Обожжённая внешним огнём.

И рука под твоей головою

Затекла у меня, затекла...

Ты и я.

У рассвета нас двое,

Неужели не хватит тепла

Нам для яростной вспышки Сверхновой,

Испарившей былое дотла,

Исцелившей тебе для любови

Опалённые кем-то крыла?

Хххххххххххххххххххх

Удивителен мир, удивителен,

Строит козни он мне не тайком –

Прихожу я к тебе повелителем,

Уползаю безгласным щенком.

До свиданья!

Забудем до вечера

Сто мелодий, звучавших не зря,

Оставайся такой же доверчивой

К безусловным указам царя!

Безискусственность милую трогаю:

Не обман ли ты и не туман??? –

И обидеть страшусь эпилогами

Незаконченный мною роман.

Век бы мне наслаждаться страницами

Первозданной его чистоты

И одаривать мир небылицами

С героиней по имени ТЫ!

Хххххххххххххххххххххх

Милая, разве дело в осенней грусти?

И не в том, что сердце тебя пропустит

или отвергнет, купаясь в лучах другой,

выгнувшейся навстречу ему дугой?

Да, я молчу, но на это свои причины,

книгу юности мне листать не по чину,

ну, не юности, так разницы той великой,

не обвившейся вокруг тебя повиликой.

Скоро время в руки падёт мне чайкой:

срок подошёл, за прошлое отвечай-ка,

хватит елозить по жизни прекрасной этой!

Что я скажу ему?

Вряд ли ты мне ответишь...

Подсинил я синь на небе,

Клёнам листья подбагровил,

Милой девушке под брови

Нагляделся, словно в ребус,

И понёсся по равнинам,

По предгорьям да по весям –

То ли богатырь былинный,

То ли скоморох-повеса!

На кораблик из бумаги

Паруса никто не ставит,

Дом не строится в овраге,

Нимб не дарится шалаве;

А за летом снова осень,

А за осенью метели

То ли мысли канителят,

То ли годы сенокосят...

На одних дорогах наледь,

Сухо на других дорогах...

Здравствуйте, кого не знаю,

Не пугайтесь, недотроги!

Вы мне Золушка-Снегурка,

Я вам Лель светловолосый,

Скачущий на Сивке-Бурке

Только в собственную осень!

Слава ветрам-ветродуям,

Задирающим подолы

Тем, кого давно люблю я

В шумном городе и в поле!

И ночам мои приветы,

Не мешающим купаться

В отслуживших чувствах лета –

Мне же нынче не семнадцать!

Не семнадцать и не тридцать!

Ах, да это всё едино,

Человек я, а не птица –

Небылица при сединах!

Сотню радуг по лекалу

Вычерчу, и тучу в небе

Вычерню, шагнув в начало,

Где я был!

А, может, не был...

© Copyright: Игорь Белкин, 2010

Свидетельство о публикации №110060400056

Хранилище 13

Игорь Белкин

Поговори со мной, весёлый друг,

Найди слова весомые, простые,

Не тратя зря патроны холостые

На фейерверк сомнительных услуг!

Поговори, я буду очень рад

Общению с единокровным братом,

Условностями жизни не зажатым

И без обид на клеточный распад.

Мы все уйдём в заведомую даль,

В земное прародительское лоно –

И те, что нам казались эталоном,

И те, с кем распрощаться нам не жаль.

Мы люди, брат, мы торжеством сильны!

Катая за щекой крупинки боли,

Присядь со мной за пластиковый столик

И поделись частицами вины.

Ты говори, я слушаю, мой друг!

Твои переживания зеркальны,

Я тоже не девица в туфлях бальных,

Продрогшая напрасно на ветру.

Одной судьбой повязаны мы все!

Жаль, самомненье – знамя для мужчины,

Увязшего в рабочей паутине,

Дань не отдав лирической красе.

Но это частность, ропот, а не крик!..

Ты не молчи, налей ещё по стопке,

Есть выходы из каждой нервотрёпки...

Поговори со мной, поговори!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Серость мыслей это не беда,

Это наказание за прошлое...

