Вжившемуся сердцем в несогласье
Букв и слов, стремящихся в строку?
Ничего!..
Лукавлю?
Да, приятель!
Жаден я, вкушая бытиё,
Растирая в пальцах запах мяты
И дыша прохладою её!
Трудно всё оставить, удалиться
В мир иной, где никогда не лгут
И глаза не прячут за ресницы
Нелюбви созревший неуют…
Здравствуй, мир!..
И всё равно живой я,
Пью вино и табачок смолю,
И не разлюблю, как дикий Гойя,
Герцогиню едкую свою!
“”””””””””””””””
Да полно Вам, сударыня, об этом!
Любовь прошлась лучом по эполетам
И скрылась в неприглядную глубинку,
В провинцию, в ухабы и суглинки.
Карета миновала мостовые,
Усохли комплименты до размера
Отвергнутого ею кавалера,
Нафабрившего усики густые.
Пустое всё и фантики по полу,
Цветочный флирт завял на полуфразе,
Поручик безутешный на Кавказе,
Любовь не напевает баркароллу.
Не стоит Вам, сударыня, тревожить
Чужую жизнь, не связанную с Вашей!
Поручик от томления бесстрашен,
Чеченец его пулею уложит.
Любовь уйдёт к помещику-соседу,
Помещик молод и лицом приятен,
Не знаю только, кстати иль некстати,
Но он один отпразднует победу.
«»»»»»»»
Между мною и тобою
Сорок лет одной тропою,
Сорок выпуклых парабол,
Верещащих, словно жабы.
Никуда от них не деться,
Это же моё наследство,
У тебя одна прямая
От апреля и до мая!
У тебя весна без края,
Я по осени шагаю,
Заморозков белый иней
Красит голову мужчине.
Ну, да это всё пустое,
Мысли ничего не стоят,
Закатаю их в калачик,
Под сединами упрячу…
Проходите, леди, мимо,
Глаз не скашивайте набок,
Сорок лет неотделимы
От моих крутых парабол!
Я Вам не подброшу ландыш,
Чтобы горькая прохладность
Не смутила в мае синем
Идеальность Ваших линий…
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Как странен миг, разбуженный не мной,
Как странен день, расцвеченный не Вами!
Картинкою смешной переводной
Он нежится, опутанный словами…
Слова, слова…
В них истины клочки,
У каждого своё звучанье в мире,
И всё же всем сомненьям вопреки
Они в тарелке вечности гарниром…
Идут века, в пространстве не томясь
Предназначеньем собственных деяний,
У них своя космическая вязь,
Что им до наших кружевных страданий!
И всё равно, позируя другим,
Вас выплетая сказкою логичной,
Готов повторно в адовы круги
Я загонять свою фотогеничность.
Потом кричать: как странен этот мир!
Шептать слова любви из арсенала,
Накопленного прежними людьми,
Шагавшими, как я, через усталость!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
У баронессы день рождения.
Её блондинистый барон
На даму смотрит с вожделением –
Он по-мальчишески влюблён.
Сверкая галстучной заколкою,
При смокинге, часам к шести,
Он в ресторане перепёлками
Её сегодня угостит.
Тапёр, домучивая клавиши,
Им вальс исполнит на заказ,
А я от грусти буду плавиться,
Не греясь близ любимых глаз.
Отполированный надеждами
Без рефлексирующих шпор,
Паркет старинный хрустнет вежливо
Моей судьбе наперекор.
И я с великим восхищением
Увижу вновь, увы и ах,
Как отразятся бра сиренево
В её загадочных глазах.
Потом с отвагой безграничною
Под шелест губ и запах вин
Я прочитаю очень личные
Стихи о праведной любви.
На беломраморном запястье
Барон оставит поцелуй
И руку мне пожмёт с участьем,
Но всё ж не пригласит к столу…
Швейцар с медалями на кителе
Раскроет дверь в ночной июнь,
И я шагну в него Праксителем
Ваять любовь на свитке рун…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Заря сегодня без фантазий,
Без алых крыльев по жнивью,
И без надежд на синеглазость
Небес, не полыхнувших разом
В печаль несносную мою.
