Главные обязанности императора Гуансюя сводились к принесению жертв предкам, посещению вдовствующей императрицы Цыси, вознесению молитв в храмах неба и земли, назначению аудиенции высшим сановникам, во время которых решались все текущие государственные дела.

После вступления на престол Гуансюй совершил жертвоприношения своим предшественникам — усопшим императорам, а это была очень сложная и утомительная церемония, требовавшая большого физического напряжения.

Как только Гуансюй в полном парадном одеянии вошел в Храм предков, перед табличками духов каждой императорской четы расставили жертвы: кубки с вином, жидкий суп, одеяния, шелковые ткани; на длинном столе поставили курильницы с фимиамом и курительные свечи, а также разложили туши быка, свиньи и барана.

Император встал на колени, совершил земные поклоны и произнес вслух имена и титулы своих предшественников — это была наиболее утомительная и длительная процедура. Затем он прочитал написанную на небольшой желтой дощечке молитву, в которой просил покойных предков принять жертвы в знак его забот и почтительности. Дощечка с молитвой под звуки музыки и пение хора была передана главному жрецу. После этого жертвенные шелковые ткани и дощечку с молитвой поместили в жертвенник и предали сожжению.

Главный жрец поднес императору кубок с «вином благодати». Прежде чем его принять, он трижды совершил челобитье. Затем ему преподнесли на блюде «мясо благодати», которое он принял с теми же земными поклонами. Во время таких церемоний император 18 раз преклонял колени и совершал 54 земных поклона. То же самое проделали все присутствовавшие князья и сановники.

Гуансюй, как император, молился богам о даровании хорошей погоды. 29 июня 1885 г. в «Пекинском вестнике» появился императорский указ.

«В последние недели в окрестностях столицы выпало много дождей, а небо все еще покрыто облаками, и это заставляет опасаться за жатву. Глубоко озабоченные этим, мы считаем за благо вознести божествам молитвы о даровании благоприятной погоды, посему 1 июля отправимся в храм Даогаодянь для принесения жертв и молитв небесным силам, дабы они ниспослали дождь и солнце вовремя и обеспечили жатву».

Во дворце первой персоной по-прежнему оставалась Цыси. Приближенные называли ее «Почтенный предок» или «Почтенный будда». Слово «будда» не означало, что Цыси была отнесена к сонму мужских божеств (будды все были мужчинами), а подчеркивало ее особое положение в государстве. Второй персоной был молодой император Гуансюй: его именовали «Десятитысячелетний император». Он должен был почитать вдовствующую императрицу как родную мать и обязан был совершать перед ней челобитье. Отношения между ними были сложные.

Гуансюй относился к вдовствующей императрице с подобострастием, но без всякой любви, и это не ускользнуло от ее взора. Он рано почувствовал себя неполноценным и более низким существом в ее присутствии. Укоренившееся чувство робости и боязливости при встрече с Цыси в дальнейшем нанесло непоправимый урон его государственной деятельности.

И хотя Цыси пыталась завоевать доверие и уважение со стороны Гуансюя, этого ей не удавалось сделать. Она часто выходила из терпения, и тогда ее голос становился резким и грубым. Окружавшие боялись ее гневного взгляда, который обжигал их, словно огонь.

Возводя на престол Гуансюя, вдовствующая императрица Цыси рассчитывала, что он будет ее политической марионеткой. В 1886 г., когда ему исполнилось 16 лет и он, по китайским представлениям, стал «взрослым», Цыси объявила, что с первого месяца следующего года «передает власть императору». Передача власти практически вылилась в «политическую опеку»: прежде чем представить доклад императору, нужно было испросить позволения Цыси.

В 1889 г. Гуансюю исполнилось 19 лет. Императрица сочла неудобным продолжать «политическую опеку» и объявила, что устраняется от дел, мол, отныне Гуансюй будет править государством единовластно. Но это не изменило положения вещей. Разница заключалась лишь в том, что если при «политической опеке» доклады вначале представлялись на рассмотрение Цыси, а затем передавались императору, то при «личном правлении» доклады сначала просматривал император и после этого испрашивались указания Цыси.