И стекает с ясеня вода

То струёй, то спелою горошиной.

Капли бьются, вызывая дрожь

На плечах и на крутой потылице...

Мир у нас действительно хорош,

Век бы в нём сутулиться и жилиться!

Век бы в нём печалиться лозой,

Хохотать бездумно, не завистливо,

И не принимать за мезозой

Неолит с его шальными мыслями!

Ну, а серость это ерунда,

Это как ступень для гениальности!..

И стекает с ясеня вода

Для подпитки жизненной реальности.

В ней места для каждого седлом

Или колом в случае виновности –

Лёд и пламень, холод и тепло –

Всё у нас в ладонях без условностей...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Все слова уже вроде бы

Были сказаны мной

И по поводу Родины,

Невозможно шальной,

И по поводу нашего

Восприятия дней,

То тобою украшеных,

То надеждой моей.

По хрустящему городу

Бродит мило заря,

Отражаясь повторами

На лицо декабря

От оконной глазастости,

От витринности стен –

Принимай её запросто,

Это жизнь, а не тлен!

Что сказать ещё, милая?..

Всё по кругу идёт,

Где-то палочкой мирровой

Надышался восход,

Где-то курится ладаном

Нам назначенный срок,

Но об этом загадывать

Рановато, дружок!

А зима не морозная,

Без румяности щёк,

Не рисуется образно

Стылой дымкой восток,

Ртутный столбик не падает,

Минус пять ерунда

И не нужно о ладане

Никогда…

Никогда!

«»»»»»»»»»»»»

Для несложных личных асимметрий

Память на молекулы дробится

От лихой настойчивости ветра,

Бьющего годами по ресницам.

Выгорает что-то безвозвратно,

Что-то тлеет еле-еле-еле

Под моею крышей односкатной

Над принципиально юным телом.

Юным ли?

Вопрос не для ответа,

Я не отвечаю по заказу,

И нужны ли откровенья эти

Памяти, дробящейся на стразы?

А давно ли...

Впрочем, ожерелье

Прошлого плывёт в асимметричность,

Не избрав осознанною целью

Временем потрёпанную личность...

Хххххххххххххххххххх

Втиснуть мысль в полоску света,

Выжечь ею иероглиф

Где-нибудь в чужом пространстве:

Это мы, земляне, здрассьте!

И рассыпаться на искры,

Не вколачивая догмы

В протоплазменную массу

Неизвестного ЧЕГО.

Чушь и словоблудье!

Скверно,

Если всё не по лекалу,

Нелогично, непривычно,

Растекается амёбно!

В геометрию его бы,

В призму, в куб, в рога-копыта,

В относительно удобный

Для общения предмет!

Вот, и я демократичность

Выел этим нежеланьем

Мысли, чтоб НИЧТО и НЕЧТО

Было не многополосно,

А срослось единой нитью

С корнем моего сознанья,

Подминая глупый космос

Под любимого себя…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Бежать по замкнутому кругу,

Жизнь за основы теребя,

И соответственно с подругой

Лепить вторичность из себя...

Вот, собственно, предназначенье

Всего живущего во мгле

И на свету, и полутенью

Распластанного по Земле.

Не приукрасить годы глянцем,

Лоск на судьбу не навести,

Но хорошо, что есть нюансы

В однообразии мастик!

Есть выбор, если есть желанье

Быть сменой грязному белью,

Лечебной выстелиться тканью

На боль чужую, не свою...

Ххххххххххххххххххххххххх

Гроза и ветер, молнии и дождь,

Стреляющий очередями в лето

И в паруса «Летучего Голландца»

Из эфемерной памяти людской.

Что – память?

Избирательная стерва,

Она не принимает то, что нужно,

Перегибая прошлые страницы

Под нужным ей, не личности, углом.

Отсюда несогласия и плесень

На девственности жриц или весталок,

Отрекшихся от жизни ради веры

В надуманных Историей богов.

Отсюда изысканья Геркулеса

С лопатою совковой на конюшнях,