- Вы говорили, что может быть и другая причина? - нерешительно напомнил пациент.

- Да, другая, - задумчиво произнес врач, - хорошо, что напомнили. Другая состоит в том, только не обижайтесь ради бога и не принимайте близко к сердцу… Это не катастрофа, - он сделал многозначительную паузу. - А что, если вы ее больше не интересуете, как мужчина? Все-таки значительная возрастная разница, делающаяся все заметнее с годами. Тогда возможно, что у нее есть кто-то другой, - пристально вглядываясь в пациента немигающими, немного выпуклыми глазами, которые вдруг увеличились, продолжил врач бесстрастным голосом.

- Возрастная разница, затем господин случай, и у нее появляется возможность сравнения… с выводами не в вашу пользу. Сами понимаете, - запретный плод сладок и обостряет чувственность, плюс привкус авантюризма щекочет нервы… Что с вами? Вам плохо?

По лицу пациента вдруг разлилась смертельная бледность, и он стал выглядеть старше своих лет. Лицо его окаменело, и эта окаменелость предвещала глубокий обморок. Врач на мгновение поразился происшедшей перемене, но вовремя взял ситуацию под контроль, заставив понюхать его нашатырный спирт и принять четыре таблетки валерианы.

- Надеюсь, вы не Отелло, - шутливо заметил он пациенту, - и, тем более, не будете убивать топором своего соперника. Напоминаю, это все только в теории. Так сказать, предположения.

Хотя ваше оплаченное время уже истекло, дам вам бесплатный совет использования методов наказания более цивилизованных, но, в тоже время, более действенных, чем у Отелло. В детстве мой отец наказал собаку следующим образом, - накоротко привязал ее к столбу во дворе и не отпускал ее длительное время, так что ей, бедолаге, пришлось справлять свою нужду прямо возле столба, где она стояла. Это на нее гораздо сильнее подействовало, чем если бы он просто ее побил.

В студенческие годы мне с ребятами пришлось наказать одного нахала подобным образом. Использовав хлороформ, мы усыпили его, затем спринцовкой ввели ему в прямую кишку раствор со слабительным и оставили в аудитории, где вскоре должна была начаться лекция. Представьте его ужас, - когда он пришел себя, то оказался на всеобщем обозрении, а штаны были полны испражнений. А этот запах, которым он, извините за выражение, провонял всю аудиторию… Больше мы его не видели, и хотя он вскоре покинул институт, но не ушел от позора… Ему пришлось уехать из нашего города. Так что слабительное очень сильное оружие, если его правильно использовать.

Пациент поднялся и в первый раз с любопытством огляделся.

- Вы что, здесь и живете?

- Да, я здесь проживаю и работаю. Это переоборудованная четырехкомнатная квартира - в холле приемная, в этой комнате кабинет, дальше по коридору гостиная и спальня.

Очень удобно - пациенты могут круглосуточно получать у меня консультации, конечно, расценки в вечернее время гораздо выше.

- Это не привносит неудобства в вашу личную жизнь? - удивился маленький человечек.

- Практически нет. Я фанат своей профессии, кроме того, разведен и живу один, - Феликс Маркович улыбнулся и тут же спохватился. - Извините, но у меня на это время назначено другому пациенту.

- Да-да! Простите меня, что вас задержал. До свидания! - нервно заторопился пациент.

- Не забудьте приобрести кассеты у секретаря, - убедительным тоном напомнил врач.

- Да-да. Спасибо, до свидания, - пациент пытался дрожащими руками открыть двери в противоположную сторону. Феликс Маркович величаво выплыл из-за стола, упругим шагом тренированного человека подошел к двери и распахнул ее.

- Прошу вас… - сказал он, даря на прощание свою замечательную улыбочку.

- Ах, извините, извините меня, - сказал неловкий толстый человечек и зацепился за несуществующий порог, но врач не дал ему опробовать мягкость ковролина, ловко придержав за локоть. Улыбчивая секретарша в одно мгновение оказалась возле них и приняла как эстафету этого неуклюжего человечка.

- Пациент желает приобрести кассеты первого уровня для женщин! - выдал ей задание врач и быстро скрылся в кабинете с очередным клиентом.

