дни не рассыпались на части
я здесь
укачиваю стресс
она баюкает злосчастье
ещё бы пару капель сна
добавить ей и мне в ладони
сказать как мне она
нужна
но рты закрыты у бессонниц
ххххххххххххххххххххххххххххх
Разрыв-трава
и дней обвал
в снопы слова
я не связал
без боли
теплится едва
над полем
неба синева
летят дожди
наперебой
вердикт
подписанный судьбой
проштемпелёван прозой дня
ты в нём живёшь не для меня
на безымянных
нет оков
я странник
в сумерках веков
дворец хрустальный
строишь ты
для идеальной
чистоты
шуршат слова
прости-прощай
разрыв-трава
суха как чай
за бездорожьем мир иной
там ты не встретишься со мной
«»»»»»»»»»»»»»»»»»
Разбросалась ночь осенняя
По кварталам городским,
Никакого в ней горения,
Только дым, белёсый дым!
Это исповедь туманная,
К ней пристрочены года,
Уравнявшие желанное
С нежеланным навсегда..
Навсегда ли?
Ах, не спрашивай,
Не растрачивайся зря
На вопросы из вчерашнего
Золотого сентября!
До чего я малограмотен,
Не понять мне, почему
Ты приходишь не из памяти
В городскую полутьму...
Не из памяти заветреной,
Не из тех безумных лет,
Обескрыленных поветрием,
Заслонившим лунный свет...
Ты осенняя колдунья,
И, коль так, меня зови
Выщербить из тела лунного
Светлый камешек любви!
хххххххххххххххххххххх
... Летели минуты, летели часы
В горизонтали до той полосы,
Где северный ветер выталкивал южный
За беззащитную полуокружность;
Хрустел под ногами осенний ледок,
Я южному ветру ничем не помог,
Размежевала нас первая вьюга,
Ты выстыла сердцем и вышла из круга...
ххххххххххххххххххххх
... Спроси меня: ты чей?
Ничей! –
Отвечу, -- я ручей,
бегущий за непостоянность
под крики разбитных грачей.
Спрошу тебя: ты чья?
Ничья! –
Ответишь, выпив из ручья
прозрачное начало жизни
с обычным именем Семья...
хххххххххххххххххххххххххххх
Когда зима зашторена,
Когда огонь в камине
То загудит валторною,
То затрещит осиной,
А ноги в тёплых тапочках,
А грудь согрета чаем –
Меня ты Красной Шапочкой
Фантомно навещаешь.
Не нужно мне пирожное
И замени ватрушку
На долю невозможного,
На краешек, на стружку!
На вскормленую лешими
Из заповедных боров
Девчонку не безгрешную
С мальчишеским задором!
Ну, почему ты в шапочке,
Не в кепке-шестиклинке,
И розовые тряпочки,
И ноги не в суглинке?
И ни единой крапины,
Лицо как из фарфора,
И ни одной царапины
От прежнего задора!
Нет, ты не та, ты призрачна,
Неслышима, стеклянна
И солнцем не расписана
В мифического Пана,
И невкусны пирожные,
А на ватрушке творог
Горчит без невозможного
Из заповедных боров…
«»»»»»
Стекло двойное. На одном январь,
Художник-модернист не из последних.
Ты обрати своё вниманье, Дарь,
На тонкие рисованные бредни.
Лес Берендея, но откуда в нём
Пушистые развесистые пальмы,
Тоскующие молча за стеклом
Холодным, жёстким, сверхматериальным?
А на другом с обратной стороны
Два гномика в рождественском загуле.
Они до коликов возмущены
Домашним пивом, поданным в кастрюле.
Налей стакан, а лучше сразу два,
Поменьше им, а мне полней, без пены,
Чтоб в пузырьках не выплыла молва
О гнусном пьянстве за соседних стенах.
Себе налей. А январю ничуть,
Пусть топчется с палитрой на карнизе,
Чтоб трезвою фантазией плеснуть
И в нас, и в спины гномов белобрысых...
«»»»»»
2004г.
Нетрудно тебя мне на руки поднять,
В покой унести по кривулинам дня
И плечики белые зацеловать.
