Его замечание поразило меня еще больше, чем первое: он не только проявил готовность простить меня, но и показал, что готов помочь мне скрыть этот инцидент, чтобы он не причинил мне вреда.

Я подошел и пожал ему руку. Пожал ее не только рукой — всем сердцем. Возвращаясь к себе в кабинет, я чувствовал себя очень хорошо: мне хватило храбрости сменить непра­вильное на правильное.

Но это не конец истории. Это только начало\На основе этого инцидента я принял решение: никогда не попаду в положение, когда другой человек, необразованный или гра­мотный и начитанный, сможет унизить меня, потому что я потерял самоконтроль.

И после принятия этого решения во мне начали происхо­дить удивительные перемены. Перо мое приобрело большую силу. Устная речь стала гораздо убедительней. У меня стало появляться все больше друзей и все меньше врагов. Инцидент обозначил один из важнейших поворотных пунктов в моей жизни. Он показал мне, что человек не научится контролиро­вать других, пока не умеет контролировать самого себя. Он ясно показал мне смысл слов: «Когда боги хотят уничтожить кого-нибудь, они лишают его разума». Он помог мне понять суть закона непротивления злу насилием и разобраться во мно­гих местах святого писания, относящихся к этому закону.

Этот инцидент дал мне ключ к огромной сокровищнице знаний, которые помогали мне во всех делах, а позже, ког­да враги попытались меня уничтожить, дали могучее за­щитное оружие, которое никогда меня не подводило.

Недостаток самоконтроля — самый опасный недостаток среднего продавца. Перспективный покупатель говорит не­что такое, что продавец не желает слышать, и, если у него отсутствует самоконтроль, он «нанесет ответный удар», и эта его ремарка окажется фатальной для сделки.

В одном из больших магазинов Чикаго я стал свидетелем инцидента, иллюстрирующего важность самоконтроля. Пе­ред прилавком, где принимаются жалобы, выстроилась длин­ная очередь женщин. Они рассказывали стоявшей за при­лавком девушке о своих неприятностях и недостатках мага­зина. Некоторые женщины были очень рассержены и гово­рили неприятные вещи. Молодая женщина за прилавком выслушивала их без малейших признаков недовольства. Она с улыбкой направляла жалующихся в нужные отделы мага­зина и делала это с таким самообладанием и очаровательной вежливостью, что я поразился ее самоконтролю.

Сразу за ней стояла другая женщина. Она тоже выслу­шивала жалобы, что-то записывала на листочках бумаги и показывала эти листочки первой. На листочках излагалась суть жалобы, конечно, без ядовитых слов и гнева.

Молодая женщина за прилавком, выслушивавшая жа­лобы, была абсолютно глуха.Помощница сообщала ей необходимые факты, записывая их на листочках.

Такая изобретательность поразила меня; я отыскал уп­равляющего и расспросил его. Тот объяснил, что выбрал глухую женщину для выполнения самой трудной и очень важной для магазина работы именно потому, что не сумел найти для нее нормально слышащего человека с достаточ­ным самоконтролем.

Наблюдая за длинной очередью разгневанных женщин, я видел, как на них действовала приятная улыбка девушки за прилавком. Они приходили к ней, рыча, как волки, а уходи­ли кроткие, как овцы. У некоторых на лицах появлялось растерянное, глуповатое выражение: самоконтроль девушки заставил их устыдиться.

С того времени как стал свидетелем этой сцены, всякий раз, испытывая раздражение от не понравившейся мне реп­лики собеседника, я вспоминал самообладание и самоконт­роль этой молодой женщины за прилавком; часто мне при­ходило в голову, что у всех должны существовать своего рода «мысленные затычки для ушей», которые нужно упот­реблять время от времени. Лично я выработал привычку «затыкать» уши, не случая болтовню, которая раньше вы­зывала у меня негодование. Жизнь слишком коротка и в ней слишком много созидательной работы, чтобы «нано­сить ответный удар» всем, кто сказал что-то такое, что вы не желаете слушать.

