Одни готовили дельтапланы к полету, другие разворачивали парапланы, чтобы затем поймать ветер, наполнить им купол, взлететь в небо, и планируя, отправится в невообразимую даль, которая все же имеет границы.

Юлька отошла от группы, окружившей экскурсовода, которая что-то им оживленно рассказывала.

«Здесь не слушать надо, а разуть глаза! Авось, что-то интересное найду, на будущее, для газеты», - подумала она, подойдя к ближайшему дельтапланеристу, который возился со своим аппаратом. К своему удивлению, она увидела совсем молодого парнишку, одетого в чуть великоватый для него красный комбинезон и теплую шапочку. Он поднял голову, открыл для нее свое худощавое мальчишечье лицо, оценивающе посмотрел на нее и серьезно сказал:

- Шляются здесь всякие посторонние, потом дельтапланы пропадают, а им нет до этого никакого дела, - и через паузу, в течение которой растерявшая Юлька не смогла найти, что ответить на такой выпад, сообщил. - Меня зовут Петя. А тебя как?

- Посторонняя, - вздернув кверху носик, овладевшая собой Юлька бросилась в атаку. - Гражданин, предъявите ваш билетик для контроля! Прыгают тут всякие, безбилетные, а потом гору приходится ремонтировать!

- Тетя контролер, отпустите, пожалуйста, я больше не буду, - заблеял парнишка, изображая смущение. - В последний раз разрешите прыгнуть без билетика!

- Не говори такого - в последний раз, - посерьезнев, сказала Юлька. - Слова, мысли имеют свойство материализоваться. - Улыбнулась и представилась. - А меня зовут Юлька. Страшно летать на таких крыльях?

- В первый раз было страшно, а сейчас получаю огромное удовольствие, хотя и адреналина хватает каждый раз. Ветер в полете союзник и враг.

- А это сложно, вот так прыгнуть и полететь? - спросила Юлька.

- Чтобы прыгнуть, надо иметь смелость, а чтобы управлять дельтапланом, надо иметь умение, - важно сказал парнишка.

- Ну вот все-таки, трудно управлять им во время полета или нет? - все допытывалась Юлька. У парнишки на лице промелькнула ехидная улыбка.

- Не особенно, в зависимости от того, какая роза ветров. Сегодня пока она благоприятствует. Но, чтобы самостоятельно полететь, надо с полгодика потренироваться. Никак ты хочешь прокатиться на дельтаплане? - он не скрывал издевки. - Многие хотят, но вот когда доходит до дела, в последний момент трусят.

- Я не струшу. А вот ты не дашь прокатиться.

- Почему? Проинструктирую и возьму с собой, в обмен на шестьдесят гривен. Здесь такая такса.

- Извини, но у меня нет таких денег, - опечалилась Юлька. - Только двадцать. Ладно, прощай, пойду посмотрю, как люди летают. - И она повернулась, чтобы уйти, а ему стало ее жаль.

- Да ладно, постой. Я же сюда хожу не деньги зарабатывать, а получать удовольствие в полете. Это я так неудачно пошутил, - остановил ее Петя. - На моем дельтаплане можем полететь вдвоем, он оборудован соответствующей подвеской. Я ждал товарища, но вижу, что он сильно опаздывает. Единственное условие - поможешь дельтаплан снова оттарабанить сюда, на гору, а то одному очень тяжело.

- Спасибо, ты такой добрый! - обрадовалась Юлька. - Конечно, помогу!

- Раз испытав полет, твои глаза навечно будут устремлены в небо. Однажды там побывав, на всю жизнь ты обречен тосковать, - с пафосом произнес Петя. - Ты знаешь, кто это сказал?

- Нет, - призналась Юлька. - Но, по видимому, тот, кому довелось испытать полет.

- Леонардо да Винчи. Не знаю, довелось ли ему летать на изобретенном им аппарате, но тот здорово смахивал на дельтаплан.

