Впрочем, пока это было не так важно: во внутреннем кармане куртки увесисто провисал добытый утром ствол, придавая уверенности в успешном исходе завтрашнего мероприятия.
Ну а теперь — теперь, наверное, надо было как следует выспаться. Тем более, что прошлую ночь я провел без сна под ледяным дождем. Но сон пришел не сразу. Довольно долго я смотрел в звездное небо Зоны, вслушивался в странные звуки в темноте. Но мои новые знакомые у костра не проявляли ни малейшего беспокойства, стало быть, звуки не были опасны…
Высокая трава касается груди, на горизонте искривленные силуэты голых деревьев. Мокрая одежда зябко липнет к продрогшему телу. Полная луна с абсолютно черного беззвездного неба обливает все вокруг серебряным светом. Полная тишина, даже собственного дыхания, с паром вырывающегося изо рта, не слышно. А за спиной бредут люди. Много людей. Их лица неразличимы и безмолвны. И, когда они догонят, случится…
— Эй, ты идешь? — откуда-то сверху раздался голос.
Я очнулся. Уже утро? Кажется, только прилег — а уже нужно вставать. Еще совсем темно. Ноги болят и вставать с холодной земли совершенно не хочется.
— До Янтаря неблизко, а то с тобой и до ночи не успеем.
Я поднялся. Ноги загудели еще больше. Отошел к дереву и справил малую нужду. Мой спутник в это время скучающе позевывал, во мне же, напротив, просыпался зуд и волнение. Эх и ввязался я в авантюру! Что за Янтарь? Что там будет?..
На всякий случай перепроверил обойму. Мой спутник же молча быстро зашагал прочь от костра. Я поспешил следом, стараясь не отставать, что на гудевших ногах было довольно непросто. Хотелось расспросить о Янтаре и вообще… но мы шли так быстро, что у меня попросту не хватало дыхания для разговоров. Впрочем, когда вышли из поселка, сталкер достал детектор, точно такой же, как вчера у Фитиля, и мы заметно сбавили темп.
— Без детектора тебе никуда не сунуться, только на Кордоне прозябать, — сказал проводник, — пока иди рядом, а лучше прямо за мной и чтоб след в след, а если отстанешь — твои проблемы. Ну а вообще-то, раздобудь свой и как можно скорее.
— Где ж его раздобудешь-то?..
— Да вот хоть у ученых. Когда на Янтарь придем, там увидишь. Они сами делают и сами же приторговывают.
— А что за Янтарь такой хоть?
О как, ты и не знаешь? — усмехнулся сталкер. — А собрался идти. Это ж озеро Янтарное. Наверное, до Зоны было неплохим озером, не знаю. А теперь считай, что болото. Там еще в самом начале всех этих событий сбросили бронированные шараги для яйцеголовых. Вот они теперь там и обретаются, Зону типа изучают. Только как же ее изучишь, если сидеть за стенами. Ее исходить нужно, вдоль и поперек, поперек и вдоль, а потом еще и в самую жопу ей залезть, вот тогда и изучишь. Может быть… Немного…
— И что там интересного такого, что нам туда нужно?
— Да не нужно. Нам вообще никуда не нужно. Что там, что здесь — всяко хабара теперь небогато. Только сталкера, как и волка, знаешь, ноги прокормят. Вот и рыщем — где бы да что бы… А хабар может быть где угодно. Надо только чтобы повезло маленько. Жить надо и тут, некоторые даже умудряются на икру с маслом заработать. А только не в икре дело. Не известно еще, чем они за эту икру с Зоной расплачиваются.
— А чем они расплачиваются?
— По-всякому. Кто голову свою отдаст, кто с ума сойдет, кого аномалия покалечит. Разно тут бывает. Так что, если за богатством не гнаться, то можно ровнехонько себе прожить и здесь. А за богатство — что здесь, что там (он махнул неопределенно рукой) платить придется.
Мы обогнули небольшой лесок, потом пошли по какому-то кочковатому полю, на котором можно было запросто вывернуть ноги: уж очень часто под высокой травой кочки попадались. Медленно начинало светать, холод продирал до самых костей, хотелось идти быстрее, чтобы согреться, но приходилось осмотрительно ступать, прощупывая каждый шаг, чтоб не попасть в яму или не навернуться на кочке.
— Что за овраги! — бросил я в раздражении.
