Торн, прихрамывая, подошел к Джеймсу и поднял его на ноги, не отрывая взгляда от бесновавшегося чудовища. Подобрав свой меч, стараясь не издавать громких звуков, хаатин, подхватив юношу, направился в темную, не освещенную луной, часть пещеры. Он думал, что найдет там выход из склепа и не ошибся. Увидев в стене большую дыру, которая до прихода тролля была небольшим прямоугольным проходом, ведущим на поверхность, Торн перешел на бег, чтобы успеть выбраться из пещеры до того, как чудовище опомнится и начнет погоню за добычей. Он тянул за собой Джеймса и не останавливался ни на минуту, чтобы отдохнуть.
Длинный, извилистый коридор вывел их к широким, полуразрушенным ступеням, которые по спирали уходили наверх. Торн с Джеймсом уже проделали половину пути к поверхности, как услышали дикий вопль тролля и громкие частые шаги, доносившиеся из склепа. Чудовище не хотело сдаваться и пустилось в погоню.
Габриель бежал так быстро, как только мог и тянул за собой лошадей, которые, не сопротивляясь, бежали рядом с ним. Он спотыкался, падал, поднимался и снова бежал. Стараясь не оглядываться, наследник, жадно глотая воздух, пробирался сквозь туман к, возникшему невдалеке, склепу из гладкого серого камня с деревянной резной дверью.
Габриель надеялся, что в нем он сможет на время укрыться от нависшей над ним угрозы и дождаться прихода своих спутников. Мысль о том, чтобы сесть на лошадь и убежать от гнавшихся за ним созданий, ни разу не возникла у него в голове. Габриель не мог бросить Торна и Джеймса на произвол судьбы и скрыться, забрав лошадей. Так поступили бы многие, спасая свою жизнь, но не он.
Его всегда учили благородству и мужеству. Даже в детстве, будучи совсем ребенком, он никогда не убегал от драки и всегда встречал своего противника с высоко поднятой головой, даже если противник был сильнее и выносливее его. Но сейчас его противником были неведомые существа, которые не обладали качествами настоящего воина и без труда разорвали бы его на части, напав всей стаей.
Вой становился все сильнее, и Габриелю показалось, что он услышал, как одна из этих тварей задела надгробие, которое тут же с грохотом развалилось от сильного удара. Он остановился и обернулся, но никого не увидел.
Они были уже совсем близко. Растворившись в густом тумане, они подкрадывались к своей жертве, чтобы наброситься на нее, не оставляя шансов на спасение. Склонив свои головы, они мягко ступали по холодной земле. Это были опытные, хитрые, хорошо организованные охотники, которые уже загнали испуганную добычу в угол и выжидали удобное время для молниеносной атаки. Ни одна жертва не должна была уйти от их острых, как бритва когтей, поэтому звери медленно и хладнокровно, сдерживая сильный голод, окружали Габриеля, который подбирался к спасительному убежищу. Меч, который он сжимал в левой руке, был без надобности против такого противника, и он убрал его обратно в ножны, чтобы ничто не стесняло движение.
Склеп вблизи оказался внушительных размеров: около пятнадцати футов шириной и не менее тридцати в длину. Грозная треугольная крыша с многочисленными узорами из камня и надписями на непонятном языке, всем своим видом говорила о величественности и значимости сооружения. Толстые массивные стены с фальшивыми колоннами, выступавшими на торце склепа ступенями, и маленькими полукруглыми окнами без стекол, на большую глубину уходили под землю.
Издали сооружение было похоже на замок, который мог многие месяцы выдерживать осаду неприятеля и устоять под огнем катапульт и таранов. В этом склепе был похоронен кто-то очень важный и могущественный, павший на поле боя в пылу кровопролитного сражения за Элонию много лет тому назад.
«Да где же их носит? Неужели они не смогли выбраться?» — думал Габриель, приближаясь к спасительному склепу. Он надеялся, что Торн найдет выход и без особого труда расправится с троллем, преградившим им путь. Какую бы неприязнь он не испытывал к хаатину, он хотел, чтобы Торн остался жив. Сейчас они были равны перед лицом нависшей над ними опасности, и Габриель был даже рад тому, что в данной ситуации рядом с Джеймсом оказался именно хаатин.