***

Петр Филиппович, так звали пациента, с нетерпением дождался вечера. За ужином усердно угощал жену припасенной бутылочкой грузинского вина «Цинандали». Для себя самостоятельно заварил три чашки крепчайшего черного кофе, чтобы не уснуть, и, сославшись на неотложные дела, занялся в другой комнате чтением беллетристики, однако никак не мог сосредоточиться на содержании прочитанного. Ровно в час ночи взял магнитофон, поставил его на туалетный столик возле спящей жены и негромко включил.

Приятный мужской баритон вещал с аудиокассеты:

- Раскаленное медное солнце зависло над головой, бесстыдно рассматривая и ощупывая твое обнаженное тело горячими лучами-щупальцами. Ты лежишь посередине песчаного островка, затерявшегося в безбрежном океане. Лазурные волны океана почти застыли в полуденной дреме, лишь изредка лениво накатывают на пологий берег острова. Близость океана не приносит ожидаемой прохлады, и ты изнываешь от густого знойного воздуха, плотного и горячего, как тело мужчины в постели.

Этот маленький островок совсем мал, полностью безлюден и пустынен. Лишь кокосовая пальма, одинокая, как и ты, под напором ветерка ритмично машет ветвями вверх-вниз, вверх-вниз, невольно ассоциируясь со сценами любви. Словно насмехается над тобой.

Твое разгоряченное тело становится все более и более чувственным. На смену расслабленному состоянию покоя приходит неудовлетворенный жар страсти.

Приятное возбуждение пронизывает все тело. Нетерпеливо дрожа, увеличиваются и становятся упругими груди, набухают от желания соски. Твоя рука, вначале нежно поглаживающая грудь, начинает ее жадно и нетерпеливо мять. Это нежно-грубые мужские движения - прелюдии любовной игры. Соски грудей, вначале упруго сопротивляясь, наконец, сдаются и выдают несколько капель молочка. Ты медленно, смакуя, слизываешь их язычком - оно чуть сладковатое. Рука скользит по животику, до самого его шелковистого низа, ощупывает влажные и горячие губы, клитор.

Возбуждение нарастает толчками - такими резкими, упругими, которыми входили в твое тело мужчины, заставляя забыть в эти моменты все на свете, гася твой огонь страсти горячими извержениями семени. Ты этого хочешь сейчас, немедленно, на этом пустынном острове…

Петр Филиппович, чувствуя бешеное возбуждение и жар горячего тела спящей жены, только удрученно вздохнул. Согласно прилагаемой к кассетам инструкции, он не должен проявлять первым инициативу, иначе сеанс психотерапии пройдет впустую.

Вместо сердца у него в груди бился громадный молот, который с каждым ударом заставлял Его расти. Повернувшись на бок, стал считать баранов, но каждый баран имел его обличье и не хотел подвергаться счету. Петр Филиппович поняв, что этой ночью ему уснуть не удастся, с ненавистью продолжал слушать противный баритон, повествующий о встрече на этом, как бы пустынном, острове, с длинноногой смуглой аборигенкой, о сексуальных играх, которые затеяла она с его женой, о чудом спасшемся на этом острове моряке с затонувшей яхты («не безлюдный остров, а просто проходной двор», - зло подумал Петр Филиппович), который от всех переживаний, выпавших на его долю, потерял мужскую потенцию, и что индианка с его женой делали, чтобы восстановить ее… А до рассвета было еще очень далеко.

Утром, так и не дождавшись прилива страсти у жены (ее поведение ничем не отличалось от обычного), отбыл как бы на работу, но туда не поехал, а устроился в автомобиле возле дома с радиоудлинителем, настроенным на домашний телефонный номер.

Долго ждать ему не пришлось, вскоре он услышал, как жена кому-то звонит. Бешеным усилием воли погасил желание сразу схватить трубку, в уме сосчитал до тридцати и включил, под сумасшедший стук сердца, трубку.

- Сегодня исключительный случай, - услышал он задыхающийся от страсти голос жены, - мне всю ночь снились эротические кошмары и я ничем не могу заниматься, а только думаю о тебе и о нем… Мне будет даже достаточно твоего обеденного перерыва, если я раньше не сойду с ума от желания… Никогда раньше не просила, но сегодня ты крайне необходим мне… Отставь свою работу ради нашей встречи, - сегодня ты должен принадлежать мне!