— Мины, — спокойно отозвался мой спутник.
— Какие такие мины? — я насторожился.
— Обыкновенные, противопехотные. Раньше тут было минное поле, военные ставили против кабанов, собак… Заодно и сталкеров. Грохотало постоянно. Потом то ли заленились, то ли еще что, но больше не ставили.
И действительно, вскоре мы прошли потемневший от ржавчины, испещренный сколами указатель «Стой! Мины!». И череп. Стало не по себе.
— А вдруг не все взорвались?..
— Да не, тут постоянно ходят, так что ничего не осталось, не ссы.
Оставив лес далеко сзади, вышли на какие-то заброшенные высокие сооружения. То ли градирни, то ли хранилища. Здесь путь пролегал через протоптанную тропинку, и мы ускорили шаг.
— Вон там, — сталкер показал на крышу одного из сооружений, — по весне снайпер сидел, бандюки так хабаром разживались. Идет сталкер с вылазки, понятное дело, устал, только бы до своих добраться. По сторонам не смотрит. А тут тебя снайпер тюк — и хана. А остальные набегут, до нитки разденут. Случалось, что и без нижнего белья оставляли. Надоели они нам — спасу никакого нет. Договорились с наемниками, те их в два счета выкурили. А снайпера нам живого выдали…
Он замолчал.
— И что потом? — не выдержал я.
— А что потом? Не погладили же по головке. Двенадцать человек загубил, сволочь такая. Всех помню: Сеня Комбайн, Михаль, Ромка Перехватов, Тошка Булкин, Волкодав… Но мы эту сволоту тоже не пожалели, трясся, что твой лист осиновый, когда судили да казни ему выдумывали. В аномалию отправили. Связали и бросили. Обосрался гад напоследок, говно его по веткам в Карусели развесило. Зато с тех пор тут ходить стало без опаски, а то ведь даже хотели через Дикую территорию таскаться. Там хоть бандитов тоже полно, но украдкой пройти можно, а здесь все, как на ладони. Ни пройти, ни объехать.
— Почему она Дикая?..
— Раньше была Дикая, когда только первые хабарщики приходили. Теперь-то уж давно эти места исхожены, а название осталось. А можно еще на Янтарь через Янов пройти, но там теперь неспокойно. Долг со Свободой сцепились, того и гляди под раздачу попадешь. А было время, когда ребятки за бутылку могли и на машине подбросить.
— А кстати, — опомнился я, — а как тебя звать-то хоть?
— А Петром звать, — охотно последовал ответ.
Назвался и я.
— Ну что ж, буду теперь знать, с кем иду, — усмехнулся Петр.
Я подумал, что сталкеры, возможно, не такие уж и замкнутые люди, как показалось вчера. В конце концов, много народа здесь, должно быть, всякого ошивается, не известно, чего от кого ждать. Если ко всем с распростертыми объятиями…
Когда солнце заметно приподнялось над горизонтом, мой спутник сказал:
— Шабаш, тут привал на десять минут.
Мы уселись на поваленное дерево. Погода заметно испортилась, с той стороны, куда мы шли, подтягивались тяжелые тучи.
— Под дождь попадем, — заметил я, указывая на небо.
Петр мотнул головой:
— Не попадем. Это и есть Янтарь, почти пришли. По пять капель от радиации примем и вперед. Тут всегда тучи. Гиблое место, что ни говори. Хоть излучатель и отрубили, а все равно место не такое, не как везде.
— Излучатель?..
— Долго болтать придется, как-нибудь в другой раз. А сейчас вот что скажу, а ты вникай. Всему тебя учить не буду, раз сам вызвался, сам и смотри. А только вот что. Если почувствуешь, что хреново стало, в глазах темнеет, голоса там всякие слышать будешь, шепот, то пулей назад и не оглядывайся. Понял?
Я кивнул. Такие новости мне не нравились. Еще бы: голоса…
— Вот… Побродим тут, чего-нибудь, может, и найдем. Чтоб к торгашу не мотаться по сто раз — тут яйцеголовым и загоним. Но это если повезет. Увидишь впереди что-то подозрительное — стой и ни шагу, а то заколебешься кишки с веток собирать. К тому же, ты без детектора.
— Да, вот насчет детектора…
— Потом, — отрезал Петр, — давай пока на дорожку.
Он достал из мешка бутылку, грязными пальцами выковырнул ошметок колбасы.
