— Исключили его?
— Что вы! Весь класс не исключишь, а катастрофу приписали выполнению домашнего задания по физике. Кажется, при самолетике была инструкция, что экспериментировать с ним следует в чистом поле, лучше всего подходит большой луг у реки, но сопляки пренебрегли инструкцией.
Закончив рассказ, Собеслав напился чаю и уставился на не слишком буйную флору на моем окне за кружевной занавеской.
— И это все о Майхшицком? — укоризненно поинтересовалась Юлита.
Собеслав поспешил оставить флору в покое.
— Нет, конечно, помню много, но как-то смутно, в отрывках, потому что аттестат я получил и расстался со школой. Слышал, как он однажды принес в школу бумеранг и попал точно в лоб учительнице, как и было задумано, очень он не любил математичку, а в другой раз вся школа провоняла из-за его химических опытов. Нет, хулиганом я его зря назвал, просто живой, любознательный и дьявольски изобретательный парень, учился отлично, все ему давалось легко, кроме уже упомянутой математики. А на него стали сваливать все пакости, чинимые настоящими хулиганами, он же никогда не протестовал. И еще я слышал, будто он мечтает, когда вырастет, стать великим путешественником и объездить весь свет в поисках самых невероятных изобретений. А ездить собирался на наследство, ему какой-то родственник должен был оставить свое состояние. Что дальше было с парнем — не знаю, пришлось бы выдумывать.
— Не надо! — твердо заявила я.
С меня хватило фамилии и упоминания об ожидаемом наследстве. Это вполне укладывалось в одно целое, услышанное мною от Алиции. Ладно, семена вонючего растения — особая статья, но, случайно, не их ли купила тогда мать упомянутого маленького шалуна, потом засорила ими сад своего будущего благодетеля и, желая смягчить его, привезла владельцу сада дорогую зажигалку в подарок?
Вспомнила, что нужно полистать телефонную книгу. Оставив молодых, я встала и перешла в кабинет, на деясь другим путем добраться до современных Майхшицких. А сама все раздумывала над тем, как эти двое быстро нашли общий язык. Очень сложный у Юлиты характер, и как это Собеславу удалось не наступить на него? Скорее всего, он не требовал от нее принимать решения, сам не выскакивал ни. с какой инициативой, не палил из орудий крупного калибра, а ведь все это раз и навсегда отбило бы у девушки охоту иметь с ним дело. Вон в каком она чудесном настроении, впервые вижу ее такой. Способный мальчик.
Телефонные книги, особенно старые, я держала в чуланчике, куда пряталось все. В принципе задуман он был как хранилище швейной машинки, теперь же там помещались и елочные игрушки, бочонок-каменка для засолки огурцов, огромная декоративная ваза, сумки с заброшенными кляйсерами, коробки со швейными принадлежностями, старая складная чертежная доска, старые карты в рулонах и книжки, книжки, книжки. Три высокие полки у стены, битком набитые книгами. А предполагалось, что поместится одна лишь швейная машинка… Я помнила, что две старые телефонные книги находились в самой глубине этого нагромождения, в углу, заваленные остальными вещами.
Понимая, что одной мне с такой тяжестью не справиться, я призвала на помощь младшее поколение. Пришлось им несколько отстранить связывающие их флюиды и явиться на мой зов. Ни малейшего неудовольствия на лицах, думаю, они взялись бы и за расчистку хлева.
В телефонной книге Майхшицкие фигурировали, целых четыре штуки, трое мужчин и одна женщина, но не Бригида, а Эльжбета. Меня это не отпугнуло, телефон мог быть зарегистрирован на мужа или детей, на родителей и прочих родственников с этой фамилией. Номер, который мне сообщила Алиция, относился к какому-то Каролю Майхшицкому, проживающему на улице Викторской. Там же, по всей вероятности, лет двадцать пять назад проживала и Бригида. Теперь к этому номеру следовало приставить спереди шестерку или восьмерку. Адреса Майхшицкие могли поменять. А вдруг не сменили? Вдруг сиднем сидят на старом месте?
Я спросила Собеслава на всякий случай, как звали того, излишне энергичного мальчишку из первого класса его школы.
Собеслав сам удивился — имени резвого хулигана он не знал. Все как один, и дружки-товарищи, и учителя, звали его только по фамилии — Майхшицкий, иногда для удобства переделывая в Майхра.
— Не огорчайся, Иоанна, ведь у нас есть Бригида, — попыталась успокоить меня Юлита.
