Сара почувствовала его дыхание на своей шее.

— Телевизор на кухне я раздобыла именно там. Он не цветной, но работает вполне нормально. Мне нравится смотреть ночные новости, когда прихожу домой с работы. Он составляет мне неплохую компанию.

— У тебя нет родителей?

— У всех есть родители, глупый!

— Где же они тогда? Почему ты живешь в таких условиях?

Саре понравилось, что он хочет ее понять. Конечно, нечего было даже надеяться на то, что это ему когда-то удастся, но ей было приятно, что он, по крайней мере, пытается.

Она слегка подалась назад, поймав его руки и притягивая их к своей талии. Он тихонько вздохнул от удовольствия и прижался губами к ее шее.

— Ты читал когда-нибудь «Джейн Эйр»?

— Читал что?

Этот вопрос явно застал его врасплох, но он достаточно быстро ответил.

— А... да, да. Кажется, читал. Давно. Еще в школе.

— Ты помнишь, почему Джейн решает оставить удобный и красивый Торнфилд Холл, даже зная, что ей придется жить в нищете, без крыши над головой? Почему она по собственной воле решает превратиться из гувернантки в нищенку?

— Не знаю... — он тихо рассмеялся ей в волосы, — я не ожидал такого вопроса.

— Она ушла, потому что ее человеческое достоинство стоило куда больше, чем комфорт и теплая постель.

Она повернулась и заглянула ему в лицо.

— Вот почему я живу так, как живу.

О, эта жалость в его взгляде! Сара сняла с него очки, чтобы ничто не мешало ей видеть его глаза, и чистая искренность этого чувства отдалась тянущей болью во всем ее теле.

С внезапно нахлынувшей на нее страстью она поцеловала его, выдернув сначала его рубашку, потом, взявшись за ремень, расстегнула ширинку.

Она обхватила его рукой за талию и потянула за собой на кушетку, заскрипевшую в знак протеста. Она знала, что от нее воняет салом, табаком и пивом, но ему явно было на это наплевать. Он то и дело повторял: «О господи!»

На нее произвело впечатление то, как быстро и легко он раздел ее. Сначала он стянул платье, так, что волосы не зацепились за молнию, потом снял резинку с волос, распуская их.

У него наверняка есть дочь, подумалось ей. Мужчины, у которых есть дочери, знают, как раздеть девушку, не причинив неудобств.

У Сары тоже были кое-какие отработанные движения в запасе, чтоб произвести впечатление: презерватив, возникший словно из ниоткуда, открытый одним движением пальцев и надетый раньше, чем он успел бы сказать, что не хотел бы им пользоваться. А потом крошечное движение бедрами, едва заметный наклон ее таза — и он был внутри нее.

Его лицо изменилось в ту же секунду. На нем появилось то выражение, за которое Сара, пусть на пару мгновений, но любила каждого мужчину, с которым трахалась: шок оттого, что он вошел в нее, смешанный с благодарностью за то, что она это позволила. У большинства мужчин это выражение возникало лишь в самом начале, а потом сменялось вожделением и триумфом. Но этот милый, мягкий отец семейства остался таким же благодарно-удивленным почти до самого конца. Только перед тем как все кончилось, как и у всех остальных мужчин, его лицо исказилось желанием наконец получить оргазм.

Сара кончила, как и всегда, потому что знала, как управлять своим телом, как лечь, как напрягаться и расслабляться, сжать все внутри или наоборот, как сделать так, чтобы мужчина не кончил раньше, чем она полностью насладится им.

Мистер Карр, другой отец семейства, чьи дочери научили его, как раздевать девочек, не запутавшись в их волосах, обучил ее всему этому, и за это она была ему благодарна каждый день своей жизни. Но он также научил ее и тому, что оргазм по сути ничего не значит: это было все равно, что чихнуть или как следует выплакаться. Но хоть она и пристрастилась к сексу, как к наркотику, сколько бы она ни кончала, она все равно в глубине души надеялась на другое — на то, чтобы слиться воедино, превратиться в двуспинное чудовище.