Без причитаний одиозных
На узкую ладонь реки
Летят расплавленные звёзды
И задымляют тростники.
Ах, осень, дьявольщина это,
Нельзя же так ни за понюх
Изъять прекрасные рассветы
У изумлённого поэта,
Живущего вчерашним летом
В едином мире, а не в двух!
Ответный шорох тростниковый,
Шипенье звёзд в рассветной мгле,
И абсолютная не новость –
Быть даже осенью готовым
К Любови новой на Земле!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Вы можете слова не тратить зря,
Я знаю, что такое предвкушенье,
Когда на жёлтой лапе сентября
Кленовый лист меняет положенье
И начинает нервное скольженье,
Пятиконечной звёздочкой горя.
Я под него ладони подвожу,
Укачиваю бережно и тихо,
Он сам прильнул к другому рубежу
Без нервных всплесков и дурного тика
Расцветок запоздалой земляники,
От заморозков скрывшейся в межу.
Не бейте словом слово по плечу,
Я проплываю около в истоме,
И напрягаюсь и сейчас взлечу,
И встречусь в небе с юной, незнакомой,
И рухну с ней на хрупкую солому,
Скользя по обнажённому лучу.
Луна молчит и не кричит Земля,
Не знавшая такого наслажденья,
Когда часы минутами пылят,
Минуты как секунды пролетают,
А предвкушенье тает, тает, тает,
И заморозки лужицы стеклят.
«»»»»»»»»»
Осень за июнями,
Серое по синему –
То ли в душу плюнули,
То ли сердце вынули.
Дёрнула ты плечиком,
Стёрла карандашное –
У порога вечности
Фонари погашены.
Я теперь за пьяного
И немногословного –
Нужно ли мне заново
Рисовать любовное?
Или безыскусственно
Чтить одноголосие,
Не врастая чувствами
В одноцветье осени?
«»»»»»»»»»»»»»»»
Давайте жить, любя друг друга
Не только в день, когда святой
Нас вынуждает плыть по кругу,
Сцепляя точку с запятой
И нетерпимость с нежеланьем,
И откровенность с долей лжи,
Назавтра строя рубежи
Взаимного непониманья!
Я выкрикнул тираду эту,
Гордясь собою, как щенок,
С утра покакавший в газету,
Чтоб заработать не упрёк,
А благодарность…впрочем, что вы,
Мой поэтический полёт
Бескрыл, беспочвен, без основы
И дрябл, как пошлый анекдот…
Но, перекручивая спину
В сухом томительном броске,
Я в каждом вижу Валентина
С лавровой веточкой в руке –
И даже тем, кого не очень
И откровенно не люблю,
Я пожелаю доброй ночи
В угоду дню и февралю!!!
“”””””””””””
Идите, гражданка, идите
По лёгкой тропе расставаний
В культуру миносского Крита,
А мне в деревенскую баню.
В чугунную ванну печали,
Рассеяв чердачные звуки,
Зелёной воды накачаю
По стонущим трубам разлуки.
Жестяным совком аккуратно
Золою ведёрко наполню,
Посыплю морковные грядки
Неряшливой бабки Петровны.
У нас тут кислотные почвы,
Зола им необходима…
Вы были случайною почкой
На тоненькой ветке рябины.
Ольха изнутри розовата,
Лучина нужна для растопки,
Сейчас бы сюда Герострата
Из вашей эгейской коробки.
Но древние мифы забыты,
От спички огонь по газете…
Идите, гражданка, идите,
Скучны вам подробности эти.
А я посижу у печурки,
Открыв на мгновение дверцу,
Чтоб щёлкнуть погасшим окурком
Ольховое дымное сердце.
«»»»»»»»»
Я знаю, я нужен тебе
Не чтобы копировать мужа,
Не чтобы котом на трубе,
А для вдохновения нужен.
Какой тут, простите, роман!
Я старше, чем мифы Эллады,
Твоим пониманием пьян,
А большего мне и не надо.
Когда привечаю тебя,
Ты пишешь изящней и тоньше,
И строки мажорно трубят
Весёлою стаею гончих.
