Повернувшись, он хмуро посмотрел ей в лицо:

– Когда починят ваш револьвер, мисс, я хотел бы убедиться, действительно ли вы умеете владеть им.

Она сдвинула брови, вновь достала из кобуры револьвер, осмотрела его и воскликнула:

– Черт побери, да вы же испортили его!

– А вы испортили мою шляпу.

Прищурившись, она взглянула на него:

– Представьте себе, это было оружие, сделанное по специальному заказу, мистер… Кстати, кто вы такой?

– Ангел. И представьте себе, что это была не какая-то, а двадцатидолларовая шляпа, мадам.

– Я возмещу вам убытки. – Она на шаг отступила от него. – Что значит Ангел? Ведь вы не тот самый Ангел, не правда ли? Не тот, которого называют Ангелом Смерти?

Губы его сложились в кислую улыбку. Большинство людей не осмеливались называть его этим именем.

– Оно мне тоже не очень нравится.

– И правильно, – бросила она мрачно.

Но во взгляде ее светло-серых глаз промелькнула тревога, что доставило-таки Ангелу изрядное удовлетворение. Впрочем, тревога эта должна была появиться куда раньше. Люди, даже не знавшие его, обычно старались держаться от него подальше. Сама внешность его красноречиво говорила: «Будьте начеку».

– Что ж, – с нервной усмешкой сказала она, отвечая на его взгляд. – По счастью, у меня есть еще один «кольт» новой модели, иначе я была бы очень огорчена.

– Порадуйтесь, леди, что мне не придется слишком долго ловить свою лошадь, не то вы смогли бы увидеть мое огорчение…

– Посмейте только притронуться ко мне хотя бы пальцем…

– Да мне скорее придет в голову пристрелить вас.

Он тут же упрекнул себя за нелепо вырвавшиеся слова. Вдруг потерять контроль над своими чувствами! Что это с ним происходит? Он ведь никогда не бросал на ветер пустых угроз. Но в этой женщине было нечто такое, что выводило его из себя. Пусть даже сейчас она и не держит его на мушке своего револьвера.

– Забудьте, что я сказал, – коротко бросил он.

– Охотно, – ответила она, отступая, однако, от него еще на шаг.

Он едва сдержал улыбку. Ее нервозность определенно приводила его в хорошее настроение.

– Вы всегда стреляете в людей, которые приходят к вам в гости?

Она моргнула, надув губки – весьма изящно очерченные губки, как он теперь заметил, – и гордо выпрямилась. Черт побери! Ведь она действительно испугалась его. И только сейчас обрела свою былую храбрость.

– Вы собирались пристрелить Марабеллу. Я не могла позволить вам сделать это. А она выбежала из дома до того, как я смогла остановить ее.

Слова эти заставили его задуматься.

– Значит, вы не спускали ее на меня?

– Разумеется, нет, – ответила она, самим тоном сказанного давая понять ему, сколь глупый вопрос он задал.

– Не убежден в этом «разумеется», леди.

– Здравый смысл…

– Думаю, нам лучше оставить этот разговор, – произнес он, упреждая ее возможную дерзость.

Она напряглась, стараясь понять, что он имел в виду.

– Все же полагаю, вам стоит изложить ваше дело, а затем уйти.

Господи, да он ушел бы немедленно, если бы мог.

– Пикенс не приедет, – кратко сообщил он.

Она какое-то мгновение смотрела на него широко раскрытыми глазами, потом взволнованно прижала руки к груди.

– Но ведь он должен был приехать! Я так рассчитывала на него! Он заверил меня, что непременно приедет.

Странно, но ее искреннее огорчение подействовало на Ангела. После всего, что проделала с ним эта мисс, он не мог испытывать к ней добрых чувств. Но не мог и сердиться, видя, насколько она расстроена.

Ангел даже заставил себя найти слова утешения:

– Он, честно говоря, уже собрался в дорогу. Даже побывал в банке и снял со счета необходимую сумму на дорогу. Но по пути домой ему встретилась шайка команчей, которые за кем-то гнались. Разумеется, Пикенс не мог позволить им безнаказанно разбойничать. Он остановил негодяев, и в перестрелке его довольно серьезно ранили.