С каждым мужчиной каждый раз она ждала этого непостижимого разумом момента, когда два человека сливаются друг с другом, теряя себя, и обретая друг друга; она так надеялась, что мистер Карр был не единственным, кто мог бы дать ей это ощущение. Но после семи лет упорного поиска и секса с каждым встречным она уже начинала терять веру в то, что это возможно.

Рядом с ней тяжело дышал от наслаждения потный мужчина, который был опробован, использован и в итоге оказался ничем не лучше других сексуальных партнеров. С ним было хорошо потрахаться, и не более того.

После того как он ушел, Сара выкурила последние три сигареты и допила обе банки выдохшегося пива. Она отложила в сторону уведомление о просроченной уплате за электричество, чтобы, наконец, добраться до томика с «Домом Радости», который она взяла с собой в ванную.

Она дочитала почти до половины; возможно, сегодня ей удастся заснуть пораньше. Но меньше чем через час перегорела лампочка. Она, конечно, могла бы встать и заменить ее, но ей стало лень. Последняя прочитанная строчка засела в ее голове: Ни разу за всю жизнь ее не покидало ощущение, что жизнь проходит мимо нее. Она провалялась без сна почти до утра, слушая, как копошатся и пищат крысы во дворе за окном.

В прошлую субботу, когда она должна была появиться на вечеринке со своими старыми друзьями, Сара всю ночь провела в постели с девятнадцатилетним танцором. В воскресенье она спала и занималась, отключив телефон.

В понедельник она сходила в университет, потом отправилась на работу, а затем занималась сексом с мужчиной, который подвез ее до дома.

Так что лишь во вторник она подошла к телефону и получила целый шквал эмоций от Джесс, разъяренной тем, что Сара не пришла на вечеринку. У Сары болела голова, и она опаздывала на занятия, поэтому, чтобы заткнуть неиссякаемый поток слов Джесс, ей пришлось пообещать, что она встретится с ребятами в пабе после работы.

Она провела большую часть дня, жалея об обещанном, и явилась на встречу в отвратительном настроении, ожидая, что ей придется скучать, и даже не переодевшись из рабочей одежды во что-нибудь поприличнее.

Она с облегчением обнаружила, что Джейми тоже был там, хотя это обстоятельство несколько омрачал тот факт, что Шелли была вместе с ним. К большому ее удивлению, парень Джесс оказался очень привлекателен.

— Наконец-то мы встретились, — сказал Майк, поцеловав ее руку.

— Наконец-то? Я узнала о твоем существовании всего три дня назад.

Он задержал ее руку в своей.

— Но я о тебе слышу уже который месяц. Джесс постоянно о тебе рассказывает.

Сара приподняла брови, взглянув на Джесс, — та сияла. Она снова повернулась к Майку.

— Я так понимаю, что ты считаешь меня тупой шлюхой, живущей в жуткой дыре?

Он рассмеялся.

— А это не так?

— Иногда так. Но порой...— Она высвободила свою руку и сказала: — Я просто обыкновенная официантка, которая очень много и тяжело работает и на данный момент отчаянно нуждается в бокале пива.

Майк отправился за пивом для нее. Сара воспользовалась этой возможностью, чтобы сказать Джесс о том, что ее новая пассия — стоящий экземпляр.

— Он мне действительно нравится, — сказала Джесс, — действительно, очень- очень сильно нравится, знаешь?

— Это здорово! — ответила Сара. — Я за тебя очень рада.

Джейми оттащил Сару в сторону и, наклонившись к ней, прошептал:

— Даже думать об этом не смей!

— Не понимаю, о чем ты.

— Сара, я серьезно. Посмотри, какой счастливой выглядит Джесс. Держи свои руки и все остальное подальше от ее парня.

— Но он просто неотразим! Как мне устоять против такого?

— Я не шучу.

Джейми сдвинул брови, как всегда, когда он хотел выглядеть серьезным и строгим. Сара никогда не говорила ему о том, что это выражение лица делает его очень милым, иначе он перестал бы так делать.

— Ты можешь получить любого мужика, какого захочешь. Но только не этого.

— А этого можно?

Сара ткнула пальцем в сторону первого попавшегося пьяницы, склонившегося над столом. Наконец-то Джейми улыбнулся.