— Они на машине приедут, мы согласуем все дела с датской визой, но главное, у Алиции есть для них место. Я, наверное, еще успею вам еще раз позвонить. А Збышека ты не слушай, спасибо вам, огромное спасибо…

— Он Водолей! — гаркнул напоследок в трубку Збышек. — Предупреди Алицию!

Мне не пришлось пересказывать наш разговор Алиции, поскольку она как раз в этот момент возникла в дверях салона с трубкой переносною телефона руке. Положив ее на стол, она задумалась.

— Могла бы явиться сюда и хотя бы гримасы мне корчить, — тоном обвинителя заявила я.

— Да в общем-то, не было необходимости, но какая-то неясность, согласись, осталась. Чего-то мне не хватает. Кофе будешь?

— Лучше чай. Сама заварю. Включи чайник.

Пребывая по-прежнему в раздумьях, она отправилась в кухню, включила чайник, уселась за стол и закурила, уставившись на сад за окном. Мне тоже чего-то не хватало, что-то в разговоре было упущено, может, по моей вине. В рамках программы искупления грехов я произвела все тяжелые работы на кухне, а именно: налила воду в маленькую чашку и чай в чашку, втрое большую по размерам. Окончив дела свои скорбные, я уселась напротив Алиции, что заставило ее перевести взгляд с садового участка на меня.

— Ты случайно не знаешь, как мне их положить? Вместе или отдельно? На две кровати или на одну? Как вообще кладут человека ломаного-переломаного и только-только сросшегося?

— Правильно ставишь вопрос! — согласилась я. — Надо было у Хани выяснить, я тоже не знаю. Что-то меня все время грызло, только я никак не могла сообразить, что именно, а теперь понятно… И словно камень с печени!

— Рада, что тебе полегчало, только что мы с этого имеем? Озарения будем ждать, как ясновидицы?

— Давай еще раз Хане позвоним, — предложила я. — На ее звонок надежда плохая, даже если она и позвонит тебе на твой постоялый двор, то в самый последний момент, и наверняка у тебя возникнут трудности с размещением. И что-то мне подсказывает, что трудностей будет выше крыши.

Алиция, похоже, меня совсем не слушала. В задумчивости она переводила взгляд с меня в сад и обратно. Сад, мне кажется, выглядел лучше.

— Водолей… Где-то я это уже слышала… Интересно, почему он ассоциируется у меня с блондином всей твоей жизни… Давай-ка вернемся к твоему мужу…

— Вовсе он не Водолей, просто принципиальный, — твердо возразила я.

— Не важно. Он у меня вызывает интерес, потому мне с ним все время не фартит.

Такая постановка вопроса сильно меня заинтриговала. Откуда взялось это невезение, если они вообще не были знакомы? Пришлось об этом спросить.

— Так ведь я его с твоих слов хорошо знаю. Ты только о нем и болтала без умолку, — подначила меня подруга, — причем без всякого чувства меры.

— Ты в этом уверена? — недовольно буркнула я.

Но это не помешало ей продолжать в том же духе:

— Лично я с ним знакома не была, раз только видела издалека, и всё, а ведь когда мы с тобой познакомились, он еще при тебе в хахалях состоял. Разумеется, мне было любопытно, что это за тип…

— Ничего удивительного. — опять пробурчала я.

У Алиции слух как у летучей мыши, поэтому все мои реплики она слышала отлично, но реагировала на них, когда хотела. В данном случае она соизволила поинтересоваться:

— Почему ничего?

— Ну, просто тебе было интересно, почему этот псих столько времени со мной ходит и не бросает.

— Почему? — повторила подруга с крайним удивлением. — С тобой легко и просто. От тебя практически никаких неудобств, убираться ты не убираешься, посуду мыть наперегонки не бежишь, к еде равнодушна, без необходимости не мелочишься, по дому с утра бодрячком не носишься, ничего от меня не требуешь и вообще все понимаешь, что тебе говорят… Ну, холодильник, конечно, навещаешь время от времени, этого у тебя не отнять. Но, с другой стороны, особо там не задерживаешься.

Я покосилась на холодильник, стоявший в противоположном углу, у окна.