– О Боже, но ведь он жив, не правда ли? Это только моя вина. Дедушка никогда мне не простит…

– Почему вы вините себя? Ведь вас же там не было, – удивился Ангел.

– Но это я попросила его приехать. Если бы не я, он бы не отправился в этот банк и не… – Она замолчала, увидев, что, слушая ее, он покачивал головой. Тон ее голоса и выражение лица стали упрямо-вызывающими. – Я всегда готова признать свою ошибку. И ничуть не стыжусь этого.

– Как вам угодно. – Он пожал плечами, не пытаясь переубедить ее.

Ее задиристость тут же исчезла без следа. Она обиженно закусила нижнюю губу. Лицо ее помрачнело, подбородок задрожал, словно она была готова заплакать, и у Ангела все сжалось внутри. Он еще ни разу в жизни не утешал плачущую женщину, да и не собирался этого делать. Если она проронит хоть одну слезу, он тут же уйдет.

– Неужели он?.. – спросила она, не решаясь выговорить слово «мертв».

– Нет! – тут же поспешил заверить ее Ангел. – Доктор сказал, что Пикенс будет жить, хотя ему придется какое-то время полежать в постели. Поэтому он и послал за мной свою подругу.

Тревога исчезла с лица Касси, но она нахмурилась:

– И все равно я ничего не понимаю. Прошло уже около шести недель. Почему он раньше не сообщил мне, что не может приехать? Теперь у меня почти не осталось времени.

Ангел не умел так же легко, как она, признавать свои ошибки.

– Наверное, это моя вина. Пикенс довольно быстро нашел меня, но я задержался на несколько недель в Нью-Мексико.[1] Правда, он ни словом не обмолвился, что его сообщение надо доставить так срочно.

– Понятно… – Хотя поняла она мало, и лицо ее выражало крайнее смущение.

– Гонцов с плохими вестями всегда встречают без радости, – начала она церемонно, – однако я благодарю вас за то, что сделали крюк и заехали ко мне. Но и телеграммы было бы вполне достаточно. И еще мне очень жаль, что ваша лошадь убежала. Вы можете взять одну из наших, чтобы верхом разыскивать свою. А когда найдете, вернете нашу лошадь на конюшню.

Опустив руку в карман своей накидки, она извлекла из него золотую двадцатидолларовую монету.

– Этого вам должно хватить на новую шляпу.

Ангел тупо уставился на ладонь, на которой лежала протянутая ему монета.

– Берите же, – повторила она.

Он даже не пошевелился. Девушка передернула плечами и сжала пальцы в кулак.

– Как вам угодно. А сейчас, с вашего позволения, мне необходимо ехать. Как раз перед вашим появлением я собиралась в город.

Повернувшись, она зашагала прочь. Ангел постоял, переминаясь с ноги на ногу, а когда она приблизилась к своему экипажу, наконец выдавил из себя:

– Очевидно, мне надо было выразиться яснее, мадам. Дело в том, что Льюис Пикенс просил меня… заменить его. Я здесь, чтобы решить ваши проблемы, каковы бы они ни были, так что вам стоило бы сперва ввести меня в курс дела, а уж потом отправляться в город.

Услышав слова «заменить его», она резко обернулась и взглянула на него расширившимися от удивления глазами. Потом на ее лице вновь появилось упрямое выражение.

– Я что-то не пойму вас.

– Я, кажется, выразился достаточно ясно.

– Да, вполне, – процедила она, едва сдерживая раздражение. – Я просто не могу поверить. О чем только думал мистер Пикенс, выбрав именно вас? Мне нужен человек, который бы смог уладить дело миром, а отнюдь не забияка. Вы же способны только обострить ситуацию.

– Но что это за ситуация?

Она нетерпеливо махнула рукой:

– Нет смысла рассказывать, если вы все равно не поможете мне. Если бы дело можно было решить силой оружия, я вполне справилась бы и сама.

Он не смог удержаться от улыбки, представив себе множество дырявых шляп, летающих в воздухе. Но тут же отвернулся, чтобы она ничего не заметила. Немногие даже близкие люди удостаивались чести убедиться, что ему свойственно чувство юмора. А уж ее он не собирался вводить в этот узкий круг.

– У вас есть сарай, где спят батраки?