Нетрудно!
Но что-то не хочется мне
Быть вновь отраженным на серой стене
Тутанхамоном из Царства Теней.
Хотя, если вдуматься…
Ладно, чего ж,
Сойду я за булку, ты будешь за нож,
Отхватишь, сколь нужно, и к свету уйдёшь.
И я, осыпаясь поблекшим дождём,
Шагну в свои радуги не за стеклом,
И сердца забрякавшую струну
В ладонях, не помнящих счастья, замкну…
хххххххххххххххххххххххххххх
В поле ветер снеговей,
В городе метелица,
На твою любовь, ей-ей,
Трудно мне надеяться.
Лес пригнулся и затих,
Дышит город явственно,
Для тебя слагаю стих
Я высоконравственный.
На ладонях он лежит,
Милая красавица,
Если хочешь, подержи,
Стих не обжигается.
В нём слова и не слова,
Так, снежинки шалые,
Шелестящие едва
Зимними печалями.
Не мои печали, нет,
Я свои повытеснил
За экран недавних лет,
Мыслимых-немыслимых.
В поле ветер снеговей,
В городе метелица,
Мне с любовью со своей
Не на что надеяться…
ххххххххххххххххххх
Скачет, скачет вдоль оврага
В царство пепла и теней
Баронесса в жёлтых крагах
На безумственном коне.
Он храпит и пеной брызжет
На терновые кусты,
Унося её от Жизни,
От Любви и Красоты.
А над лесом месяц бесом,
А вокруг глухая ночь…
Баронесса, баронесса,
Разрешите Вам помочь!
Для чего Вам злая стужа
В королевстве неживых?
Предлагаю кров и ужин,
На десерт любовный стих!
Будут розы, будут свечи,
Будет старое вино,
Я укутаю Вам плечи
Синим звёздным полотном…
А в ответ шипенье шёлка
От камзола на ветру,
Да в овраге воют волки,
Вторят филинам в бору.
Всё…
Последнее предполье,
Дальше глушь из НИЧЕГО,
Перемешанного с болью
Миокарда моего.
Воздух вязок, многослоен,
Одноцветен без прикрас…
Баронесса, Вы – БЫЛОЕ,
Невозможен я без Вас!
ххххххххххххххххххххх
…а Вы идите, Вы идите
в непогрешимости своей
по истеченью белых нитей
клубка слепящих февралей!
И в час ближайшего рассвета
знакомым бросьте не со зла:
о, как же мало у поэтов
в сердцах весеннего тепла!
Я на вопросы не отвечу,
зачем излишние слова,
когда беззвучно гаснут свечи
непонятого волшебства?
И разве можно из печалей,
соткавших торопливость строк,
вновь выкроить до боли алый
простой
не колдовской
цветок?
хххххххххххххххххххххххххх
Раз и два и три четыре –
Звуков столько в этом мире,
Плюс один, когда при родах
Крикнешь в жизнь впервые вроде.
Значит, в мире звуков пять,
«Горько» нечего считать –
Подтвердилось после свадьбы…
Эх, годочек подождать бы…
Дальше-больше, семь и восемь,
Дети журавлями в осень,
Унисонен стук сердец
В золочении колец…
Ах, какой сложился стиш,
Мягкий, бархатный, живой –
Словно комнатная мышь
И в запечке домовой!
А по городу снега
В марте бросились в бега
И за ними каблучки
Простучали мне виски.
Загудел адреналин
У корней моих седин,
Вскрикнули эритроциты,
Сказку отделив от быта…
Раз и два и три четыре,
Мир загадочен, обширен,
Что ему случайный звук,
Вдруг отбившийся от рук…
ххххххххххххххххххххххххх
Заглянул я в будущее снова,
Пролистал былые времена,
Молвлю окончательное слово:
Ты моя последняя весна!
Пробежало лето по пригоркам,
Выедая сердца закрома,
Впереди осенние разборки,
Дальше беспросветная зима!
За руку держу тебя, не смея
Заглянуть в зелёные глаза!
Воробьи поют за канареек,
Ирисами кажется лоза!