— И при этом, заметь, я тактично умолчала о том, что моя рыба не влезает в морозилку, забитую твоими фотопленками и слайдами, — съязвила я.

— Там их законное место.

— Каждый имеет право на собственное мнение.

— Так почему же твой муж не смог с тобой жить?

— Потому что у него была мания чистоты и порядка, он всегда и все клал на свои места, мелочный был до невозможности, с утра носился по дому, как заведенный, по ночам хотел спать и ныл, что моя лампа слепит ему глаза. А что мне было делать? В темноте пахать и сеять? Но надо отдать ему должное, он тоже понимал, что ему говорят.

— Вот видишь. Было в нем что-то неуловимое, из-за чего мне хотелось с ним познакомиться. И до сих пор все понимает?

— Представь себе, до сих пор. У меня такое впечатление, что благодаря очередным женам он сильно отстал в умственном развитии, но сейчас быстро нагоняет упущенное. И очень даже резво, видно, надоело телепаться в арьергарде интеллигенции. Вообще-то он теперь меня развлекает и смешит без всякого там капанья на мозги. А что касается чувства меры, то могу тебе сообщить, что уже после твоего отъезда появился у нас в конторе один тип, так он наслушался от меня всякого такого насчет моего мужа и тоже был уверен, что я все страшно преувеличиваю, а когда недавно имел счастье с ним познакомиться, то жутко извинялся и каялся, что был ко мне так несправедлив. Теперь он считает, что я все преуменьшала.

— Конечно, всякое бывает, но верится с трудом. В любом случае, я за ваше примирение, глядишь, и познакомимся наконец. А он у тебя не Водолей был?

— Ты меня обижаешь! Тьфу на тебя! Водолеи обычно страдают отсутствием интеллекта, а ему, слава богу, в этом смысле не на что жаловаться. И еще в некоторых других областях тоже.

— Тогда откуда у меня такие ассоциации?

— Сбоку надуло. От Збышека.

Вдруг стукнула калитка, звякнул металлический коврик у входа. Стучать и звякать в дверь уже не было никакого смысла, потому что она все равно была открыта. В коридорчике показалась Мажена. Она опустила на пол тяжелые сумки. Я обрадовалось ее появлению почти так же, как Алиция. Они познакомились и мгновенно сдружились пару лет назад. Мажена жила в Копенгагене, гражданство имела датское и, что самое замечательное и необъяснимое, знала датский язык. Наверное, потому, что несколькими годами ранее вышла замуж за датчанина по имени Вернер. По поводу своей внешности она не замораживалась, так как Вернер ее обожает. Оба были музыкантами. Вернер играл на фортепьяно, Мажена — на арфе. Они вместе с филармоническим оркестром разъезжали по разным городам и странам. В это я не вникала, ибо музыка для меня всегда была темным лесом, но зато я точно знала, что Мажена — чистое золото. Надежная, как скала, уравновешенная, разумная, трудолюбивая, сообразительная, плюс налицо чувство юмора на пятерку и умение радоваться жизни. Алицию она полюбила сразу и всей душой.

— Ты как раз вовремя, поможешь нам одну проблему решить, — приветствовала гостью Алиция — А заодно и кофейку попьем.

Мажена достала чашки и уселась за стол. Она была явно заинтригована.

— Что за проблема?

— Как лучше спать переломанной и только-только сросшейся особе? Вместе с мужиком или отдельно?

— Ну, лично я-а-а… — задумчиво протянула гостья, — предпочла бы отдельно. Хотя, смотря какой мужик.

— По слухам, распрекрасный, — не удержалась я от сарказма, ставя на стол бутылки. — И его подруга души и нем не чает.

— Он же Водолей, — напомнила Алиция, пригубив кофе.

Мажена, казалось, была сбита с толку.

— Водомер, водохлеб, водолаз, — неуверенно перебирала она. — Вы это к чему? Может, поясните?

Не без лирических отступлений и совсем нелирических пререканий мы ввели ее в курс дела. Ничего из ряда вон выходящего, гости у Алиции — явление обычное, тем более что в данном случае намечался визит с оздоровительными целями…

— Но если он все время болтает не по делу… — проворчала с осуждением в голосе Мажена, — то почему вы сразу не перезвонили, чтобы уточнить детали?