Тут Юлька увидела, что ее группа собирается спускаться с горы, подошла к ним и сообщила, что останется здесь, так как хочет испытать себя в полете. К ее удивлению вся группа, в которой она до сих пор чувствовала себя чужой, решила задержаться, чтобы оказать моральную поддержку, а возможно и понаблюдать, как девушка, которая недавно испугалась темноты, вдруг собирается полететь по воздуху. Инструктаж занял у Пети полчаса. За это время погода резко испортилась, порывы ветра усилились. По Пете было видно, что он уже сожалел, что пообещал взять с собой в полет незнакомую девчонку, но она посмотрела на него такими умоляющими глазами, что он сдался. Он опоясал Юльку страховочными ремнями. Несмотря на то, что она храбрилась, но чем больше дело продвигалось к полету, тем больше ей становилось страшно. Гора теперь ей казалась очень большой, разбег с горки слишком коротким, а обрыв, с которого им предстояло совершить прыжок, чрезвычайно крутым и высоким. Если бы рядом не толпилась ее группа, возможно, она пошла бы на попятную, но прослыть трусихой, пускай даже перед совсем незнакомыми людьми, с которыми больше никогда не доведется встретиться, ей не хотелось. В ней словно поселились два человека: один хорохорился, и, умирая со страху, все же желал лететь, а второй не стеснялся страха, предлагал побыстрее спустится с горы, плюнув на мнение окружающих людей. Юлька все же взяла себя в руки и решилась лететь, тем более, вдвоем. Они поднялись на небольшую возвышенность на гребне горы, разбег с которой должен был отправить их в полет.

Дельтаплан тяжело надавил ей на плечи, непроизвольно выдав ей ассоциацию: дельтаплан - их крест, горка с которой предстоит взлететь - Голгофа, пространство - это вечность. Петя спросил:

- Готова? Она молча кивнула головой, и они начали бег вниз. Она, зажмурив глаза, бежала в одной связке с ним. Небольшая горка заставила ускорить бег, и дельтаплан не казался уже таким тяжелым. Ей показалось, что ноги словно зажили самостоятельной жизнью, и больше ей не принадлежат, находясь в стремительном, бесстрашном беге, даже когда она увидела стремительно приближающийся обрыв. Юлька зажмурилась со страху и тут почувствовала, что ее ноги больше не касаются земли. Ее душа стремительно начала перемещаться в область пяток, явно сигнализируя, что внутренние органы тоже туда вскоре подтянутся, у нее перехватило дыхание. Она подала свое тело вперед, перенеся центр тяжести, и в горизонтальном положении повисла на подвеске. Когда открыла глаза, ей лучше не стало - они плыли высоко над землей, а внизу виднелись очерченные квадратики огородов, и она почувствовала себя уязвимой от любых дуновений ветра, совсем беззащитной на этих ненадежных крыльях, которые раскачивались из стороны в сторону, словно при сильном волнении. То ли от страха, то ли от холодного ветра ее тело покрылось гусиной кожей и стало дрожать мелкой дрожью. Петя повернул к ней голову, весело подмигнул и крикнул, словно она совсем глухая:

- Страшно?!

- Нет, красиво! - дрожащими губами выкрикнула ему в ответ. Постепенно она успокоилась, и необъяснимое чувство эйфории захлестнуло ее тело, парящее в воздухе, словно освободившееся от земного притяжения. Внезапно под собой она увидела пролетавшую птицу с серыми крыльями, и это было здорово, парить над ней, подобно ей. Все, что ей попадалось на глаза - было прекрасно. Страх отступил назад, уступив место счастью, нахлынувшему на нее. Мозг выдавал только одно: «Как здорово - лететь!». Дельтаплан, поймав встречный поток, повернул и полетел вдоль горной гряды.

Вдруг налетевший боковой порыв ветра понес их в сторону отвесной стенки, несмотря, как ей показалось, на безуспешные попытки Пети управлять дельтапланом. Она взвизгнула со страху и вцепилась в Петю, теперь и в самом деле парализовав все его действия, нарушив балансировку аппарата. Выйдя из воздушного потока, аппарат начал быстро терять высоту, стремительно приближаясь к горе. Удар в отвесную стенку пришелся на левое крыло, которое мгновенно деформировалось, и они камнем рухнули с десятиметровой высоты и покатились дальше по крутому склону вниз. Все это произошло так быстро, что Юлька не успела ничего подумать до того, как болевой шок от треснувших ребер изгнал из нее память.

- 37 -

Роман жадно вдыхал весенний, чуть влажный воздух, радуясь теплу и обретенной свободе. Затянувшаяся зима забрала у весны март и первую половину апреля. Две недели тому назад, когда он попал в больницу с правосторонним воспалением легких, весна только начинала робко заявлять свои права. Тогда на улицах еще лежали безобразные кучи грязного тающего снега, было промозгло-сыро, и люди, спешащие по своим делам, казались серыми и печальными. Зато сегодня, в последний день апреля и первый день свободы от больничной палаты, весна безраздельно властвовала повсюду. Вокруг все цвело, теплый воздух в больничном парке был напоен ароматом расцветающего, растущего, зовущего вдаль. Даже люди, совсем недавно сменившие зимние тяжелые доспехи на легкие плащи и куртки, казалось, поменяли не только одежду, но и выражения лиц на более улыбчивые и беззаботные.