– Завтрак? Быть может, вы хотите позавтракать?
– В такой час?
Андерсоны ушли в пять утра. Она слышала, что они остановились недалеко, в отеле Элбани на Пиккадилли. Тем не менее до постели они могли добраться не раньше шести. С тех пор прошло восемь часов, поэтому она не ожидала такого ответа на свое предложение. Но это же был Уоррен, циник, ненавидящий женщин, англичан, Мэлори, самый худший из братьев. Однако она пропустит колкость мимо ушей и оставит без внимания его холодную манеру держаться.
Эми встала, чтобы выйти из-за стола.
– Я полагаю, вы хотите видеть Джордж?
– Черт побери, неужели решительно все ее так зовут?
Как будто не замечая его раздражения, она ответила:
– К сожалению, когда дядя Джеймс представлял нам молодую жену, он назвал ее именно так, а она не поправила его. Только через некоторое время мы узнали, как ее зовут, но продолжаем так говорить по привычке. – Она пожала плечами. – Вы как будто тоже не зовете сестру Джорджиной, не так ли?
Уоррен казался опечаленным. Может быть, так он выглядит, когда смущен? Он и должен был смутиться. «Джорджи» ненамного женственнее, чем «Джордж». Но она совсем не хотела, чтобы он чувствовал себя неловко. Как ей не везет! Надо быть осторожнее и избегать имени, против которого он так настроен. Помолчав немного, она сказала:
– Тетя и дядя еще отдыхают. Они вставали ночью на первое кормление. Но потом улеглись, когда Джек заснула.
– Я вас умоляю не называть мою племянницу этим скверным прозвищем.
Это было скорее требование, чем просьба, и оно не скрывало настоящего гнева. Она внутренне вся задрожала: вызвать гнев Уоррена вот так, напрямую, один на один, было просто небезопасно. А что, если Джеймс вчера не шутил насчет ремня? Эми непроизвольно стала разглядывать его пояс. Он был очень широким и сделан из толстой кожи. Должно быть, чертовски больно испытать на себе эту штуковину.
– Какого черта, куда вы смотрите?
Эми мгновенно вспыхнула и думала только о том, как хорошо было бы спрятаться под столом. Потом она решила не кривить душой.
– На ваш ремень. Вы действительно воспитывали сестру с его помощью?
Он помрачнел еще больше.
– Это все россказни вашего дядюшки?
Эми собрала все свое мужество и не отступала:
– Но все-таки?
– А вот это не ваше дело, деточка, – угрюмо сказал Уоррен.
Она вздохнула, сожалея о своем любопытстве, а впрочем, он, кажется, будет принимать в штыки каждое ее слово. Поэтому она просто решила заговорить о другом:
– Я вижу, вы серьезно относитесь к именам. Все мои дяди, кстати, тоже. Это началось с имени моей двоюродной сестры Реджины. Вся семья зовет ее Реджи, но дядя Джеймс решил отличиться и стал называть ее Риган. Сейчас скандал поутих, но сначала это посеяло семена раздора. Странно, что в этом вы так похожи.
Ее невинное замечание, однако, привело лишь к тому, что лицо Уоррена исказила гримаса отвращения, ибо его сравнили с Мэлори. Это было до того нелепо, что хотелось расхохотаться, но она не рассмеялась и даже не улыбнулась, наоборот, постаралась смягчить свой намек.
– Если вас это хоть немножко утешит, то скажу, что сегодня утром ваша сестра никак не могла опомниться, услышав о задумке дяди Джеймса. Она сказала, что назовет свою дочь Жаклин, в крайнем случае Джекки, а если ему это не нравится, он может делать все, что хочет.
– Вот именно.
– Уоррен, пожалуйста… вы не против, если я буду так вас называть?
– Вы можете называть меня мистер Андерсон или, если угодно, капитан Андерсон, – процедил он сквозь зубы, скорее всего потому, что она его, кажется, осуждала.
– Нет, так не пойдет, слишком официально. У нас с вами будут другие отношения. Если Уоррен не подходит, то я придумаю что-нибудь другое. – Она лукаво улыбнулась ему и прошла мимо, прекрасно отдавая себе отчет в том, что он просто потерял дар речи на какое-то мгновение, не находя ответа на вопрос, какие это у них должны быть отношения, если не «официальные». Ничего, у них будут отношения, даже если сейчас их и нет.
