— Что же я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моем характере, ни с каких постов я никогда не убегал и не имел прав убегать, ибо это было бы дезертирством. Человек я, как уже раньше об этом говорил, подневольный, и когда партия обязывает я должен подчиниться.

…Не так-то легко „вводить в заблуждение тов. Сталина“.

— Режут слух дифирамбы в честь Сталина, — просто неловко читать.

— Я никогда не считал себя и не считаю безгрешным. Я никогда скрывал не только своих ошибок, но и многолетних колебаний. Но нельзя скрывать также и того, что никогда я не настаивал своих ошибках и никогда из моих мимолетных колебаний не издавал платформу, особую группу и т. д. Власти и славы без крови не бывает.

— Я не знаю, что значит доверие. Оно, естественно, возлагает меня новые, дополнительные обязанности и, стало быть, новую, дополнительную ответственность.

— Судьба — это нечто незакономерное, нечто мистическое. В „истину“ я не верю!

— Я решительно против издания „Рассказов о детстве Сталина“. Книжка изобилует массой фактических неверностей, искажений, преувеличений, незаслуженных восхвалений. Автора ввели в заблуждение охотники до сказок, брехуны (может быть, „добросовестные“ брехуны), подхалимы. Жаль автора, но факт остается фактом.

Но это не главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) Культ личности вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Советую сжечь книжку.

— Конечно, были причины того, что опасности прошли мимо меня. Но мог иметь место ряд других случайностей, ряд других причин, которые могли привести к прямо противоположному результату. Так называемая судьба тут не при чем.

— Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем неплохо. Другое дело — православная духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма.

Многие любят за мою спину спрятаться, по каждой мелочи на меня ссылаются, ответственность брать на себя не хотят.

— Да что Сталин, Сталин человек маленький.

После кончины Нади, конечно, тяжела моя личная жизнь. Но ничего, мужественный человек должен оставаться всегда мужественным.

Наш род, видимо, крепкий род».

В 1939 г., за полвека до событий, которые произойдут в нашей стране в 1991 г., Сталин предсказал (революционерка А. М. Коллонтай записала его слова):

— Многие дела нашей партии и народа будут извращены и оплеваны. И мое имя тоже будет оболгано и оклеветано. Мне припишут много злодеяний. С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций. И всё же, как бы ни развивались события, но пройдет время и взоры новых поколений будут обращены к деяниям и победам нашего социалистического Отечества. Новые поколения поднимут знамя своих отцов и дедов. Свое будущее они будут строить на примерах нашего прошлого…

Что касается Ленина и Петра Великого, то последний был каплей в море, а Ленин — целый океан.

Полное единодушие бывает только на кладбище.

Если точка зрения является немарксистской, следовательно, она является глубоко ошибочной.

Нам нужно настоящее единство, а не игра в единство.

Человек безголовый, или, точнее, с репой на плечах вместо головы, вот беспартийность. Нет таких крепостей, какие не могли бы взять большевики.

У партии незаменимых людей нет.

Контроль денежных мешков над правительством у нас немыслим и совершенно исключен хотя бы потому, что банки у нас уже давно национализированы, а денежные мешки вышиблены вон из СССР.

Для того чтобы переделать мир, надо иметь власть.

Кадры решают всё.

25 мая 1945 г. состоялся прием в честь командующих войсками Красной Армии. Когда Сталин произнес тост, который по своей значимости, величественности и, главное, справедливости войдет века в память соотечественников. В его содержании есть такие слова: «Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что заслужил в этой войне общее признание — как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны… У него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение. У нашего правительства было немало ошибок… Иной народ мог бы сказать правительству: „Вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой“. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства, он пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества — фашизмом. Спасибо ему, русскому народу, за это доверие. За здоровье русского народа!»

После произнесения этого тоста Сталиным к нему подошел растроганный Маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза Павел Семенович Рыбалко:

— Как Вы, товарищ Сталин, замечательно сказали о русском народе! Откуда Вы, грузин, так глубоко знаете русский народ?

Сталин сердито ответил:

— Я не грузин — я русский грузинского происхождения.

Сталин, в отличие от красных князьков, отлично осознавал, что поклонение воздают не столько ему, сколько символу державы, Государственной власти. Он порой и говорил о себе в третьем лице, ибо имел в виду некий державный миф, волей Истории воплотившийся в персонифицировавшийся в грузинском семинаристе Сосо. Однажды ругая своего сына Василия, Сталин просил его: «Ты думаешь, ты — Сталин? Я ещё не Сталин!» И сказал, показав на собственный портрет: «Это он — Сталин!»

Сталин часто противился раздуванию его культа личности.

В 1925 г. он категорически выступил против переименования Царицына в Сталинград. Вот текст его письма по этому вопросу: секретарю Царицынского губкома ВКП(б) П. Б. Шеболдаеву:

Сам Сталин не выпячивал свою историческую роль, свою значимость, он заявлял о себе: «Что касается меня, то я — только ученик Ленина, и моя цель — быть достойным его учеником».

«У нас есть учение Маркса, Ленина. Никаких дополнительных учений не требуется».

Сталин резко одернул близкого ему политического соратника Молотова, когда тог закончил деловое письмо: «Преданный тебе, Молотов».

Сталин внушал, и не только ему: «Преданным надо быть учеником Ленина, социализму, партии, а не личности Сталина».

21-го января 1925 г. И. В. Сталин не просто почтил память В. И. Ленина, а выразил главный императив советской эпохи: «Помните, любите, изучайте Ильича, нашего учителя, нашего дождя. Боритесь и побеждайте врагов, внутренних и внешних — по Ильичу. Стройте новую жизнь, новый быт, новую культуру — по Ильичу.

Никогда не отказывайтесь от малого в работе, ибо из малого строится великое — в этом один из важных заветов Ильича».