Р.Бойко, р.т. Л.Дербенёва) Соловей поёт в садочке,
Зацвела калина.
"Мама, мама, - просит дочка, -
В сад пусти дивчину!
Погуляю я недолго, -
Говорит Маруся, -
Пропоёт петух на зорьке
И домой вернусь я!"
Мама ждёт, а дочь гуляет...
Пробудились гуси,
И петух охрип в сарае,
Только нет Маруси.
Не идёт домой дивчина -
Знать, в саду под вишней
Из-за трелей соловьиных
Петуха не слышно.
Жил когда-то Емеля (М.Парцхаладзе), 70-е годы
В том краю, где зимою медведи
Спят в берлогах под песни метели,
Не богат и не беден, не богат и не беден,
Жил когда-то Емеля.
Как-то Дашу весной повстречал он
И собрался послать к Даше сватов;
Но решил он вначале, но решил он вначале:
"Дом построить мне надо".
Дом под крышу подвёл он в апреле
И о свадьбе задумался снова.
Но сначала Емеля, рассудил так Емеля:
"Заведу я корову".
И корову завёл, и телёнка,
И построил парник для рассады.
"Ну, - подумал он, - только, чтоб посвататься, только
Телевизор мне надо".
Телевизор купил и гармошку,
И часы приобрёл наш Емеля.
А года, как нарочно, а года, как нарочно
Всё летели, летели...
"Ну, - сказал он, - куплю холодильник,
И попляшем на свадьбе весёлой!"
Но давно уж ходили, но давно уж ходили
Дети Дашины в школу...
И живёт он, грустя одиноко,
И порой ему кажется ночью,
Что медведи в берлогах, что медведи в берлогах
Над Емелей хохочут.