В своей юридической практике я наблюдал за тем, как опытные адвокаты используют особый трюк, когда хотят добиться ответа от свидетеля, упрямо говорящего «не знаю», «не помню». Когда ничего не срабатывает, адвокат начинает сердить свидетеля; в таком состоянии свидетель утрачивает самоконтроль и делает заявления, которые не сделал бы, если бы сохранил хладнокровие.

Большинство из нас проводит всю жизнь в ожидании неприятностей. И обычно мы находим то, что ищем. В сво­их путешествиях я изучал людей, погруженных в «вагон­ные разговоры»; девять из десяти обладают таким недоста­точным самоконтролем, что готовы принять участие в об­суждении буквально любой затронутой темы. Но есть и та­кие, которые молча сидят в купе для курящих, прислуши­ваются к разговору, но не вмешиваются.

Однажды я ехал из Олбани в Нью-Йорк. В дороге «клуб купе для курящих» пустился в обсуждение покойного Ри­чарда Крокера, который тогда возглавлял Таммани-холл. — штаб-квартиру Демократической партии штата Нью-Йорк. Обсуждение становилось все громче и оживленней.

Все разгорячились, кроме одного пожилого джентльмена, который и разжигал дискуссию, и живо интересовался ею. Этот джентльмен оставался спокойным и, казалось, наслаж­дается всеми обвинениями, которые бросались «тигру» Там-мани-холл. Конечно, я решил, что он враг главы Таммани-холл, но ничего подобного!

Это был сам Ричард Крокер

Таков был один из его хитроумных способов узнавать, что о нем думают и что собираются предпринять его недруги.

Кем бы ни был Ричард Крокер, он обладал самоконтролем. Может, именно поэтому он в течение такого долгого срока был неоспоримым главой Таммани-холл. Люди, контролирую­щие себя, обычно возглавляют все дело, каким бы они ни было.

Пожалуйста, перечитайте последнее предложение преды­дущего абзаца, потому что оно содержит в себе внушение, которое может оказаться для вас полезным. Это самый обыч­ный случай, но именно в таких случаях скрывается великая правда жизни — скрывается именно потому, что случаи са­мые обыденные и повседневные.

Недавно я сопровождал жену на дешевую распродажу с призами. Наше внимание привлекла толпа женщин, кото­рые отталкивали друг друга перед прилавком с юбками. Одна женщина лет сорока пяти пробралась на четвереньках через толпу и неожиданно возникла перед клиенткой, кото­рый была занята продавщица. Громким напряженным голо­сом она потребовала, чтобы занялись ею. Продавщица ока­залась дипломатом, хорошо понимающим человеческую при­роду; она также обладала самоконтролем; она приятно улыб­нулась и сказала: «Да, мисс;через минуту займусь вами».

Та сразу успокоилась.

Не знаю, подействовало ли на нее обращение «мисс» или ласковый тон голоса; возможно, и то и другое одновремен­но. Знаю, однако, что продавщица была вознаграждена за свой самоконтроль, продав три юбки, и счастливая «мисс» удалилась, чувствуя себя молодой.

Жареная индейка — прекрасное блюдо, но однажды оно стоило моему другу-издателю заказа на пятьдесят тысяч. Произошло это сразу после Дня благодарения. Я привел в контору издателя одного важного русского, который хотел напечатать в Соединенных Штатах книгу. Русский говорил на ломаном английском, и ему трудно было выражать свои мысли. Во время разговора он задал моему другу вопрос, который тот принял за выражение сомнения в своих изда­тельских способностях. И не сдержался, ответив:

—  Беда с вами, большевиками, в том, что вы подозри­тельно смотрите на весь мир из-за своей близорукости.

Мой «большевик» подтолкнул меня локтем и прошептал:

— Джентльмен, кажется, болен. Зайдем позже, когда ему станет лучше.

Но больше он так и не пришел. Разместил свой заказ у другого издателя, и, как я узнал позже, этот заказ принес прибыль в десять тысяч!

Десять тысяч долларов — дороговато за порцию индей­ки, но именно столько заплатил мой друг; извиняясь за этот инцидент, он оправдывался тем, что накануне обед с индейкой вызвал у него несварение и поэтому он утратил самоконтроль.