— Значит, этого больше не будет?

— Этого больше не будет. — Сара пощекотала его спину. — Это одна из немногих вещей в моей жизни, которых мне будет не хватать.

— Ну конечно.

— Это правда. На самом деле, мне будет не хватать только того, чем мы занимались с тобой. — Ее глаза расширились, увлажнились, моргнули. — Ты хоть представляешь, насколько ты важен для меня? Когда я думаю, что у меня больше не будет тебя, я едва могу дышать. Вот ты смотришь на меня грустными собачьими глазами, весь такой отвергнутый, и жалеешь себя, но не думаю, что ты понимаешь, что отказаться от тебя — это самый трудный, ужасный, болезненный поступок, который я когда-либо совершала и еще совершу.

Джейми слез с нее, отталкивая теплоту ее лести и переваривая холодное содержание, скрывающееся под ней. «Отказаться от тебя... у меня тебя больше не будет... мне будет не хватать...»

— Я больше никогда тебя не увижу, правда? — спросил он, подбирая одежду, собирая свое физическое «я» воедино.

— Никогда не говори «никогда», — ответила Сара и засмеялась неприятным смехом.

— Потрахались на прощание?

— Я думала, ты сразу понял.

Джейми заставил себя оглянуться на нее. Голая, бесстыдно раскинувшаяся. Она закуривала сигарету, как всегда. Он никогда больше не увидит, как она закуривает.

— Я подумал, что это прощание с гребаным траханьем. Я не знал, что это называлось «прощай навсегда, живи спокойно». Я не представлял, что ты настолько с ума сошла. Не думал, что ты откажешься от десяти лет дружбы из-за сумасшедшего старика, который тебя поколачивает.

Она скривилась и встряхнула головой, словно пытаясь избавиться от этих слов.

— Мы будем видеться, Джейми. Просто не гак часто. Это будет вдвое приятнее, потому что вдвое реже.

На минуту ему показалось, что он сейчас заорет. Он отвернулся и потянулся к ботинкам, довольный, что для распутывания торопливо развязанных шнурков требовалась сосредоточенность.

— Ладно, Сара. Запиши номер телефона и адрес, и я позвоню тебе через пару дней. Может, мы с Шелл зайдем поужинать, когда вы устроитесь.

— Джейми, я не думаю...

— Да, я тоже не думаю, что Шелли захочется тусоваться с престарелым учителем. Просто зайду, и мы выпьем вместе или что-нибудь еще придумаем.

Сара коснулась его плеча, но он не поднял глаза от ботинок

— Лучше я тебе позвоню. Не думаю, что Дэниел...

— Ладно, хорошо, прекрасно. Позвонишь как-нибудь. — Ботинки были надеты. У него не было больше причин здесь сидеть. — Ладно, увидимся. Спасибо за все. — Он встал.

— Джейми! — Сара вскочила перед ним, голая, с дикими глазами. — Как ты можешь быть таким спокойным?

— Не знаю. Как ты можешь быть такой жестокой?

Сара потянулась к нему, но он отстранился. Если она дотронется до него, он рассыплется на куски.

— Я не могу тебя вот так отпустить.

— Почему нет? Мы же не навсегда расстаемся? То есть мы ведь все время будем видеться. Ты мне позвонишь. — Джейми пошел прочь. Шаг за шагом.

— Да, да, позвоню, Джейми. Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда? Ты знаешь, что я позвоню тебе, как только смогу? — Ее голос уже звучал далеко-далеко. Она уже превратилась в воспоминание. Больше того — она была воспоминанием о мечте, которая была у него когда-то. Чудесная мечта, пока она длилась.

10

Сара приняла такой горячий душ, какой только могла вытерпеть. Похмелье ощущалось еще сильнее, чем утром, синяки от ударов Дэниела налились пульсирующей болью, и вдобавок ее всю трясло. Горячая вода должна была успокоить ее, но тошнота и озноб только усилились. Она выбралась из-под душа, и ее снова скрутили сухие рвотные спазмы. Она сполоснула лицо холодной водой и оделась.

Она пила кофе и тряслась, стараясь собраться с силами, чтобы начать укладывать вещи, и тут вернулся Майк.

— Черт, до чего же я по тебе скучал, — он обнял ее. — Что с тобой, маленькая? Тебе что, холодно?

Сара вывернулась из объятий.

— Все в порядке. Просто у меня мало времени, так что...

— Понимаю. — Майк сел на диван и смотрел на нее снизу вверх. — Что происходит?

