Это был теплый июль, Марк действовал мгновенно. Он нашел знакомых и попросил этого Ричарда отправить подальше на стажировку, чтобы за это время выдать дочь замуж за кого-нибудь «хорошего» человека. Он радовался, что в городе не было Бетти, потому что она бы заступилась бы за Флору, но Флора была одна, даже дед не смог не чем помочь. Марк быстро все исправил. Ричард сказал ей о том, его надолго отправляют на стажировку, что это важно для него, но ради нее он готов остаться, и тут до нее дошло, отец все знал, это его рук было дело. Она ничего не сказала ему, только поцеловала его и уехала. У Гарри был гастрольный график Бетти и она позвонила ей:

- Лучше сбеги с ним, тебе скоро восемнадцать, а лучше проси помощи у других, - все, что сказала она, а что она могла сказать еще? Ничего.

Марк появился неожиданно, и Флора знала, она покориться ему, как всегда.

- Я сделаю из него отбивную, - крикнул он, - Это все та дрянь, отравляет тебе мозг. Сама переспала с половиной Лондона, потеряла невинность, Бог знает с кем, и еще учит тебя быть шлюхой. Он завтра уедет, а не уедет, я сам посажу его! – и она согласилась с ним.

Флора написала короткую записку, оставив ее на их месте. Ричард, найдя ее, плакал впервые:

Прости, но я выбираю твое будущее. Мы должны расстаться. Я буду любить тебя всегда, потому что я твой цветок. Моя часть души уйдет вместе с твоей.

Флора.

Она покорилась отцу, и навсегда отдав сердце Ричарду, Флора решила больше никогда не любить, потому что отец душил в ней ту теплоту и ту доброту, которую нашел Ричард. Чтобы не разрушить брак родителей она соврала Элеоноре, сказав ей, что она больше не любит Ричарда. Иногда стоит чем-то жертвовать ради кого-то, даже собой.

₪

После примирения прошло почти полгода. Это было время покоя для них, это было время их блаженства. Бетти окунулась в работу и уехала на гастроли, оставив Фредди и детей в Монтре. Фредди же записывал альбом с ребятами, пребывая в безмятежном состояние, но его душу охватил костер порочности. Потому что в Монтре ветер неожиданно принес гостью, которая быстро разрушила прежний мир. Это была Алиса Хомс, эта она стала тем губительным ветром для него.

Впервые Фредди увидел Алису Хомс в кафе. Она сама подсела к нему, навязала ему свое общество. Она была такая же холодная, как ее мать, с такой же мелочной душонкой. В свои двадцать три она была испорчена. Мужу солгала, что у нее был выкидыш, и она поедет в Швейцарию лечиться, любовнику, что он ей надоел, и что она больше не может обманывать мужа. Она умело играла на чужих чувствах, извлекая из всего, что можно свою выгоду. Фредди каждый раз передергивало, как он видел ее рядом с собой. Алиса возникала всегда неожиданно, словно призрак, порой он думал, что она охотиться за ним.

А она сама мечтала его соблазнить, заманить в свои сети, опутать паутиной страсти. Бетти явно не даст ему, то что может дать ему, с ней он может оказаться на запретной территории страсти, откуда ей было знать, что Бетти это огонь, это страсть, это буря, и жизнь с ней это вулкан. С каждой встречей она добивалась его расположения, но он упорно сопротивлялся, а потом он сдался. Алиса ловко затащила его в свой номер, когда он изрядно выпил. Она предложила ему ночь страсти, и он принял ее, как подарок, или скорее всего, лишь бы она отвязалась от него. Она была, как дорогая шлюха, он уловил аромат имбиря и ванили, но только Бетти шел этот аромат. В ней не было опытности Бетти, не было той загадки, нежности, или животной страсти, что-то пугало его в ней. Но она возбуждала в нем все звериные инстинкты, позволяя грубость с собой, чего не могла позволить жена.

Только после близости он понял, что все это уже с ним происходило когда-то в далеком прошлом. Это было с Флер четырнадцать лет тому назад. Все было таким же порочным и изощренным, как тогда. Они обе были его темными ангелами, его темными стражами. Они вытаскивали из него все самое плохое, что он хотел спрятать, они опытно играли на темных сторонах его души. Он боялся возвращения Бетти домой, но только она может порвать этот порочный круг, и выставить его из дома, разорвав все с ним отношения.