Подойдя к дубовой двери склепа, Габриель вдруг насторожился. Он услышал звуки, доносившиеся изнутри. Бежать ему было некуда, да и сил на очередной рывок уже не осталось, и он, вновь обнажив клинок, терпеливо ждал схватки с невидимым врагом.
Послышался глухой стук, как будто, кто-то пытался вырваться наружу, но массивная, тяжелая дверь не поддавалась и нерушимым барьером сдерживала натиск темных сил. Она была последним рубежом, который отделял Габриеля от неизвестного противника. Он был готов встретить свою судьбу в лице коварного и сильного врага, изо всех сил ломившегося в нерушимую дверь. Он был спокоен и собран и уже не обращал внимания на приближавшихся сзади созданий. Сжимая в правой руке поводья, Габриель вытянул меч перед собой и застыл в ожидании.
Вдруг, стук изнутри прекратился. Неужели тот, кто пытался вырваться из склепа, сдался и отступил, не в силах тягаться с возникшим на пути препятствием? Но нет, через несколько секунд раздался сильный грохот и дверь со страшным скрипом немного приоткрылась.
Габриель напрягся и даже присел от нахлынувшего на него волной страха. Это был страх перед неизведанным. Что или кто должен был появиться из темноты? Может быть, это был огромный злой тролль, а может, какое-то неизведанное кровожадное чудовище, которое без труда перекусило бы пополам меч Габриеля, да и его самого в придачу?
Наследник был готов вступить в бой в любую минуту, но, вдруг, из приоткрытой двери показался Торн, несший на себе обессилившего и израненного Джеймса. Габриель вздохнул с облегчением. Он был очень рад снова увидеть своих спутников живыми, хоть и изрядно потрепанными.
— А я уж подумал, что тот тролль отужинал вами! — бодрым голосом произнес Габриель. Он не показывал своей радости, но на самом деле готов был броситься на шею спасшимся товарищам.
— Помоги мне! — проигнорировав шутку, потребовал Торн, скидывая с плеча руку Джеймса. Габриель подхватил парня и передал поводья хаатину.
— Джеймс, ты в порядке? — спросил наследник, глядя на изнывающего от ран юношу.
— Да..я..со мной все в порядке, — растерянным тоном пробормотал он.
— Он ударился головой, — ответил Торн. — А ты, я вижу, обзавелся друзьями, пока нас не было? Хаатин сразу почуял приближавшуюся опасность и немедля запрыгнул на своего коня. Протянув руку, он подхватил Джеймса и посадил его перед собой. Тот едва держал равновесие.
— Надо уходить, скорее! — крикнул хаатин, запрыгивающему в седло Габриелю, который, не говоря ни слова, ударил лошадь по бокам и галопом поскакал прочь. Торн с Джеймсом незамедлительно последовали за ним. Позади они слышали дикий вой разъяренных охотников, упускавших свою добычу. Он раздавался со всех сторон и, отражаясь волной от деревьев, создавал такое ощущение, что весь лес кишел этими тварями.
Джеймс вертел головой по сторонам, но ничего не видел из-за расползавшегося по округе тумана, который полностью окутал близлежащие окрестности. Торн знал, что им надо было миновать плотную белую пелену и преследователи отстанут от них. Это была их территория и за ее пределами они не могли продолжать охоту.
Габриель скакал впереди, подгоняя своего скакуна и петляя между деревьев. Он не оглядывался и старался не слушать доносившиеся отовсюду вопли, которые мелкой дрожью пробегали по его телу и приводили в ужас лошадей. Охотники были быстрее и проворнее своей добычи и понемногу сокращали расстояние. Совсем скоро они были бы готовы нанести удар, но неожиданно преследователи отстали и дикий рев остался позади. Опасность миновала, и теперь путникам можно было перевести дыхание и остановить лошадей. Территория, которая была под властью диких неведомых зверей, кончилась, и путники могли на какое-то время почувствовать себя в безопасности.
Они нашли удобное место для ночлега и развели костер. Джеймса положили на расстеленное возле огня тряпье и напоили водой. Торн, выбрав палку потолще, намотал на один конец кусок плотной ткани и сунул его в огонь. Затем он убедился в том, что самодельный факел не потухнет, разглядывая его пристально какое-то время, и скрылся в темноте.
