Нарисовав войны апофеоз!
“””””””””””””””””
Изготовили мне приворотное зелье.
Я хлебнул, почему же его не хлебнуть?
Заструилась душа золотой канителью,
Предвкушение спазмами стиснуло грудь.
Вот оно, голубое и синее в розовом!
Вот заря, о которой талдычили мне --
Ухмыляется волк, уживается с козами,
Гордо носится конь без упряжных ремней.
Истекали субботы в морозную оторопь,
Я кудряшки терял и не думал о том,
Как суров понедельник, зажатый работою,
Предоставленной с детства мне поводырём.
Все ушли кто куда, этот в стену кремлёвскую, Этот в ржавый суглинок с другим наравне,
Зелье с губ на рубашку последней полоскою,
В голове пустота, как в российской казне.
Так и мучаюсь я до сих пор похмелюгою!
Скоро руки покроет кирпичный пигмент,
А в душе ничего, кроме матерной ругани
В личный адрес: во что же ты верил, студент?
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Жизнь, замызганая сука, ощенилась как-то мною, Не подумав, для чего ей столько разного дерьма, Мучающего планету ежедневным перепоем –
От зачатков пошлой мысли до великого ума.
Сколько фабул, сколько фистул, сколько флибустьеров диких, Сколько Робинзонов Крузо одиночками в меху,
Сколько Цезарей и Брутов, и святых со скорбным ликом, Не скрывавших или скрывших свои склонности к греху!
А вот я, подкидыш сучий, не утопленный с рожденья, Не вникающий в моленья и в чужой моралитет,
Пью вино, ласкаю женщин и воюю с личной тенью, Затянувшей паутиной мой поношеный портрет!..
А Земля висит в пространстве и посверкивает молча, Эгоцентры миллиардов ей что тень для городьбы --
Так, случайные явленья, отслоения от корчи
Порождений материнских не по прихоти судьбы…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Друзей теряешь, уходя на взлёт,
Завистники ворота мажут дёгтем,
И даже та, что об руку живёт,
Показывает бархатные когти.
Я понимаю: в чём-то я неправ,
Не тот порыв использую, взлетая
Или шагая в «завтра» из «вчера»
Дорогой, не помеченной крестами.
Ах, чёрт возьми, и тысяча копыт!
Остановиться трудно в полушаге
От цели, что заманчиво манит
Перековаться в лорда из бродяги!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Надежда у входа в поношенном розовом платье, А Вера за нею с холщовой сумой на загорбье…
Входите, старушки, в разрушенный храм незачатья, Снимите свои отдавившие плечики торбы!
Я рад вас приветствовать, стоя под иконостасом
С мордатыми ликами полубожественных вралей,
Эпоха для них не жалела трагических красок,
Да жаль, что эпоху они до костей ободрали.
А то, что осталось, корёжится в муках неясных, Взрывая могилы, чтоб выкопать снова могилы
Для нас, отживающих и не принявших бесстрастность
Иконоподобных раздевших страну гамадрилов.
Надежда, я Вам презентую рубашку и шарфик –
Одно на заплатки, другое удавкой на шею
Бегущей к престолу новейшей посаднице Марфе, А больше я сам ничего про запас не имею.
Вам, Вера, я простынь могу завещать по наследству –
Четыре угла и четыре дороги открытых –
Любая из них всё равно приведёт к буквоедству, Где своды законов не больше чем пища элиты…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Глазами влево, мозгами вправо,
По кругу стены моей державы,
Посередине я, болезный,
Не то стеклянный, не то железный.
Как посмотреть, с какой высотки!
Свободный вроде от пят до глотки,
Снаружи твёрдый, по центру хрупкий,
Там, где сердечность стучит в скорлупке.
Я прорезинен, я гуттаперчив,
Утробе властной что жгучий перчик –
Разжуй и выплюнь – я вновь воспряну
Козлом ушастым или бараном!
Такой я живчик, етёна мама,
Живее Ноя, Яфета, Хама,
А то, что болен на сто процентов,
Так это в мире одномоментно!
Эх, мать Россия, седая дама,
Кому дала ты на куче хлама,
Неполноценных детей рожая
Во имя мира и урожая?