Через месяц Алиса стала его шантажировать, когда он заявил, что порвет с ней все отношения, то она с вызовом посмотрела него, но в ее взгляде Фредди поймал страх:

- У нас же был секс, и не один раз! – кричала она, - я все ей расскажу, как ты трахал меня!

- Дрянь! – он схватил ее за плечи, тряся, волосы рассыпались по плечам, - ты такая же, как твоя мать!

- А ты и ее успел поиметь, как мило! – ее глаза яростно сияли, но он уже знал, как избавится от нее, как больнее ударить по ней, чтобы заткнуть ее, и чтобы она не успела сказать Бетти ничего.

- Пикнешь, я скажу все твоему мужу!

- Не посмеешь! – возмущено ответила она, как обиженный ребенок.

- Посмею, - в его взгляде она увидела гнев, от которого она задрожала.

- Ублюдок!

- Давая проваливай, пока цела.

- Нет! – как капризный ребенок отвечала она. Фредди никогда не применял до этого насилия к женщине, но в эту ночь он стал на мгновение тем, кого он презирал каждой частичкой своего естества. Это Алиса научила быть его таким жестоким, это она показала ему способ, как унизить женщину, и он воспользуется этим оружием, сделает больно любимой женщине, любви всей его жизни. Он грубо завладел ею, он унижал ее, бил, и она рыдала под ним, но такая дрянь заслуживала этого, и в тоже время она похоже наслаждалась таким обращением.

Она уехала, но после нее у Фредди остался неприятный осадок. Все-таки она его боялась, в отличие от Флер. Он еще раз смог вырваться из замкнутого круга, не причинив боли Бетти, но ему только так казалось. Когда-нибудь правда увидит свет.

Они возвращались в Лондон, они купили там дом неподалеку от Гарден-Дейлиас. Гарден-Флауверс, они с Фредди уже год ремонтировали, и вернувшись туда в августе, они начали обустраивать его, теперь у них была большая семья, а большой семье нужен большой дом.

₪

Осень 1981.

Как на плодородной почве восходили новые цветы, так и в их жизнь была наполнена ароматами цветов и счастья, но и горечи и боли. Пришла осень. Ничего не менялось. Лишь только природа меняла зеленый наряд на пестрый, стали чаще лить дожди, но их дела шли все также, и ничего особенно не происходило. Была все также работа, гастроли, перелеты, интервью, конференции.

 Все менялось в их семье, и в этот праздник, что устраивал Виктор в Аллен-Холле, была вся его семья. Он смотрел на них и мечтал, что в этот вечер они все померяться. Но похоже менять было что-то поздно. Они были слишком далеки друг от друга, только на террасе  он заметил великолепную четверку, они все потягивали шерри, даже Флора, и о чем-то болтали. Гарри много хмурился и много жестикулировал, постоянно указывая на кого-то. Дженни теребила складки баски малинного корсета и приглаживая юбку. Флора грустно смотрела на всех, из них четверых она была самой скромной, платье скрывавшие почти все, что можно. Бетти выглядела шикарно, как и всегда, она умела выделиться в безликой толпе, она что-то говорила, и Гарри ее поддерживал, потом она ушла, оставив их втроем. Виктор следил за ней взглядом. Она подошла к Марку.

- Давай нападай на меня, - устало произнес он, - ты же лучше всех знаешь жизнь, хотя что ты видела, тебе всего-то чуть больше двадцать пяти.

- Ты рушишь ее жизнь, только она отличается от меня, тем, что не может сказать тебе «нет», - у нее колыхались крупные сережки с бриллиантами, когда она пылко говорила. Марк хотел ей залепить пощечину, только перед ним уже стояла не девочка-подросток, а взрослая сексуальная самодостаточная женщина, которая умела отстаивать, то что принадлежит ей.

- Ты не права! – он резко повернулся к ней.

- Права! – отрезала она.

Она ушла, оставив его одного. Флора с того лета изменилась, хотя Бетти не могла найти способа помочь ей стать сильней. Она всю жизнь боролась за свое, другим все и так доставалась, а она вечно что-то кому-то доказывала. Гарри тоже не привык соглашаться с действительностью, его изменила Холли, именно благодаря ей он научился бороться, ведь что-то ему же помешало начат борьбу за Офелию. Все, что он смог сказать на ее «Я тебя люблю», «мне очень жаль». Он мог ее уговорить остаться с ним, но не стал этого делать. Дженни довольствовалась тем, что было, но она пыталась удержать, то что досталось ей, не отдавая это никому. Вот только Флора не могла стать такой же.