Вынужденная уступить власть молодому императору, Цыси, в то время в возрасте 55 лет, еще полная энергии и сил, хотя и отстранилась формально от государственных дел, не перестала следить за событиями и деятельностью императора, окружив его своими наблюдателями и шпионами.

В 1905 г. в Китае был опубликован роман Цзэн Пу «Цветы в море зла» — яркое обличительное произведение, сатирический памфлет на жизнь маньчжурских правителей Китая. В нем, в частности, показано, что не только общественная деятельность, но и личная жизнь молодого императора Гуансюя, в том числе его отношения с наложницами, находились под полным контролем вдовствующей императрицы Цыси.

В романе говорилось, что император Гуансюй не испытывал любви к навязанной ему в жены Лун Юй, а увлекался наложницей Бао. Это вызвало ярость со стороны Цыси. Воспроизведем характерный отрывок из этого романа с некоторыми сокращениями и пояснениями.

По старому дворцовому обычаю каждая ночь, проведенная императором со своей супругой, фиксировалась специальными евнухами Палаты важных дел. Когда Его величество выходили от государыни, евнух должен был, стоя на коленях, спрашивать императора, как прошла ночь. Если государь изволил осчастливить супругу, евнух записывал в специальной книге: «Такого-то числа, такого-то месяца, такого-то года, в такой-то час государь осчастливил императрицу». В других случаях император просто говорил: «Уходи!»

В Летнем дворце церемонии соблюдались менее строго, но заполнять книгу все равно было необходимо. Поэтому, едва государь покинул императрицу, коленопреклоненный евнух из Палаты важных дел дважды осведомился, что ему следует записать.

— Чего тебе надо? — молвил удивленный император.

— Эту книгу каждый день требует к себе вдовствующая императрица, — ответил евнух. — Сейчас Ваше величество провели у государыни подряд две ночи, а я вынужден оставить в книге обе графы пустыми. Старая императрица снова будет гневаться. Нижайше прошу Ваше величество подумать об этом!

Император изменился в лице.

— Как ты смеешь вмешиваться в мои личные дела?!

— Это вовсе не моя дерзость, а священный приказ вдовствующей императрицы, — ответил евнух.

Император, который и без того весь кипел от злости, пришел в страшную ярость при вести о том, что тетка старается подавить его с помощью своих приказов. Не раскрывая рта, он с силой пнул евнуха ногой. Тот, схватившись за голову и недовольно бормоча, опрометью бросился в сторону.

Вечером император велел привести любимую наложницу Бао. Он рассказал ей о словах евнуха из Палаты важных дел.

— Старая государыня, и в самом деле, чересчур забывчива! — произнесла наложница Бао. — На словах передала власть Вашему величеству, а, по существу, никакой свободой вы не пользуетесь! Теперь изволила добраться до вашей постели! Неудивительно, что Ваше величество так рассердились!

Как уже говорилось, Гуансюй был сыном Дафэы — родной сестры Цыси. Следовательно, он доводился племянником Цыси, а она была его теткой. Жена императора Гуансюя Лун Юй была дочерью генерала Гуй Сяна — младшего брата Цыси, т. е. доводилась ей племянницей, а императору — двоюродной сестрой. Смысл такого брака состоял в двойном скреплении родственных уз: по крови род Айсинь Гиоро (к нему принадлежали все маньчжурские императоры) сливался с племенем Нира (из него вышла Цыси). Такова была цель вдовствующей императрицы, когда она устроила помолвку Гуансюя с Лун Юй.

Лун Юй — супруга государя — занимала видное место среди фрейлин. Особой красотой она не отличалась. Будучи от природы очень доброй и привязчивой, она всем сердцем льнула к старой императрице, вовсе не интересуясь ее царственным племянником. Император не только не любил, но даже презирал ее, и вот теперь она стала его женой. Гуансюя охватила злость, но ослушаться приказа тетки он не смел. Оставалось только затаиться и согласно обычаю пойти к старой императрице с благодарностью за выбор жены.