— С кем?

— С нами.

— Да ничего особенного. Раньше мы трахались, теперь нет.

На секунду его лицо сморщилось, но быстро разгладилось.

— Джейми сказал, у тебя с кем-то роман.

Она вздохнула и села рядом с ним.

— Да.

— Правда, что он твой старый учитель?

Она кивнула, и Майк прищелкнул языком. Его привычка вызывала у Сары желание этот язык отрезать. Майк зажег сигарету и предложил Саре, она отмахнулась и сама достала себе сигарету.

— Джейми сказал, что он тебя бьет.

— Дже... — У Сары сжалось горло. Она болезненно откашлялась и попробовала снова. — Ему трудно быть объективным. Он все не так понимает.

— Кто? Джейми?

— Да.

Майк сощурился на нее сквозь дым.

— Ты уходишь от ответа, Сара. Этот мужик тебя бьет или нет?

— Нет.

Глаза Майка так сощурились, что почти исчезли, а нижняя губа задрожала, как у обиженного ребенка.

— Значит, этот синяк у тебя на лбу оттого, что ты об дверь ударилась?

Сара подавила желание прикрыть синяк рукой.

— Не представляю, где его поставила. У меня была тяжелая неделя.

— Ну да, конечно. — Майк наклонился в ее сторону, чтобы погасить сигарету в переполненной пепельнице. — Значит, ты влюбилась в этого парня, и это значит, что у нас все кончено?

— Да.

Майк почесал шею так сильно, что появились розовые полоски.

— Ты вдруг увлеклась моногамией?

— Вовсе нет. Я всегда буду трахаться с кем захочу и когда захочу. Просто мой первый выбор — это он, а когда я стану с ним жить, мы все время будем вместе, и я просто не найду времени, да и не захочу трахаться с тобой или с кем угодно другим.

— Ты с ума сошла.

— Называй это как хочешь.

— Замечательно! Я за тебя прямо-таки счастлив.

Сара схватила его руку и отвела от шеи. Она испугалась, что иначе он процарапает себе дыру в горле. Рука была горячая и влажная, лицо в красных и белых пятнах. Впервые Сара поняла, что у мужчины, сидящего напротив нее, есть чувства.

— Извини, Майк, но у меня правда ужасно много дел. Мне надо собрать вещи, сообщить, что я съезжаю с квартиры, и...

К изумлению Сары, глаза Майка наполнились слезами. Он зажмурился, но слезы вытекли из-под век и смочили щетину на щеках. Сара была уверена, что если сегодня увидит еще одного плачущего мужчину, то убьет его.

— Майк…

У нее не было слов, чтобы его утешить. Он ей даже не нравился. Единственное, что у них было общего, — это склонность к грубому сексу. Когда Майк был одет, расстроен, плакал, Саре просто хотелось, чтобы он ушел.

— А если я уйду от Джесс? — спросил он, вытирая глаза тыльной стороной ладоней.

— Какие глупости ты говоришь. Не раскисай.

Он посмотрел на нее так, что у нее мурашки по коже побежали.

— Я думаю, я люблю тебя, Сара. Я не хотел влюбиться, но влюбился. Не могу поверить, что ты собираешься...

Задыхаясь от его нужды в ней, Сара сделала единственное, что могло разрядить невыносимое напряжение. Она села к нему на колени и поцеловала. Поцеловала так, как будто они были любовниками, встретившимися после долгой разлуки в стране, разоренной войной, как будто она не любила Дэниела, как будто не тосковала по Джейми, как будто ее тело и душа не были изношены до дыр неделей, наполненной грязным сексом и тоской, заставлявшей ее обгрызать ногти. Она целовала его, пока эмоции не отступили, и пока на первый план опять не вышел член.

Майк настоял на прощальном сексе, и Сара решила, что от этого только почувствует себя лучше. Майк, врубающийся в нее и рычащий непристойности, заглушал воспоми-нание о карих глазах Джейми, просивших о чем-то, чего она не могла дать.

Сара всегда инстинктивно знала, что секс с любимым человеком — это нечто бесконечно более болезненное, чем самый физически насыщенный секс с мужчиной, к которому ничего не испытываешь. Но вдруг она увидела новый, ужасный смысл в этом довольно плоском наблюдении. Если секс с любимым человеком заставляет ее чувствовать боль и страх, а при сексе с доминирующим садистом она полностью теряет контроль над своим телом, то, что произойдет, когда ее, наконец, трахнет Дэниел Карр?