— Вот я думаю, звонить или сразу отправиться по указанным в телефонной книге адресам? — вслух рассуждала я. — Может, лучше сразу туда пойти?
— Почему лучше?
— Чтоб явиться неожиданно, без предупреждения. Откуда мы знаем, может, пана Мирека замочил именно кто-нибудь из этих Майхшицких, сейчас они сидят спокойно, телефон их испугает, и, узнав, что их разыскивают, они примутся затирать следы.
— Откуда ты знаешь, что сейчас они сидят спокойно? Может, сна лишились, все в испуге, руки трясутся…
— Тем более. В таком состоянии впадут в панику и прихлопнут еще какого-нибудь ни в чем не повинного свидетеля или другого постороннего человека. А мою зажигалку бросят в Вислу. Нет, лучше к ним не соваться.
— Ты и в самом деле думаешь, что твоя зажигалка как-то связана с этим преступлением?
— Не важно, что я думаю, главное — он может подумать, что связана. Получил зажигалку, и тут же ее дарителя пришили. Если, конечно, дарил пан Мирек.
— А если нет?
Я почувствовала себя сбитой с толку.
— Даже если нет… Минутку… Тогда я хотя бы узнаю, откуда появилась вторая зажигалка. Может, они как-то связаны, может, эта пропала, а ее надо было поскорее вернуть, моя пошла взамен пропавшей… Позавидовали друг другу и пан Мирек того… украл. Ну в точности как с книжками моей мамы. В любом случае что-нибудь да узнаю!
Собеслав молча слушал нас, но тут не выдержал и поинтересовался, при чем тут книги моей мамы.
Пришлось объяснять, что давным-давно в моем доме хранились книги мамули, и кто-то из наших знакомых стибрил три тома из собрания сочинений какого-то классика. Мать ничего о краже не знала, а я Богу молилась, чтобы и не узнала, вдруг ей придет в голову почитать как раз одну из украденных книжек? Получить их обратно мы никак не могли, и, если бы мне удалось узнать, у кого они сейчас, я бы, ни минуты не сомневаясь, просто украла их у вора.
Юлита мягко посоветовала:
— Наверное, для начала надо было попробовать их выкупить.
— Идиотизм! Если бы новый владелец не захотел продать, а я потом украла, подозрение сразу бы пало на меня. Не всё способны на такие глупости, я же… впрочем, сама знаешь…
— Понятно. И ты думаешь, что кто-то…
— Не кто-то, а конкретно пан Мирек…
— …стащил твою зажигалку, не пытаясь ее купить у тебя, потому что она у кого-то пропала… Но она же у него в доме стояла!
— Ну и что с того? Может, это было то же самое, что и картины тещи.
Естественно, теперь уже вдвоем они единодушно потребовали рассказать им о картинах тещи.
Одна теща, будучи уже в очень… среднем возрасте, открыла в себе талант художника и принялась творить. Сначала мелками, потом взялась за акварель и, наконец, перешла на масло. Ее дочь была известной художницей, зять известным же архитектором, точнее специалистом по интерьерам, вот она и позавидовала молодым. Чем, мол, я хуже? И тоже вступила на путь искусства, сразу берясь за крупный формат. Не нашлось смельчака, который бы высказал ей правду о ее мазне, все, отводя глаза, хвалили, стиснув зубы, а творения ее были — страшнее некуда. К тому же она избрала реализм. Выбери она другое направление искусства, скажем кубизм или абстракционизм, еще полбеды. Кубист скажет — он так видит мир, абстракционист размажет по полотну томатную пасту с майонезом, и получится шедевр, а вот реалистический пейзаж с собачкой или овечкой на первом плане свободно мог вызвать судороги у зрителя.
Одно из первых своих творений она презентовала детям. Это была расколотая ударом молнии сосна в бурю, на небе черные тучи с зигзагами молний, а под сосной скрючилось нечто донельзя жалостливое, сочетание сиротки Марыси с Девочкой со спичками и Красной Шапочкой, короче воплощенное несчастье. Одето было оно… Пожилые женщины почему-то обожают розовый цвет, и художница не пожалела розовой краски. Она била в глаза, хотелось их закрыть и больше не открывать. К тому же теща сама выбрала в доме дочери место для своей картины и проследила, чтобы ее именно там повесили, да гвозди подобрали покрепче. И это появилось в доме, обставленном со вкусом специалистами своего дела!
