( 37 )

Все эти камни, всю эту печаль и весь свет,

Осколки часов полуночных и пепел полудня,

Все искривлённые святости трубы,

Ржавые нимбы и стену, все башни её,

Все эти пророчества с недержанием старцев,

Потные ангелов крылья, вонючие

Свечи, искусственный этот туризм,

Избавленья навоз, жажду ахать и трахать,

Мусор  небытия времени, бомб и любви,

Всю эту пыль и все кости в процессе

Воскресенья из мёртвых и возрождения духа,

Все эти камни, всю эту печаль…

Взять бы их все и наполнить ущелья

Вокруг. Пусть Иерусалим превратится в равнину,

Откуда сладостный мой самолёт

                              ( 38 )

И, несмотря на всё это, я должен

Любить Иерусалим и всегда помнить того,

Кто пал за него на Мосту маслобойни, [19]

Чья смерть стала водоразделом

Между одной памятью и другою и между

Надеждой одной и другой, и который

Был этой землёй и её плодом,

В котором сплелись воедино

Ангелов крылья, их трубы и пальмовый лист,

Того, кто и есть все спасенья, утешенья и смерти

Во имя небес и земли,

Кто встал и стоял, кто стоял и упал,

И чьё тело – ворота ещё одни в этой стене,

И чей голос и есть глас народа, как в день воскресения мёртвых,

Кто в каждом мече - как меч, как ночь -

В каждой ночи, кто слышен, как шум в тишине.

И сейчас подымается он, движим лёгким дыханьем

Тихо спящего малыша,

                          растворяясь в небесном блаженстве,

И весь Иерусалим – смысл смерти его.

                              ( 39 )

В Иерусалиме, который

Вечно стоит

В святости, в славе своей,

Двое легли в кровать –

Создать

Нового, счастливого человека.

Перевод – Адольф Гоман, 2001г.