Эми сделала несколько шагов к лестнице, обернулась и увидела, что он смотрит ей вслед. Она не удержалась и сказала:
– Вы можете подняться в детскую, если хотите полюбоваться на Джек. Или можете подождать, пока Джордж встанет.
Не дожидаясь ответа, она стала медленно подниматься и услышала, как он неохотно проворчал:
– Я хотел бы увидеть малютку.
– Тогда пойдемте, я отведу вас.
Эми, не оборачиваясь, подождала, пока он догонит ее, но он взял девушку за руку, и она от неожиданности тихонько вздохнула.
– А что, собственно, вы тут делаете?
– Я буду помогать вашей сестре, пока доктор не разрешит ей вернуться к своим обязанностям.
– Почему именно вы?
– Просто потому, что мне нравится ваша сестра и мы стали друзьями. Теперь вас не мучит совесть, что вы так скверно со мной обошлись?
– Нет, – быстро ответил он, но все же ей показалось, что складка у его губ стала помягче, а глаза чуточку потеплели, и добавил: – Для девушки вашего возраста вы очень смелы.
– Господи, только не улыбайтесь, ведь тогда покажутся ямочки на ваших щеках! – вскричала она в притворном ужасе.
К своему удивлению, он не удержался от смеха, но тут же замолчал и даже покраснел. Эми отвернулась, чтобы не смущать его еще больше, и направилась к слабо освещенной детской.
Очаровательная крошка спала, повернув головку набок, маленький кулачок был прижат ко рту. Несколько прядок волос были совсем светлыми. Любопытно, какими станут ее глаза, зелеными или темно-карими? Пока они были голубыми, как у всех новорожденных.
Уоррен неслышно подошел и встал рядом с Эми, любуясь малюткой. Непонятная тоска овладела Эми: они были наедине, Джек безмятежно спала; может, больше такого случая не будет. Скорее всего это единственная возможность: Уоррен недолго пробудет в Англии, а их семьи такие большие! Она просто не знала, что делать.
Эми искоса посмотрела на Уоррена и опять отметила, каким нежным взглядом он смотрит на племянницу. Немногие удостаивались такого взгляда!
– Вы находите детей прелестными?
– Я люблю их, – ответил он, не глядя на нее. Пожалуй, он просто рассуждал вслух, потому что добавил: – Они не разочаруют и не разобьют вам сердце, хотя бы пока не вырастут.
Она не знала, кого он имеет в виду: свою сестру или женщину, которую он любил, или обеих вместе, поэтому Эми, ни слова не говоря, молча наслаждалась тем, что они стоят так близко. Уоррен и Дрю были очень похожи, несмотря на восемь лет разницы, но только внешне. Эми так хотелось заглянуть под непроницаемую оболочку, за которой, как в раковине, скрывалась душа Уоррена. Быть может, там, где-то глубоко, скрывается еще один веселый, обаятельный Дрю. Она надеялась также увидеть нежного и внимательного человека, человека, который не случайно мог быть таким заботливым по отношению к своей единственной сестре, а сейчас проникся такой любовью к племяннице. Она многое о нем знала, знала, что он пережил глубокую обиду, что сердце его растоптано и поэтому он так холоден, циничен и недоверчив. Как справиться со всем этим? У Эми не было ответа, кроме уверенности в том, что добьется своего. Неожиданно она услышала собственный тихий шепот:
– Я хочу тебя, Уоррен Андерсон.
Эти слова сами собой сорвались с ее губ. Эми была готова провалиться сквозь землю. Она всегда была смела, но не настолько же! Она тут же поправилась:
– Вношу ясность. Во-первых, я хочу за тебя замуж, а во-вторых, хочу всего, что за этим стоит.
Сначала он ничего не ответил: на этот раз она по-настоящему сбила его с толку. Но затем его цинизм взял верх.
– Видишь ли, начало было забавным, а продолжение никуда не годится. Я не собираюсь жениться. Никогда!
– Знаю, – вздохнула Эми. Сегодня ей решительно не везло с прямотой. – Но я надеюсь это изменить.
– В самом деле? А как? Как, девочка моя, ты собираешься это изменить?
– Начну с того, что ты перестанешь относиться ко мне, как к маленькой девочке. Я вполне созрела для замужества и могу заботиться о своей собственной семье.