Есть урожаи, могли бы жрать мы,
Перешивая на пузах платья,
Дорогой братства вразвалку дуя
Меж постаментами обалдуев.
Но по указу или приказу
В блаженство рая нам путь заказан
И на кулички шагать нам снова
В неясность пятнышек светлячковых…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Мир странен…
Да ничуть не странен!
Мир сложен...
Нет, он слишком прост!
Блуждают в нём шторма по океанам
И люди, не хватающие звёзд.
Возьми себя, товарищ, за ухмылку
И подведи к трюмо на поводке –
Не видя волосатости затылка,
Ты ощутишь щетину на щеке.
Бороться с ней призвание любого,
Фасад важней, чем теснота двора
С избытками земного потайного,
Где истина глаголь, а не игра!
Но это так, миазм словотворенья,
Не обращай вниманья на меня,
Познавшего все буки нетерпенья,
Когда я жил, себя не леденя.
Мне с высоты житейского столетья
Чуть-чуть виднее мировая скорбь,
Исхлёстанная временем, как плетью
Не нужный бактриану третий горб.
Но это так, в порядке размышленья,
Не поддавайся онанизму слов,
Мы все плывём куда-то по теченью,
До сыта не вкусив первооснов.
Мир странен?
Может быть, не знаю.
Мир сложен?
Это не вопрос!
Внутри тебя должна быть суть земная,
А не фасадность отраженья звёзд!
«»»»»»»»»»»»»
Подожди меня, лето, я вместе с тобою,
Так не хочется в землю ложиться сырую!
Там не сдвинешь нависшую тень гробовую,
Чтобы выйти под розовое и голубое!
И дожди просочатся, на руки плеснутся,
И ладони не в ковшик, чтоб взять да напиться, И не выплатить женщинам всех контрибуций
Из расчётов за глупую аиста-птицу!
Подожди меня, лето, я где-то и как-то,
Может, дымом вальяжным из труб деревеньки
Или светлой росою по бывшему тракту,
Обдирая о камни штаны и коленки!
Я согласен на всё, только б в осень не кануть
И не крестиком руки в суглинную слякоть –
Пусть не ищут меня, я растаял в туманах,
Чтоб поменьше стекалось желавших заплакать…
«»»»»»»»»»»»»»»
Порою хочется от мира
Отречься раз и навсегда,
Но, как себя не агитируй,
Опять вонзаешься туда,
Где коромыслом дым сомнений,
Где место для самосожжений,
Где одиноко, шумно, людно,
Легко, невыносимо трудно,
Где жизнь подарком – не подарком,
А я не Бобиком приблудным
И день проходит не насмарку,
И ночь не брызгами поллюций…
Но тут мне нужно тормознуться
И потерявшей крылья птицей
За жизнь когтями зацепиться!
«»»»»»»»»»»»»»»»»
У времени ручонки шаловливы,
Оно, спеша, прореживает мне
Лохматую нечёсаную гриву
И отлагает соли на спине.
Нет-нет, не сверху, не лукавьте брови,
Улыбкой не растягивайте рот,
Я сам люблю над прожитым злословить,
Так что пошли болячки все в... компот!
Стремительною поступью по полю,
По городу бегом, всегда бегом,
Дань уваженья «Приме» с алкоголем
И к женщинам любовь не на потом!
А жизнь мелькнула топкой паровоза,
Гудя огнём или плюясь золой,
Но всё же я нашёл свою берёзу
И вырезал там сердце со стрелой!
У времени сиянье непорочно,
Оно глаза выцвечивает мне,
Но ведь и осень падает в источник
Прозрачностью бесцветной в тишине!
Смешная жизнь, ты не была суровой
По отношенью к радостям моим,
И очень жаль, не пробежать мне снова
Мальчишкой по рассветам золотым!
«»»»»»»»»»»»»»»»
Пока ты молод и звенишь надеждой,
Надеждой в небе, в небе и в груди,
Ряди себя не в серые одежды,
А в белые, а в белые ряди!
Естественно, не с театральной кройкой
С доступностью шаров из декольте
И не в передники посудомойки,
Не с хохолками дам из варьете!
Но, прикусив зубами карандашик
